– Я думаю, вы поступили правильно, – согласилась она. – Это значит, что мне не нужно давать показания, да?
– Да, теперь давать показания вам не придется.
– Слава Богу!
– Все будет хорошо, Дженис! – улыбнулся Мейсон.
Полицейский, который подошел, чтобы увести Дженис, ободряюще улыбнулся.
Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк отошли в уголок, ожидая, пока публика покинет зал заседаний.
– Это была рискованная игра, – сказал Дрейк.
– Без риска не выигрывают, – ответил Мейсон.
– Но отпечатки шин – они по-прежнему обвиняют, – сказал Пол.
Мейсон только улыбнулся в ответ:
– Бомба Гамильтона Бергера обернулась хлопушкой.
– Если ты будешь продолжать в том же духе, его хватит удар, – сказала Делла Стрит.
– Еще ничего и не было. Подождите начала следующего заседания, пообещал Мейсон. – У меня есть план. Если он сработает, Бергер сгрызет себе все ногти.
Ровно в два часа дня началось дневное заседание.
– Высокий Суд, – объявил окружной прокурор Гамильтон Бергер. Обвинение хотело бы возобновить слушание дела.
Судья Сеймур отрицательно покачал головой:
– Господин прокурор, у обвинения была возможность, но оно ею не воспользовалось. Вы заявили, что представите оставшиеся доказательства в процессе предъявления контрдоказательств. Защита отказалась от выступления, контраргументов не будет. Представление доказательств закончено. Вы готовы начать прения?
– В таком случае, – заявил Гамильтон Бергер, – мы просим Суд отложить дело до завтрашнего утра, чтобы у нас была возможность подготовиться и прениям.
Судья Сеймур взглянул на Перри Мейсона:
– Защита не возражает?
– Защита хочет продолжить слушание дела, – ответил Мейсон. – Окружной прокурор является представителем народа и получает зарплату от налогоплательщиков. Он был очень обеспокоен, что излишние задержки слишком дорого им обходятся. Мы хотим облегчить их бремя и приступить к делу немедленно.
– Хорошо, – согласился судья Сеймур. – Ходатайство обвинения отклоняется. Начинайте прения, господин окружной прокурор.
– Мы отказываемся от вступительного слова, – объявил Гамильтон Бергер.
– Тогда вы, мистер Мейсон.
Мейсон подошел, встал перед присяжными, улыбнулся им и заговорил:
– Леди и джентльмены, это будут очень короткие прения. Господа присяжные заседатели, Суд предупредил вас, что в деле, основанном на косвенных уликах, которые могут быть объяснены как-то иначе, кроме вины подсудимого, ваш долг оправдать обвиняемого. Вам не следует забывать одно из основополагающих правил нашего судебного законодательства: если вы испытываете «обоснованное сомнение» относительно вины обвиняемых, вы должны их оправдать. Этого требую не я, этого требует от вас закон. Вы сами видите, что произошло в данном деле: оно полностью зависит от косвенных доказательств. Вы знаете версию подсудимой из уст полицейского, который рассказал вам о чемодане, а также о письме. Теперь становится совершенно очевидным, что письмо не пришло по почте, а было составлено самим мистером Тейлманом. Он отправил свою секретаршу за газетами и ножницами и смастерил письма. Почему он это сделал? Да потому, что боролся за контроль над одной из своих компаний. Контрольный пакет акций был у его бывшей жены, Карлотты Тейлман. Тейлман хотел получить эти акции, но другие хотели того же. Карлотта Тейлман по-прежнему любила своего бывшего мужа. Она чувствовала, что привязанность мужа была украдена у нее женщиной, сделавшей привлекательность своей профессией. Что же делает Карлотта Тейлман? Она берет себя в руки. Садится на диету. Сбрасывает сорок или пятьдесят фунтов, возвращает большую часть прежней красоты. Ей хочется, чтобы муж увидел ее, Ее нельзя за это осуждать. Она хотела отомстить женщине, укравшей у нее мужа. Такова человеческая натура, и Карлотте Тейлман можно только посочувствовать. Морли Л.