— Ты так напугана. Что у вас тут произошло?
Она, зябко ёжась, посмотрела в окно. Там сгущалась темнота. За раздвинутыми тяжёлыми портьерами подмигивали звёзды. Но Макс был рядом, и он улыбался… А что если это игра и он никуда не уезжал и напал он на неё нарочно обрызгавшись духами… Господи, какая ерунда. Макс мощный и большой, она б не справилась с ним. Яна слегка откашлялась:
— Ох! Много чего. Во-первых, мёртв дворецкий. Убийство или несчастный случай, это вопрос.
— Небылицы. Мелкие, временные трудности.
— Если бы. Знаешь, умные люди давно заметили, что временное и мелкое, без проблем, при чьём-то желании, переходит в большое и постоянное. Во-вторых, кажется, эта стерва, твоя тётка, что примчалась из Америки, пыталась украсть у меня браслет. — Тяжёлый вздох вырвался из её груди.
— Ты ничего не перепутала. Как такое возможно? И вздыхаешь так тяжело с чего?
— Боюсь. Я вышла ночью из своей комнатки. На меня сзади накинули простыню и обшарив, принялись сдирать браслет.
— С чего ты решила, что это её стараниями? Может, кто-то из слуг?
— Духи.
— Причём тут духи?
— Эти духи стоят не малых денег и никому не под силу их иметь. К тому же я накрываю стол и чувствую запахи всех сидящих за ним. Это её духи.
— С этим не всё просто. Могли нарочно набрызгать себя до дури её парфюмерией. Чтоб на неё и подумали. Умный преступник так и сделает для отвода глаз. Доступ в её комнату имеют многие: муж, мои родители, прислуга, дворецкий.
— Может ты и прав. Только есть ещё одно обстоятельство играющее в команде против неё.
— И что это?
— Я хорошо двинула эту стерву в живот. Мало не показалось. Утром гостья к завтраку не вышла, я понесла ей поднос в комнату, она лежала белее снега. Ей было явно не до еды.
— Ты несёшь околесицу.
— Я отлично соображаю. Раз говорю, что то была она: значит, так и было. Не трудно предугадать дальнейшие события. Получается что о нас ей уже известно. Поэтому у нас развязаны руки и чтобы мы теперь не сделали, хуже не будет.
— Ты меня озадачила. Но зачем ей твой браслет?
— Он принадлежал вашему роду. Возможно, она хочет его вернуть вам, а может быть старается лично для себя.
— Мало ли что мы хотим, я тоже не против его иметь, но не воровством же.
— Значит, она не хочет или не может смириться с отказом или…
— Или?
— Она знает о нём что-то такое… — Руки её дрожали, и чтоб не привлечь внимание, она крепко сжала ими голые колени.
— И что это? Ты мне не всё рассказала?
Яна, потупив взгляд, пробурчала:
— Макс, найди об этих драгоценностях всё, что сможешь, пожалуйста.
— Что там может быть?
— Прошу тебя ни о чём не спрашивай, сделай, что прошу.
— Хорошо. Спать будешь у меня.
— Должна тебя предупредить. У нас могут быть неприятности из-за нашего близкого общения.
— Не смеши меня, я не мальчик, чтоб бояться трёпки, а чего боишься ты, увольнения?
— Мне нужно это место. Я должна заработать на своё возвращение.
— Заработаешь…
— Ой, забыла… Ты посылку уже отдал родственнице?
— Да, а что?
— Надо бы посмотреть, из-за чего она тебя от меня удаляла…
— Совпадение?! Хотя мало вероятно, уж больно их много…
— Под видом уборки её комнаты проверю.
— Я посторожу. Одна не рискуй. Может, отдашь браслет на хранения мне.
Яна спрятала руку. «А что, если всё же он всё организовал придумав про историю с нападением и духами именно для того, чтоб она напугавшись отдала его ему?» Наверное, это было написано на её лице, потому что он поморщился и сказал:
— Детка, безусловно, я не против вернуть эту вещь в семью, но честное слово не таким способом, что ты сейчас подумала. «Она выглядит совсем напуганной и беззащитной. Взъерошилась словно воробей».
— Откуда ты знаешь, о чём я думаю? Может быть о твоей американской родственнице. Она смотрится очень молодо для своих лет.
— В наши дни разве этому можно удивляться. Да, и понятно с тобой всё. У тебя же написано всё на лице…
— Пожалуй ты прав. Но я не могу его отдать. Он нужен и не только мне. Я должна ещё исполнить последнюю волю Ральфа. Ведь я нарушила слово данное ему…
— Опять этот Ральф. Какие ещё обязанности перед прахом. Бред. Ты не всё рассказала мне… И я навёл кое — какие справки о тебе. Ты приехала не одна. С тобой в номере жил мужчина. Но… учитывая то, что ты была девственницей, а мужчина по описанию похож на меня, только с длинными волосами и очень бледный, то… Я теряюсь.
