Через девять месяцев после низвержения (во всех смыслах слова, поскольку он умер) полковника Каддафи силами НАТО страна по-прежнему находилась во власти чудовищного насилия, постоянно нарушались права мужчин и женщин. Нужно было понять этих несчастных людей. Когда им предоставилась возможность спасти в открытом море индийца и его чемодан, где лежало сто тысяч евро, они не позволили ускользнуть ни тому ни другому. Нужно было способствовать росту благосостояния ливийских граждан, которые сейчас переживали один из самых темных периодов своей истории.
Тогда вы спросите, как удалось нашему индийцу спасти свою шкуру всего за пятнадцать тысяч евро, когда в его дипломате лежала целая сотня?
Когда с помощью капсул с красителями, искусно спрятанных в ладони, умеешь превращать воду в вино, когда простым взглядом или осторожным прикосновением умеешь сгибать вилки из термоплавкого металла, когда умеешь втыкать шампур в фальшивый язык, который держишь между зубами, то точно так же, применив немного смекалки, можно выйти невредимым из всех испытаний и прочих гадюшников, куда попадаешь по недосмотру.
Таким образом, когда капитан с пистолетом в руке любезно попросил Аджаташатру открыть дипломат, потерпевший кораблекрушение (шарокрушение) не нашелся что сказать и подчинился.
Розовато-сиреневое сияние, в цвет купюры в 500 евро, озарило лицо ливийца, как пирата, нашедшего сокровище.
– Что-то сомневаюсь, что вы упали в море во время безобидного короткого полета на воздушном шаре, господин Ко-Рву-Пудель. Скорее всего, вы пытались удрать от кого-то. Может быть, от полиции? Ограбили банк?
– Не заводитесь, это фальшивые деньги, – перебил его Аджаташатру убедительным тоном. Он перестал дрожать и, казалось, снова владел ситуацией, поскольку у него возникла одна идея.
– Уж слишком они выглядят настоящими для фальшивых! – возразил капитан, который не так-то легко уступал более искушенным жуликам, чем он сам.
– Потому что это прекрасная подделка. Они сделаны, чтобы показывать фокусы, и не стоят ломаного гроша, слово факира!
Сказав это, Аджаташатру вынул из кармана пятидесятицентовую монетку и подбросил в воздух.
– Решка, – заявил он.
И монетка, соответственно, упала решкой на его ладонь.
– Так, опять решка, – сказал индиец, второй раз бросая монетку.
И снова он выиграл пари.
– Я знаю этот трюк, – сказал моряк самодовольно, – все зависит от того, как ее кидаешь.
– Мысль хорошая, – заметил Аджаташатру, показывая, что обе стороны монетки выглядят совершенно одинаково, – но неправильная! Часто фокус пытаются объяснить талантами иллюзиониста, а весь секрет в материале… Попробуем еще раз?
Индиец не стал дожидаться ответа капитана. Он снова порылся в кармане брюк и вытащил зеленую купюру в сто евро. Несколько раз повертел в руке и показал сначала одну сторону, затем другую.
– Ну и что? – спросил ливанец, которому надоело это импровизированное представление.
– Что вы видите?
– Банкноту в сто евро.
– Правильно! Ничего странного?
– Да абсолютно ничего. По крайней мере, на первый взгляд. Вы все время переворачиваете ее, как омлет на сковородке.
– И снова ошиблись! – опять заметил Аджаташатру, глядя на него большими глазами цвета кока-колы.
Капитан даже подскочил.
– В противоположность тому, что я вам только что утверждал, иногда недостаточно одного поддельного материала, чтобы у зрителя создалась иллюзия. Тут фокусник должен приложить весь свой талант.
Сказав это, он медленно продемонстрировал лицевую сторону банкноты, а потом оборотную – абсолютно чистую.
– Эта купюра напечатана только с одной стороны! Невероятно! – забормотал моряк, который не мог поверить своим глазам.
– Ловкость рук – только результат тренировки, – продолжал факир-писатель, переворачивая банкноту легким движением пальцев, теперь рисунок находился на той стороне, которая секунду назад была чистой.
– Непостижимо! Как вам это удается?
– Что касается чемоданчика, это тоже трюк, – продолжал фокусник, не слушая собеседника. – Вам кажется, что он полон денег, просто ломится от них. Но, увы, все это, помимо уважения, которое я испытываю к вооруженному человеку, целящемуся в меня из пистолета, только ваше воображение.
Аджаташатру вытащил из пачки сиреневую купюру, повернул к себе, держа кончиками пальцев за верхние уголки, словно желая полюбоваться на свет филигранной печатью, потом стал методично складывать ее – сначала в два раза, потом в четыре, в восемь и так далее, до тех пор, пока по размеру она стала не больше ногтя. Тогда он подул на обе руки, и купюра исчезла. Он вытащил вторую, повторил то же самое, и так три раза подряд.
– Видите, этих купюр не существует, – добавил Аджаташатру, воздев руки к небу, чтобы три сложенные банкноты из левого рукава провалились внутрь рубашки. – Это волшебные деньги. Особый трюк!
– Не понимаю, – признался капитан, который уже попался на крючок.
– Все очень просто. Эти деньги выпечены из муки без дрожжей и сахара, на сто процентов экологически чистые, – соврал факир. – Тот же принцип, что просвиры у католических священников, если хотите. Они тают в моих руках, более теплых, чем воздух, и бесследно исчезают.
– Это блеф!
– Поэтому, несмотря на то что кажется, будто я владею целым состоянием, я не могу заплатить вам за свое пребывание на корабле, капитан, поскольку эти деньги – только приманка, иллюзия. И в дополнение – лакомство.
* * *
К великому несчастью Аджаташатру, капитан Аден Фик был большим гурманом. Три тысячи лиловых банкнот – вот во что в результате обошлось потерпевшему крушение плавание по Средиземному морю, точнее, три пачки, то есть пятнадцать тысяч евро. К тому же, если бы факир не прибегнул к своему легендарному красноречию и не стал бы проповедовать достоинства сбалансированной диеты и ужасающе повышенную калорийность бездрожжевого хлеба, ему пришлось бы распрощаться со всем содержимым чемодана.
Поэтому, едва «Мальвиль» встал на якорь в порту Триполи, что произошло на следующий день в 14 часов, Аджаташатру со всех ног сбежал по трапу, ведущему на причал, с дипломатом в руке, и улизнул, затерявшись в толпе. Он представил себе гримасы ливийца, когда тот станет жевать деньги, но они не будут таять на языке, а главное, выражение его лица, когда поймет, что они настоящие и что он позволил увести из-под носа чемодан, набитый под завязку.
