— Я тебя оставлю около вокзала, — говорит Оливейра Кларе, — оттуда ты первым поездом вернешься в Лиссабон и сегодня же вылетишь в Париж. Если операция пройдет благополучно, я телеграфирую тебе, и ты сможешь вернуться. Если нет — не поминай лихом. Мне кажется, что гестапо излишне интересуется нашей поездкой.
— Значит, разлука?
— Клара, ты же понимаешь…
— Хорошо, я поеду. Я буду тебя ждать… И если нужно…
Оливейра радостно обнимает ее, крепко прижимает к себе.
Колонна подъезжает к границе. Оливейра здоровается с пограничной охраной и, как всегда, раздает подарки. А на испанской стороне их встречает радостный Рикардо. Он торопит начальника поста. Наконец тот дает знак: можно трогаться. Оливейра и Рикардо садятся в «седан». Грузовики трогаются с места, но одна из машин стоит. Пробст — один из восьмерки — не может ее завести. К нему бежит офицер:
— Что там у тебя?
— Си, синьор! — отвечает Пробст.
Оливейра останавливает «седан» и быстро направляется к ним:
— В чем дело, амиго?
— Эти лиссабонские шоферы — кретины! — возмущается офицер. — Им управлять телегой, а не грузовиком.
— Заело, наверно, мотор.
С помощью Оливейры Пробст заводит машину. Колонна вновь в пути…
В кабинете у Кейпо де Льяно Оливейра застал резидента гестапо Фридриха.
— Оливейра, мой мальчик, грузовики с тобой? — воскликнул генерал.
— Так точно, генерал! И «седан» тоже!
— Прекрасно! — все так же восторженно хрипит генерал. — А вы сомневались, — укоризненно бросает он Фридриху.
Фридрих подходит к Оливейре:
— Я вас поздравляю с удачной сделкой, сеньор Оливейра. Каковы ваши дальнейшие планы?
— Еду в Толедо.
— Нам по пути, я вас подвезу на своей машине.
Оливейра секунду пристально смотрит на немца, потом, улыбаясь, говорит:
— Рад вашему любезному приглашению. С вами я буду чувствовать себя надежнее.
— Вот именно! — не моргнув глазом, отвечает Фридрих.
— Очень хорошо. Рикардо останется здесь. Не теряйте же времени, — напутствует их генерал.
Машина Фридриха — многоместная, задние сиденья отгорожены от шофера стеклами. Она трогается бесшумно, на большой скорости.
— Меня поражает ваша деловитость, сеньор Оливейра, — говорит Фридрих. — Но, мне кажется, вы растрачиваете свои силы понапрасну.
— Почему?
— Занимаетесь мелочами, продаете грузовики, сардины, кайенский перец.
— Разве это плохо?
— При вашем таланте вы могли бы преуспеть значительно больше.
— Одного таланта мало, нужны капиталы.
— Умные люди всегда их могут найти.
— Ограбив банк?
— Не притворяйтесь дурачком, Оливейра. Вы знаете, что я имею в виду.
— Вы ставите не на ту карту, полковник, — смеется Оливейра. — Я, конечно, не откажусь от ваших денег, по учтите: я трус.
— Что-то не заметил за вами трусости. Мы сейчас во фронтовой зоне, а вы отнюдь не щелкаете зубами со страху.
Оливейра усмехается…
Все ближе слышен гул орудий. Вдруг машина Фридриха резко тормозит и останавливается. Грузовики едут мимо. Фридрих вглядывается в лица шоферов. Один, другой, третий… Ого! Физиономия этого парня кого-то удивительно напоминает. Ганс Рихтер!
Фридрих быстро оборачивается, выхватывает вальтер и наводит ого на Оливейру.
— Сеньор Оливейра, я уложу вас на месте, если вы сделаете хоть одно неосторожное движение! Вы сохраните жизнь, только выполняя мои приказания. Ваша игра кончилась. Интересно знать, на что вы рассчитывали? Перейти к красным? И вообще на кого вы работаете, Оливейра?
— На фирму «Мануэль Оливейра и компания».
— Не валяйте дурака!
Неожиданно на дороге появляются немецкие танки и броневики. Это трофеи испанской Республиканской армии, они прорвались сюда по решению генштаба армии, сражающейся за свободу Испании. Из броневика выходит «немецкий» офицер и останавливается возле машины Фридриха.
— Ваши документы, господа, — говорит он по-немецки. Оливейра узнает в нем Ганина.
Ничего не подозревающий Фридрих торопится объяснить:
— Я полковник Менделе из германского посольства в Бургосе. Задержал красного шпиона. Шоферы — тоже красные диверсанты.
Ганин обращается к Оливейре:
— А что скажете вы?
— Только то, что полковник Менделе — опасный преступник и его необходимо обезвредить.
— Ваше оружие, полковник Менделе!
После радостной встречи Ганин говорит Оливейре и Гансу:
— Соберите всех товарищей в два грузовика. Будем пробиваться обратно. Остальные машины уничтожим.
— Разрешите доложить, — говорит Оливейра. — Менделе заподозрил меня только сейчас, в дороге, поэтому я могу возвратиться и продолжать работу в тылу врага.
— Нет, рисковать нельзя. Ты попадешь к нам в «плен», а потом республиканцы «вышлют» тебя как португальского торговца в Париж. Там ты встретишься с Кларой, и если проверка покажет, что не осталось никаких следов, то вы вернетесь в Лиссабон. Кроме того, из Парижа мы сможем перебросить тебя и Клару в Москву, хотя бы на месяц.
Оливейра счастливо улыбается…
Вскоре танки и грузовики достигли республиканской территории…
М. Колесников
РИХАРД ЗОРГЕ
Мы переходим к рассказу о шестнадцати месяцах, которые составили бессмертную славу организации Зорге. Это самый напряженный, самый плодотворный период в жизни всей организации. События достигли наивысшего накала. На карту было поставлено все, и даже забота о собственной безопасности отошла на задний план…
Начало драме положил приезд в июле 1940 года в Токио из Берлина специального посланника Херфера. Посланник прибыл с особыми полномочиями от Гитлера. Херфер считал себя искусным дипломатом. Такого мнения, по-видимому, придерживались и на Вильгельмштрассе, так как понятие о дипломатическом искусстве у нацистов носило весьма своеобразный характер: брать за горло всякого, с кем хочешь завязать «дружеские» отношения. Пренебрежение нормами международного права, вероломство, шпионаж, ложь — вот нехитрый набор фашистской дипломатии. Старая дипломатия исходила из убеждения: переговоры должны всегда быть процессом, а не эпизодом, они всегда должны быть длительными и конфиденциальными. Гитлер, наоборот, считал: чем быстрее, тем лучше. Нечего разводить церемонии! Дипломат обязан уметь запугивать.
Достойный ученик своего фюрера, Херфер олицетворял в своей особе все эти качества. Он жаждал действия.
Херфер обладал представительной внешностью и недалеким умом. На его толстых губах беспрестанно играла загадочная улыбка, хитроватые суженные глаза с подозрением ощупывали каждого нового знакомого: когда едешь с особой миссией, не доверяй никому, будь начеку, жди провокаций, покушений. Помни: иностранная разведка действует! Любой официант может оказаться агентом, твоим убийцей.