— Ты наводишь обо мне справки… Господи, как стыдно.
— Детка, я виноват. Но возле тебя сплошные тайны и загадки. Я хотел разобраться. — Оправдывался он. Размышления и анализ ни к чему не привели. Тогда он попробовал слушать себя и довериться своим чувствам, и это немного успокоило. «Ведь у неё был только один мужчина — это я и стало быть там что-то другое. — Рассуждал он. Разве неправ?! И всё же хорошо бы знать, кто он?»
— Разобрался?
— Запутался совсем. Кто он? «Ох, не хотелось бы жить по черновикам. Набело и только так».
— Не скажу.
— Яна, будь умницей, я представляю сейчас взрывоопасный сгусток…
— Для чего этот разговор, если ты всё равно не поверишь.
— Отчего ты так уверена?
— Макс я знаю, что в то невозможно поверить. Пожалуйста, давай отложим этот разговор.
— И тогда ты мне расскажешь всё? — Он чувствовал, что в любви и нажиме на женщину нельзя спешить с решениями. Можно всё с горяча испортить. Надо подождать и заставить её саму рассказать обо всём.
— Непременно.
— Пойдём, поплаваем? — чмокнул он её в плечо.
— Макс, я не могу. Увидят же… Да у меня нет и купальника.
— Кто, спят все. Идём. Купальник я у мамочки стяну.
— Придумал, она меня утром убьёт. Я в майке и трусиках.
— Пусть так.
Они, пройдя через веранду, проскользнули на задний двор. В воду он нырнул с громким всплеском. Яна боязливо оглянулась, не видит ли кто. И сбросив на диванчик халатик, аккуратно спустилась в бассейн. Макс, тут же подхватив её, утащил на середину. Ночь зазвенела приглушённым мужским смехом и женским ликующим. Звёзды с высоты своей величины удивлённо посматривали на них.
Спать после купания совсем расхотелось, и они прошептались до утра. Яна чуть не проспала начало рабочего дня. Уснула под самый рассвет. Погода была как по заказу. Все отправились гулять. Яна с Максом в комнату для гостей. Посылка, небрежно брошенная в кресло, лежала не распечатанная. «Что и требовалось доказать. Не очень была нужна. Отвлекающий маневр». — Переглянулись они. Поцеловавшись в укромном местечке, парочка отправилась по своим делам. Она на кухню, а он в библиотеку искать всё о том подарке епископа Ральфу. Перебирая старые бумаги Максу показалось, что в папках кто-то рылся и они положены не так аккуратно, как их расставлял отец в прошлый их просмотр. Значит, есть вероятность, что кто-то усердствует ещё в тех старых бумагах. Кому-то они интересны… Но кто и зачем? Яна же, посмотрев на гостью, гуляющую по парку под руку с хозяйкой, вдруг заострила внимание на её наряде. Это элегантное и в то же время простое платье она видела раньше. И не здесь. Запомнила потому, что ей так понравился фасончик, что она хотела его пошить. Пришла домой и тут же нарисовала для того, чтоб не забыть. Это, конечно же, было дома. Вспомнила! Туристическая группа из Америки. Она сама же их и водила. Точно пара американцев. Мир тесен! Они были так же вдвоём и выспрашивали о Ральфе. Эта парочка и простояла, в основном, у его портрета. А потом в её дежурство директор пытался вынести эту картину и продать. Уж не они ли были теми покупателями? По крайней мере, очень похоже. Тогда дама весьма внимательно рассматривала рисунок того медальона на груди графа. Теперь ей понадобился браслет. С потолка эту историю не возьмёшь, значит, пронюхать они о ней могли лишь в том случае, если занимались или касались этого лично. Да, да они великолепно осведомлены о этих драгоценностях, в этом она уже не сомневалась. Только вот камни нужны им, как ценность или о их свойствах парочка тоже ведает и именно за этим ведёт охоту?… Яна хотела сразу же рассказать всё Максу, но потом вспомнила, что через полчаса прощание с дворецким и Макс там будет тоже. Можно не привлекая внимания поговорить. Так она и сделала. Подав сигнал, отошла к кустам вьющихся роз. Похоже, ей руководили сейчас не эмоции, а тот огонёк, что зародился и рос в её душе с того дня, когда Ральф окунул её в свою тайну. Именно он вёл её.