Тейлман хотел получить акции. Он чувствовал, что бывшая жена откажется их продать, если он обратится к ней сам, и предпочел действовать через посредника. И велел этому посреднику назвать фиктивное имя. Какое же фиктивное имя должен был назвать посредник? То, которое мистер Тейлман хотел бы иметь в документах. А какое имя он хотел там иметь? Он хотел приобрести акции на имя своей второй жены. Ее девичье имя – Агнес Бернис Видал. Итак, посредник позвонил бывшей жене мистера Тейлмана. Он назвался А.Б.Видалом и предложил Карлотте расплатиться за ее акции наличными. Почему он хотел заплатить наличными? Да потому, что не хотел, чтобы об этом узнал таинственный соперник. Он хотел, чтобы этот человек оставался в неведении относительно того, кто такой А.Б.Видал. Зная, что изъятие из банка такой большой суммы может вызвать подозрение, Тейлман послал секретаршу за газетами и составил из них послание – явную угрозу шантажиста. Потом он разорвал письмо и выбросил в корзину для бумаг, где секретарша обязательно заметит его. И если возникнет вопрос, зачем из банка была взята такая сумма наличными, человек, следящий за ним, решит, что этими деньгами расплатились с шантажистом. Никому не пришло бы в голову, что А.Б.Видал – это миссис Агнес Тейлман. Однако Морли Тейлман опасался, что его секретарша не станет шарить по мусорным корзинам, поэтому он еще раз отправил ее за газетами, приготовил еще одно послание и сунул в карман. После этого он велел секретарше положить чемодан с деньгами в камеру хранения и послать ключ А.Б.Видалу. У Тейлмана, однако, имелся дубликат ключа от камеры хранения, и, как только секретарша положила чемодан, он достал его. Теперь он мог расплатиться с Карлоттой Тейлман за акции наличными. Он хотел, чтобы это сделал посредник, но у миссис Карлотты Тейлман были на этот счет свои планы. Она хотела продать акции лично Морли Тейлману, чтобы он мог увидеть ее сияющую красоту и стройную фигуру. Таи поступила бы любая из присутствующих здесь женщин-присяжных. Вы ни за что не упустили бы шанс отомстить вампиру, который разрушил вашу семью. Двадцатидолларовую купюру водитель такси получил от Карлотты Тейлман, а она получила ее от человека, назвавшегося А.Б.Видалом, посредника ее бывшего мужа Морли Л.Тейлмана.
Мейсон сделал эффектную паузу и продолжил:
– Теперь перейдем непосредственно к убийству. Если вы обратили внимание, все улики против подсудимой основываются на единственном факте: подсудимая заявила полицейским, что мистер Тейлман позвонил ей около девяти утра четвертого и велел ехать в Лас-Вегас. Обвинение считает, что в это время Тейлман был уже мертв. Как же установили время смерти? По «ригор мортис», трупному окоченению, которое мало что значит, и по трупным пятнам, которые значат еще меньше. Единственный фактор, который помогает определить время смерти, ливень. Предположительно он намочил почву, и на ней остались отпечатки колес автомобиля подсудимой. В деле имеются фотографии места, где было найдено тело убитого. Прошу вас взглянуть на эти фотографии. Вы видите, что это весьма запущенное место. Очевидно, в свое время перед зданием был газон. Обвинение полагает, что обвиняемая и погибший имели свидание, потом она убила его и уехала. Единственное доказательство того, что она была там – отпечатки шин ее автомобиля, ведущие только в одном направлении. Имеются доказательства, что сразу после звонка мистера Тейлмана четвертого утром, подзащитная отправилась в салон красоты и провела там почти пять часов. Ее машина стояла около дома, который находится недалеко от салона. Настоящему убийце нужно было только взять машину, доехать до Палмдейла, где этот человек договорился встретиться с мистером Тейлманом, застрелить его, а затем вернуть машину на стоянку. Чтобы запутать следствие, преступнику надо было всего-навсего смочить землю перед домом. Обратите внимание на эту фотографию, леди и джентльмены.
