— А сейчас позвони по местному телефону.
Видя, как Колюня заколебался "колебалом" с усмешкой спросил:
— Может, номерок подзабыл, так ты паренек не сумлевайся, я его очень хорошо помню, — и начал диктовать по памяти.
Самое обидное, для никак не привыкшего к гебешным выходкам Рысака, что цифирьки, старый пенек назвал тютелька в тютельку, не оторвешь, не придерешься.
Набрали они этот номер, так получается вместе — рука об руку.
Испуганный женский голос, захлёбываясь слезами, сообщил, что позавчера хозяина дома, какие-то незнакомые люди предварительно жестоко, у нее на глазах, избив по мошонке (надо же, какие интересные подробности) увезли в неизвестном направлении. А вчера была милиция и показывала фотографии убитого барина… Она узнала обезображенный труп по татуировкам… А потом ее отвезли в местный морг, где она потеряла сознание и до сих пор находиться в этом состоянии после того, что она увидела… Этот ужас будет ей сниться до самой могилы и даже там она будет это видеть… Барин местными студентами мединститута был практически разобран и разрезан на части. А его половой член, которым он так гордился тоже с наколками и уплотнениями… Которые… Ой, что же это делается… Когда он был жив и пьян, давал ей трогать… И она помнит эти твердые шары и фасолины… И другие украшения на нем имелись. Вот этот могучий орган был зверски отрезан и похищен. Она подписала груду бумаг, опознав в человеческих останках известного борца за отмену уголовного кодекса — Енкова Игоря Николаевича… Еще по кличке Мухомор, так было указано в протоколе…
Все это было сказано на одном дыхании. Взахлеб и скороговоркой, но общий смысл прослеживался отчетливо.
Собеседница опять залилась слезами. Сквозь горючие потоки можно было разобрать, что ноги ее здесь не будет и поедет она к себе в Калугу к родной сестре с мужем и детьми… Поклонится там в пояс… И что лучше быть голодной, чем такое видеть, прости господи…
Рысаку, даже если бы он умел выражать сочувствие и скорбь в этот беспрерывный поток слов, даже одним словом вклиниться не удалось. Так как связь тут же прервалась.
— Вот такие, брат, дела…
Философски оскалился Иван Петрович, подавая газету с текстом. Сам развернул ее на нужной странице и указал на фотографию простого человека похожего на обычного ремонтника проселочных дорог. Рядом была помещена и другая фотография, но уже обезображенного трупа.
— Знаешь его? — спросил у Рысака.
Коля неопределенно пожал плечами. Мало ли братвы въехало в эту зону сытости и спокойствия во время боевых действий первой национальной криминальной войны. Да и после нее их было достаточно много. Особенно когда стали разыскивать тех, кто чересчур отличился в ходе ее проведения для награждения и всевозможных почестей в их адрес. Почести сводились к салюту… из специального пистолета обычно с глушителем и в затылок.
Много народа тогда было вынуждено, под видом чеченских и других политических беженцев поселиться на недостроенных виллах и в неуютных дворцах заповедников и заказников.
Он всмотрелся еще раз более пристально. Нет, пути с покойным не пересекались.
После того, как с губ оттерли пивные ошметки. Можно было догнаться уже и водкой. Догнались. Рысаку полегчало неимоверно. Стало так хорошо, что хоть в пляс, хоть в песню. Но собеседник, мандовошка занудливая, все гундосил и противно ныл. Отдыхать надо было идти, на вокзальной скамейке полежать, сосредоточиться… Глаза сами без посторонней помощи закрываются…
А старый чекист, Иван Петрович все никак не может уняться. Продолжает неуклюжие попытки, по косметическому ремонту сознания агента-недотепы… И невразумительные наставления по легкому облагораживанию недавно вспаханного и засеянного газона. Как раз там, где располагалась ума-палата.
Исходя из интересов гуманизма и желания своим рассказом принести хоть некую толику радости, седой сказитель, неспешно прихлебывая пивко и смачно хрустя солеными сушками, продолжал радовать и удивлять своими познаниями начавшего клевать носом Рысака.
— Тебя, мил человек, усиленно ищут приятели Синонима и Данилы убиенного. Говорят, должок у тебя перед ними. Очень они волнуются по этому поводу. Так мечтают его вернуть поскорее, что ни есть, ни спать не могут. Только об этом и говорят, — он глянул на мгновенно взбодрившегося и беспокойно задвигавшего ушами Рысака и решил несколько обострить. — Двести пятьдесят тысяч долларов обещано тому, кто тебя убьет… И четыреста тысяч за доставку живым. Представляешь. Доставил тебя и можно спокойно уходить из органов, плюнув на выслугу лет и прекрасный послужной список… Все, почетная пенсия уже не нужна.
Колюня к таким рассуждениям готов не был.
Мозг, сухим ударом хлыста дал организму резкую команду и тот, инстинктивно дернулся "на пяту"…
Бежать… И бежать, как можно дальше от этого места. Раз уж контора решила на нем подзаработать… Нет бежать. Как можно быстрее и дальше…
Его нервная манера поведения, очень позабавила рассказчика. Он не только успел перехватить за рукав пытавшегося исчезнуть Рысака, но, забыв об элементарной конспирации, стал громко и обидно хохотать.
— Молодец! — пытаясь удержать, рвущегося с поводка Колюню, засмеялся чекист. — Прекрасные рефлексы и…
Резко оборвал смех. Становясь даже чересчур серьезным и заботливым, стал объяснять перспективы нахождения в подлунном мире.
— … И тебе следует на время схорониться, а главное — ни с той туфтой, которую мы тебе склепали, а с нормальными документами, легализироваться в этой жизни. Здесь имеется два простых и эффективных пути. Первый жениться, взять фамилию жены, потом развестись, переехать в другое место, опять жениться и так далее… То есть — запутать следы… Но сегодня с этим сложности, да и кандидаток на твою зверскую физиономию краснокожего воина, найти не так-то легко… Второй — поступить в армию, в качестве воина-контрактника. Там получить новое имя и новую биографию. Поэтому сейчас мы с тобой поедем в одно интересное место, а по дороге решим, что тебе больше нравиться…
* * *
Они сели в довольно затрапезного вида машину. Кроме потасканного внешнего вида она еще страдала хронической простудой, дымила, чихала и кашляла.
К неизведанным, но манящим новыми радужными перспективами горизонтам, тронулись не торопясь. По дороге все разговоры крутились и касались, только положительных сторон счастья. Раз отрицательных черт у счастья нет, значит и выбирать ничего другого не стоит. Старый чекист подводил его к простой и незатейливой мысли, на сегодняшний день армейские будни — это… Есть, хо-ро-шо.
