— Дай подумать, — проворчал Монах. — В любом случае мы должны определить, где находимся.
Они поползли прочь от того места, где были прикованы, ощупывая дорогу в сплошной темноте. Растительность джунглей была удивительно грубой. Тяжелые листья обдирали им кожу, их кололи шипы, похожие на цыганские иглы.
Монах запутался в виноградной лозе, тонкой и прочной, как проволока. Он с трудом выбрался из этого сплетения.
— Черт побери! — то и дело бормотал химик.
Они подошли к чему-то, на ощупь напоминающему каменную скалу, но никак не могли определить ее высоту. Скала оказалась слишком гладкой, чтобы вскарабкаться на нее.
— Давай пойдем вдоль подножия этой штуки, — сказал Хэм.
Внезапно у Монаха перехватило дыхание; ему пришла в голову мысль, которой он захотел поделиться.
— Хэм, — сказал Монах. — Вот что я думаю. Эта девушка с самого начала работала с хохочущими привидениями.
— Почему же ты так долго не говорил Это? — ехидно поинтересовался Хэм.
— Она обманула меня!
— Кто бы мог подумать? А почему ты тоже не упоминал об этом раньше? — задал в свою очередь вопрос Монах.
— Она обманула меня тоже, — признался Хэм.
— Я чувствую себя сосунком.
— Я тоже, — сказал Хэм.
Это был тот редкий случай, когда эти двое пришли к единому мнению.
— Интересно, где сейчас Док? — пробормотал Монах.
— И Харт, и Лоун, и Кристоф, — добавил Хэм. — Не говоря уже о Ренни, Длинном Томе и Джонни.
Они беспокоились о других, позабыв о своем собственном затруднительном положении.
— Не схватили ли Дока привидения, когда поймали нас? — спросил Монах.
— Не думаю.
— Может быть, они схватили его позже?
Их волновала судьба Дока.
Они чувствовали неловкость из-за того, что девушка смогла их одурачить. Всегда, когда Хэм смущался, сам того не сознавая, он делал один характерный жест: засовывал большие пальцы в карманы жилета. Так он сделал и сейчас. И сразу же почувствовал, что большой палец прикоснулся к какому-то твердому предмету в кармане.
— Спички! — воскликнул он.
— Спички… — пробормотал Монах. — Я-то думал, что ты знаешь о содержимом своих карманов.
— Я всегда ношу спички в одном и том же кармане. Когда их там не оказалось, я подумал, что у меня их нет вообще.
— Ты, медный лоб! — проскрежетал Монах.
Найдя спички, они на время забыли о судьбе Дока и предательстве девушки. Пытаясь выбраться, друзья поползли вдоль каменной преграды.
— Ох! — вырвалось у Монаха, и он остановился.
Хэм перевел дыхание.
— Что случилось?
— Ш-ш-ш! — сказал Монах. — Иди сюда! Потрогай это!
Хэм двинулся в сторону Монаха и прикоснулся к предмету, вызвавшему у того испуганное удивление.
— Как ты думаешь, что это? — поинтересовался Монах.
— Не могу понять, — признался Хэм.
— Я зажгу еще одну спичку.
Огонек осветил предмет, который имел около пятнадцати футов в высоту, тридцать или сорок футов в длину и был обтянут слоновьей морщинистой кожей с огромными бородавками. Сидящий перед ними монстр имел четыре ноги. Две передние ноги были короче, с огромными когтями, по длине превосходящими человеческую ступню. Чудовище смотрело вниз между своих лап на них.
В пасти монстра было четыре ряда острых зубов, размером и формой напоминающих свечи, и в ней без труда мог поместиться взрослый человек.
— О-о-й-й-й! — завопил Монах и, сломя голову, бросился бежать.
Он налетел на Хэма, и оба упали. Поднялись.
Побежали снова…
Ничего не видя в темноте, они свалились в расщелину. На одно ужасное мгновение им почудилось, что пришла их смерть, но расщелина оказалась не слишком глубокой.
Монах завопил так, что волосы встали дыбом.
Почти тотчас же таинственное зеленоватое свечение залило расщелину, в которой они лежали. Свет становился ярче, и они начали различать окружающие их предметы.
Хэм изумленно уставился вверх. Его глаза округлились от ужаса.
— Монах! — хрипло крикнул он. — Это похоже на…
Чудовище смотрело вниз, в расщелину. И было очевидно, что оно может легко дотянуться к ним.
Есть у людей одна характерная особенность — желание показать себя, граничащее с эксгибиционизмом.
На протяжении всей истории люди стремились обратить на себя внимание. Римляне проводили триумфальные шествия, королей всегда окружало великолепие и пышность. Цели «показать себя», служат и всемирные выставки.
Последняя Нью-Йоркская всемирная выставка была разрекламирована как фантастическая экспозиция, по сравнению с которой недавнее международное шоу в Париже или «Век прогресса» в Чикаго выглядели более чем заурядными.
Более двух лет длились работы на территории выставки по подготовке зданий и экспонатов. До открытия выставки оставалось еще несколько месяцев, но многие экспонаты уже были готовы.
Док Сэвидж повел свою машину к территории выставки. Он свернул к обочине, остановил машину и занялся портативным радиопеленгатором.
Лицо Бронзового человека было мрачным. Возле бетонного блочного дома его люди были похищены, прежде чем он успел что-либо предпринять, чтобы помешать этому. Док с Лоуном в то время находились внутри старого дома. Внутри врагов не было. Все они находились снаружи, похищая Монаха, Хэма и Майами Дэвис.
Док не смог сразу же начать преследование людей, захвативших Монаха и Хэма. Причина была проста: машину Дока угнали. То же самое случилось и с машиной Лоуна. Батавия и его люди украли обе машины.
Док начал преследование только через час, так как — был вынужден пойти в гараж небоскреба, где была расположена его штаб-квартира, и взять другую машину.
Лоун удивленно смотрел на Дока. Он не мог понять, как с помощью радиопеленгатора тот собирается найти товарищей.
— Чье местоположение он определяет? Где находится передатчик? — спросил Лоун, указав на радиопеленгатор.
— В моей машине, — пояснил Док.
— Вы имеете в виду ту машину, которую они взяли, когда схватили Монаха и Хэма?
— Совершенно верно.
— Понятно. Но почему они не заметили его?
— Он спрятан в корпусе машины. Если они не знают, что он там, то никогда не найдут его.
Машина снова двинулась вперед. Они пропустили огромный грузовик, нагруженный целыми деревьями, небольшим аэропланом, венецианской гондолой, метеоритом размером с комнату. Строительство на территории выставки продолжалось круглые сутки. Везде сверкали огни и перекрикивались водители грузовиков, громыхали двигатели подъемников у лебедок, а над всей этой неразберихой вспыхивал ослепительный свет сварочных аппаратов. Недостроенные здания имели причудливые очертания.
