нет живых существ, и не звенит вода. А так как он создан нечистым духом, то мне не подчиняется и творит злодейства, – вздохнув, ответил Инорок и внимательно посмотрел на сына правителя своими прекрасными и умными глазами.
– Чем я могу помочь вам Инорок? – смело глянув в темно-синие глаза отца всех зверей, спросил юноша. – Что могу сделать, чтобы спасти лес и живых существ?
– Если ты встретишь его на своем пути, а ты обязательно его повстречаешь, потому как он никого не выпускает живым из леса, убей его, – ответил Инорок, и по его белоснежной шерсти пробежала малая рябь.
Керк, узрев ту рябь, верно вызванную напряжением, коим было объято тело Инорока, не колеблясь ни мгновения, звонко молвил:
– Хорошо, царь зверей, да будет так, как ты сказал. Если я встречу Кабадоса, я его убью, но как мне понять, что это Кабадос?
– О, Керк, внук Богомудра, верь мне, ты узнаешь Кабадоса, потому как лишь один он бродит в этом лесу и так страшен, что нельзя сказать на кого из живых существ, похож. Если ты выполнишь мою просьбу, я буду благодарен тебе вечно…. вечно, – добавил отец всех зверей и снова тряхнул своей головой так, что на этот раз не только заколыхалась его грива, но и на рогах лучисто блеснули белые жемчужинки-крапинки.
– Инорок, сама встреча с тобой – удача. И если мне удастся выполнить твою просьбу, то я буду этим очень горд. Однако я слышал от людей, что ты, Инорок, являешься владыкой лесных ручьев, ключей и родников, так ли это? – все еще сжигаемый жаждой, поинтересовался Керк.
– Да, это так. Я берегу лесную воду и делаю ее чистой, – разъяснил царь зверей и птиц.
– О, гордый Инорок, прошу тебя тогда, напои меня, если это возможно, так как меня сильно мучает жажда, – едва склонив голову, попросил сын правителя.
– Хорошо, Керк, внук Богомудра. Да будет тебе вода, – в то же мгновение Инорок переступил с ноги на ногу, под его белой шкурой заиграли мускулы, встрепенулась там точно каждая жилка. Затем он стукнул своим лошадиным копытом по тропинке бойко и гулко, и та тотчас разломилась надвое, а из образовавшейся расщелины вверх выбилась прозрачная струя воды. Струя подлетела ввысь на малеша и также стремительно впала на тропу да побежала жарко перебирая хрустально-голубоватыми каплями водицы. – Пей скорее, Керк, – дополнил свою речь Инорок, – оно как стоит только услышать Кабадосу, напевы прекрасной и чистой воды, в тот же миг он явится сюда, чтобы уничтожить ее.
Впрочем, сына правителя не пришлось просить дважды. Сжигаемый жаждой он присел на корточки подле ключа и жадно стал пить воду, набирая ее в ладони. Вдоволь напившись, юноша испрямился, чтобы поблагодарить Инорока, но того как оказалось уже и след простыл, будто и вовсе не было. Керк еще раз огляделся, обозревая вновь замерший, притихший бор и медленно переступив через журчащий родничок, пошел по торенке дальше, с удвоенным вниманием прислушиваясь к звукам леса.
Как и предупреждал отец всех зверей, Кабадос не замедлил появиться. Из ближайших деревьев, ломая ветки, страшно рыча и пуская пар из ноздрей, на тропу вышло чудище. Оно было гигантом, в холке достигая сажени в высоту, кабанообразное, безволосое, покрытое панцирем, который надежно защищал голову и тело. Ко всему прочему Кабадос был вооружен, направленными вперед, клыками, на вытянутой морде находились крошечные уши и глаза с мутным взглядом. Чудище остановилось на тропе и стало рыть землю лосиными копытами. Керк немедля понял, что сейчас произойдет нападение, потому торопливо скинул с себя плащ и заплечный мешок, вытащил меч и, сняв ножны, откинул их в сторону. Магический меч ДажьБога в бою был почти невесом, когда юноша взял его в руку, то ощутил, что он будто врос в нее. Кабадос еще морг медлил, пуская дым из ноздрей да откидывая копытом в сторону пласты земли, а затем приклонив вниз голову неожиданно бросился на Керка стараясь подцепить его на свои клыки. Сын правителя ожидающий того движения, проворно увернувшись, взмахнул мечом и ударил чудище вертикально по голове. Меч взвизгнул и отскочил от головы зверя, как от камня, панцирь крепко защищал своего хозяина. Кабадос наскоком развернулся, вздел голову вверх и вновь повторил нападение, а Керк отскочив вправо, нанес очередной мощный удар, тока уже по телу чудовища. Да только клинок, также как и раньше, отскочил от тела зверя, словно от камня, потому что и там он был защищен крепким панцирем.
Юноша растерялся лишь на мгновение, и того оказалось достаточным, чтобы ринувшийся на него Кабадос прошелся своим клыком по его левому плечу. В самый последний момент Керк слегка отклонился вправо, упав на землю, но тут же резко вскочил, ощутив при том острую боль в руке. Керк глянул на плечо и увидел разорванный кафтан и струящуюся кровь. А чудовище уже сызнова повернулось, и, остановившись, тяжело задышав, выпустило густовато-серые клубы пара из ноздрей, да порывчато и мощно несколько раз вдарило копытом в землю, подзадоривая себя тем. Еще миг Кабадос не двигался, а потом лихорадочно прыгнул вперед начав новую атаку да снова опустив голову к земле. Керк, превозмогая боль, схватил обеими руками меч и, не отрывая ступни ног от земли, чтобы не потерять равновесие, нанес страшной силы колющий удар в глаз приблизившемуся вплотную к нему чудовищу. Меч вонзился в глаз, и глубоко ушел внутрь черепа, поражая мозг чудища. Кабадос истошно взвыл, его передние ноги подогнулись в коленях, задняя часть на чуток подлетела вверх, оторвавшись от поверхности землицы. Зверь тягостно вздрогнул, и точно въехав клыками в тропу, повалился на правый бок. Керк же отскочил в сторону, наблюдая предсмертную агонию чудовища, а когда трепыхания тела Кабадоса прекратилось, подступил к чудищу вплотную и упершись подошвой сапога в его покатую голову, зараз вырвал изнутрей вытекшего глаза свой меч. Юноша обтер меч о землю, подобрал ножны, заплечный мешок, накинул на плечи плащ, и, постояв немного около мертвого Кабадоса, окончательно убедившись, что тот не встанет, двинулся вперед.
И стоило Керку отойти от туши зверя, как, дотоль вроде притихший, сызнова заморосил дождь. Плечо, кажется, заболело еще сильнее, и постепенно острая боль в нем сменилась на ноющую, сын правителя торопливо засунул руку под плащ и лоскутами порванного кафтана зажал рану. Идя по тропе, и оглядывая лес, он искал траву–покрыш. Эта трава использовалась в магических целях, и обладала могущественными свойствами – останавливать кровотечения. Такая трава в основном росла в хвойных местах, тонкими стебельками стлалась она по земле, чуть зримыми паутинками
