М. Роуз - Парфюмер Будды

– А как мне тебя протащить через пограничный контроль?

– Я тебя умоляю, на пограничном контроле в Лондоне никто чемоданов не открывает.

Ее искренность заставила Се рассмеяться, а от этого засмеялась и она.

– Значит, договорились? – спросила Кали. – Как только он закончит потрошить твою сумку, я туда заберусь.

Как уже бывало много раз, Се вдруг захотелось иной судьбы, в которой можно было бы обнять эту девушку, любить ее, радоваться земной жизни. Но ему было предназначено то, во что он верил, что было его кармическим долгом. Он вынужден был следовать этому пути, чего бы ему это ни стоило.

– Товарищ Пин? – произнес в микрофон служка. – Теперь покажите ваши билеты.

Се просунул билеты в щель и стал наблюдать, как офицер изучает их. У него свело желудок, когда тот нахмурился. Он почувствовал, что Кали взяла его за руку.

От ночного путешествия и постоянного беспокойства Жас обессилела. Она закрыла глаза, но в такси уснуть было ничуть не легче, чем в самолете. Чем ближе они подъезжали к городу, тем сильнее она тревожилась. Жас не была в Париже шестнадцать лет. Бабушка жила на юге в Грассе, вместе с остальными родственниками: тетушками, дядями, кузенами. Даже Робби переехал туда. Все, кроме отца, которого она в любом случае не желала видеть. Ни до его болезни, ни потом.

Робби.

Где же Робби?

Даже в детстве они были противоположностями. Почему-то она грустила там, где он радовался. Но у них было и много общего. Они заботились друг о друге. Несмотря на разницу в возрасте, они были отличными друзьями. Для своего возраста Жас была слишком молодой, а Робби слишком взрослым. В особняке вдвоем они придумывали миры, которые завоевывали вместе, и игры, занимавшие их во время долгих, скучных дней, когда отец работал, а мама пребывала в меланхолии.

Одна придуманная игра, Игра Невозможных Ароматов, стала их наваждением. Сидя за детским парфюмерным органом, который сделал для них отец в игровой комнате, они готовили душистые смеси, которыми можно было бы пользоваться, как словами. У них был целый словарь ароматов, которые они использовали как тайный язык. Были у них запахи смеха, страха, счастья, злобы, голода и утрат.

Глядя в окно, Жас все чаще замечала знакомые места. Когда машина доехала до Шестого округа, она услышала стук собственного сердца.

Они свернула на Рю де Сен-Пер. У обочины стояла неуклюже припаркованная полицейская машина. Возле двери в магазин дежурили два жандарма. Она ждала, что будет жутко, но, увидев все своими глазами, почувствовала, как по коже проходит мороз.

Несмотря на то что полиция ее ожидала, полицейские внимательно изучили ее паспорт. Наконец Жас позволили открыть парадную дверь собственными ключами, которыми она не пользовалась более шестнадцати лет.

Затаив дыхание, Жас переступила порог и огляделась. С тех пор, как она была дома в последний раз, многое в ее жизни изменилось, но не здесь. Она отражалась все в тех же старинных зеркалах, усталая, с темными кругами под глазами. Жас посмотрела наверх. Очаровательные веселые херувимы в стиле Фрагонара приветствовали ее с расписного потолка. В это утро их жизнерадостность была абсолютно неуместна.

Звук ее шагов эхом отозвался в хрустальной выставочной комнате. Она подошла к прилавку, пальцами провела по прохладному стеклу витрины. Здесь отец продавал духи. И его отец, и так далее, до самого первого Л’Этуаля, открывшего этот магазин в 1770 году. Как и все старые парфюмеры, он изначально был перчаточником, использовавшим духи для ароматизации кожи. Заметив, как сильно его изобретение нравится покупателям, в угоду им Л’Этуаль разнообразил ассортимент ароматизированных товаров, стал продавать ароматные свечи, помаду, мыло, саше, пудру, масла для тела и кремы.

Робби обожал все эти старинные истории. Он знал годы жизни каждого предка и какие духи тот создал.

Робби.

Как бы ни старалась Жас отсрочить неизбежное, избавиться от него она не могла. Если и существовали ответы на то, что случилось и где был Робби, в магазине ей ничего не найти. Как глупо было с ее стороны думать, что никогда больше она не войдет сюда.

Дрожащей рукой Жас толкнула зеркальную панель за прилавком. Тайная дверь открылась, перед ней протянулся коридор, темный и неприветливый. Она шагнула в бездну.

Тяжелая деревянная дверь в конце коридора была закрыта. Она положила руку на дверную ручку, но не повернула ее, чтобы открыть. Еще не время. Если она лишится рассудка, то это случится именно здесь, подумала Жас.

Войдя, она почувствовала старую печаль. Пытаясь найти свидетельство того, что случилось, она ощутила лишь знакомые призрачные запахи специй, цветов, древесины, дождя, земли – миллион экстрактов и растворов, сочетание которых создавало особый, уникальный аромат комнаты. Иногда она просыпалась во время сна, заплаканная, с ощущением этих запахов в носу.

Жас плакала редко, только во время подобных снов. Даже ребенком, когда слезы переполняли ее глаза, она старалась сдерживаться. Мама была совсем другая. Жас часто находила ее сидящей в офисе, уткнувшись головой в бумаги, и плачущей.

«Пожалуйста, не плачь», – шептала Жас. У девочки сжималось сердце от того, что Одри так грустила. Она гладила маму ладошкой по щеке, чтобы вытереть слезы. Ребенок утешал мать. А должно было быть наоборот. «Пожалуйста, перестань плакать».

«Дорогая моя, плакать совсем не плохо. Не надо пугаться чувств». Какой противоречивый совет от женщины, которая, в конечном счете, поддалась собственным чувствам и пала их жертвой.

У Жас вдруг перехватило дыхание. Какофония запахов в лаборатории оказалась еще невыносимее, чем она помнила.

С тех пор, как Жас впервые в пятнадцать лет испытала приступ, прошло так много времени. Но здесь по плечам снова пробежал незабываемый холод. Болезненные ледяные мурашки. Запахи, окутавшие ее, усилились. Свет померк, опустились тени, мысли тревожно разбежались.

Нет. Не сейчас, только не сейчас.

В клинике, чтобы контролировать видения, Малахай научил ее упражнениям с использованием внутренних возможностей. Она называла это «заповедями здравомыслия». Теперь она про них вспомнила и постаралась следовать указаниям:

Открой окно. Дверь. Вдохни свежего воздуха. Дыши медленно, сосредоточенно. Не давай сознанию улететь, задав ему задачи. Определи запах в воздухе.

Не заметив, как она вышла из лаборатории, Жас очнулась в саду и вдохнула свежий прохладный утренний воздух. Трава, розы, сирень, гиацинты. Она улыбнулась темно-пурпурным цветам, высаженным вдоль дорожек.

Продолжая глубоко дышать, Жас прошла мимо квадратных пирамид в лабиринт.