Но тут же успокоились.
Гребец графини Сандры майским соловьем разливался в ночи, ее головка покоилась на груди астролога, а из темноты за их спиной зазвучало пение с еще одной гондолы. Это туристы! Сомнений нет, можно не обращать внимания. Гондольеры обменялись на ходу какими-то непонятными словами и через несколько секунд свернули направо в новый темный канал. Как раз перед этим графиня Сандра успела заметить название канала, по которому они только что проплыли. Это был канал Сан-Джеронимо.
Вскоре после этого они пристали к берегу в Бачино Орчеоло. Это графиня приказала гондольеру грести туда. Они стояли на верхней ступени трапа, когда услышали, как к берегу причалила еще одна гондола. Кто-то поднимался вверх по сходням. И вдруг чей-то голос произнес:
— Послушайтесь доброго совета, уйдем отсюда подальше! Синьора делла Кроче провести совсем не так легко, как кажется. Может, он все-таки не принял нас за туристов.
Графиня и астролог мгновенно обернулись. Перед ними был доктор Циммертюр.
Они не успели прийти в себя от изумления, как доктор добавил:
— Этот раунд тоже выиграл Сатурн, синьор Донати, но держу пари, в третьем раунде Меркурий отправит его в нокаут!
Глава десятая
Голубка пуглива
Галантно поклонившись, доктор Циммертюр предложил руку графине, которая все еще не оправилась от изумления. Он повел ее вдоль темной воды Бачино Орчеоло к площади Святого Марка; астролог медленно следовал за ними. Сразу за аркой, где начиналась площадь, доктор повернул налево к двери маленького кафе. Кафе располагалось в низком двухэтажном доме. Доктор и его спутники поднялись на второй этаж и сели за столик у окна. Отсюда им хорошо была видна вся площадь, освещенная теперь электрическим светом. Движение людских толп, струившихся под аркадами на площадь и с площади, напоминало монотонное круговращение стоячей воды. То был символ роли, которую теперь играл в мире город дожей.
— Но как, — начала графиня Сандра, — каким образом…
— Я все время следовал за вами, — объяснил доктор. — Вы меня не видели, но я увидел вас на площади Святого Марка и с тех пор ни на мгновение не терял из виду.
— Но каким образом вы оказались в Венеции? И откуда вы знаете синьора делла Кроче?
— Позвольте спросить, а вы знаете синьора делла Кроче?
— Знаю! Он принадлежит к числу унаследованных мной знакомств — можно сказать, к числу унаследованных мной активов! Синьору Донати это известно. Но о делла Кроче поговорим потом. Рассказывайте!
Доктор несколько мгновений смотрел в окно, на площадь, словно выискивал в толпе чье-то лицо. Потом с виноватой улыбкой обратился к графине:
— Я просто хотел проверить, не появился ли он тут снова. В Венеции все происходит на площади Святого Марка. Однако я думаю, так скоро он сюда не придет. Он слишком торопится допросить Этьена, чтобы выведать все подробности обо мне.
— Вы говорите о делла Кроче?
— А кто такой Этьен?
— Этьен в настоящее время сидит под замком на набережной Сан-Джеронимо в доме номер двадцать семь, владелец которого с покачивающейся на волнах гондолы наблюдал водворение Этьена в свои апартаменты.
— Владелец? Вы имеете в виду делла Кроче?
— Да. Вы сами видели, какой неласковый прием устроил он Этьену. Беднягу втащили в дом словно пианино или ящик с углем! И все из-за того, что Этьен — мой шофер! То была вторая победа Сатурна. Первая произошла в Сен-Жан-де-Морьен у итальянской границы. Тогда Меркурий был сбит с ног, но благодаря Этьену успел вновь подняться еще до того, как сосчитали до десяти. И я уже сказал, что предвижу: в третьем раунде он отправит своего противника в нокаут. Это я называю практической астрологией! Что скажет на это синьор Донати?
Синьор Донати, чье лицо с того мгновения, как появился доктор, было покрыто тучами, хотел было заговорить от имени своей науки, но графиня Сандра заставила астролога умолкнуть, приложив пальчик к его губам.
— Позвольте мне вести расследование, — заявила она. — Вы участник состязания и, стало быть, не сможете беспристрастно вести допрос. А теперь, доктор, если вы хотите, чтобы мы оставались добрыми друзьями, я требую, чтобы вы рассказали все по порядку, а не ограничивались загадочными намеками и речами об астрологии! Вы меня поняли?
Доктор с завистью посмотрел на своего соперника, чье лицо все еще не прояснилось.
— Слова — это серебро, — сказал Циммертюр, — но увидев, каким способом вы заставили умолкнуть синьора Донати, я больше чем когда-либо уверовал, что молчание — золото.
Она засмеялась, слегка смутившись.
— Вы в самом деле хотите, чтобы я сидела за столом между двух безмолвных кавалеров? — спросила она. — Рассказывайте же. Как это вышло, что вы появились здесь именно сейчас? И откуда вы прибыли?
Доктор посмотрел на нее покорными собачьими глазами:
— Я прибыл из Страсбурга, чей самый известный продукт вызывает у вас такую антипатию.
Она удивленно сдвинула брови:
— Но ради всего святого, что вы делали в… в Страсбурге?
— Я разгадал загадку вашего сна, — спокойно сказал доктор, — и вашего единственного навязчивого представления.
Она не скрыла своего восторга:
— В самом деле? Тогда вы оказались удачливее Дона… синьора Донати!
Астролог, казалось, хотел уже сломать печать, которая таким очаровательным способом сомкнула его губы, но конкурент его опередил:
— Кто из нас двоих удачливее, покажет ближайшее время. Но я уже сейчас убежден, что победителем буду не я!
Его соперник выпятил грудь. Но молодая женщина, которая была ставкой в пари, не сводила глаз с доктора:
— Вы в самом деле разгадали мой сон? Так рассказывайте же, рассказывайте!
Доктор снова обвел глазами площадь Святого Марка, по которой в обе стороны, туда и сюда струились людские толпы, как вода в тылу водопада. Циммертюр долго глядел на мельтешенье фигур и лиц. А потом спросил неуверенным и огорченным тоном:
— Нельзя ли мне отложить рассказ о том, что означает ваш сон?
— Но почему? Ведь вы же его разгадали!
— Да, но я… я хотел бы на некоторое время отложить объяснение.
Она не стала скрывать разочарования, а астролог не потрудился скрыть недоверие. Доктор окинул их внимательным взглядом, и у него вырвался легкий вздох.
— Как вам будет угодно! — сказала наконец графиня. — Но не правда ли, Страсбург очень интересный город?
Ее интонация противоречила ее словам. Синьор Донати победно улыбался, прикрывая ладонью рот.
