Наконец у Бухгейма появилась возможность поговорить с врачом. Оказалось, что несчастье произошло с семилетней Стефи Цойнерт. Она возвращалась из школы и была сбита мотоциклом, не сумевшим затормозить на мокром асфальте. Мотоциклист, сам получивший легкое ранение, пытался, как умел, помочь ребенку, но безуспешно. Девочка была без сознания, она до сих пор так и не пришла в- себя. Доктор Бауман предполагал, что помимо сотрясения мозга у нее мог быть перелом позвоночника, что грозило общим параличом. Вот почему потребовалась немедленная транспортировка пострадавшей и по первому же запросу медицинской службы на помощь был выслан военный вертолет. В Берлине необходима консультация со специалистами, девочка будет определена в специализированную клинику.
Между тем второй пилот получил необходимые данные для продолжения полета, фельдфебель Фрей осмотрел машину. Все заняли свои места. Все это время санитары держали наготове аппарат для искусственного дыхания. Состояние Стефи по-прежнему оставалось очень тяжелым. Ни о каком обеде не могло быть и речи, да никто и не думал о еде. Погода заметно ухудшалась, но, несмотря на это, экипаж получил разрешение на вылет.
— «Цеппелин», говорит «Ипсилон». Облачность — пятьдесят метров, — доложил капитан Бухгейм сразу же после взлета.
Из-за метеорологических условий и по соображениям безопасности для пассажиров, экипажа и машины курс пришлось несколько изменить, и посадка была перенесена на центральный аэропорт в Шенефельде. Там уже все было подготовлено.
— Вертолет шестьсот двадцать четыре! Говорит приводная Шенефельд! Посадку разрешаю. Передаю условия: ветер — двести сорок градусов, шесть метров в секунду, сплошная облачность, высота — восемьдесят метров, видимость — один километр.
— Понятно, — ответил Бухгейм и пошел на посадку. Приземлились как на учениях.
В это время борттехник пробрался к пилотам и, сдвинув Герольду шлем в сторону, прокричал ему на ухо:
— Врач говорит, что состояние ребенка ухудшается!
Второй пилот передал сообщение капитану и предложил лететь прямо до площади Маркса — Энгельса, как и было намечено первоначально.
— Мы сэкономим время, которое может оказаться для девочки решающим, — добавил Герольд.
Бухгейм согласно кивнул. Нельзя было терять ни секунды.
— Приводная Шенефельд. Вертолет шестьсот двадцать четыре! Состояние ребенка угрожающее. Прошу разрешения на дальнейший полет к центру города.
В лицах членов экипажа угадывалось напряжение и решимость. Каждый понимал всю серьезность положения и знал, что от малейшей задержки может последовать катастрофа.
— Шестьсот двадцать четвертый, оставайтесь на месте, — последовало указание диспетчера Шенефельда.
Секунды казались вечностью. Фрей то и дело посматривал на Стефи. Врач не проронил ни слова, но взгляд его говорил, что необходимо немедленно лететь дальше.
— Говорит приводная Шенефельд. Вертолет шестьсот двадцать четыре, вам разрешается дальнейший полет. Облачность восемьдесят — сто метров. Будьте осторожны!
— Вас понял, — ответил капитан и поднял машину в воздух. Теперь нужно собрать всю свою выдержку и умение, чтобы преодолеть последний, наиболее сложный отрезок пути.
На высоте 50 метров пилот сделал разворот над аэродромом. Обрывки облаков опускались до 60 метров, и дальнейший подъем был практически невозможен. Бухгейм лег на курс, взяв в качестве ориентира линию железной дороги.
Пролетели Шеневайде, Карлсхорст, Осткройц, и вскоре перед ними всплыла телебашня, вершина которой скрывалась в облаках. Определив по дыму труб направление ветра и рассчитав приземление, Бухгейм на бреющем полете пролетел площадь Маркса — Энгельса и мастерски произвел посадку. Не успел еще остановиться винт, как к вертолету подъехала машина «скорой помощи».
На прощание крепкое рукопожатие врача, горячая благодарность экипажу за самоотверженный полет, и через минуту машина уже исчезла из виду. Берлинцы, видевшие мчавшуюся по улицам города «скорую помощь», и не подозревали, что она везет больного, доставленного приземлившимся на центральной площади вертолетом. А Ми-4 в это самое время уже набирал высоту, взяв курс на свой аэродром.
По пути летчикам пришлось еще раз приземлиться для дозаправки на одном из промежуточных аэродромов.
Завершив полет, капитан Бухгейм доложил оперативному дежурному:
— Товарищ майор! Задание выполнено, происшествий нет. Общее время полета с шестью посадками — пять часов тридцать минут.
Майор Вагнер, приняв рапорт, сообщил о выполнении полета командованию отряда.
Экипаж отправился ужинать. Весь вечер все трое думали о Стефи. Их не тянуло ни к разговорам, ни к журналам, ни к игре в скат, чем они обычно занимались в свободное время. Но когда началась вечерняя телепередача, внимание всех привлекло сообщение последних известий. Им было приятно, когда диктор объявил, что сегодня, в Международный день детей, летчики ВВС Национальной народной армии ГДР спасли жизнь семилетней школьнице Стефи Цойнерт, пострадавшей при дорожной катастрофе, доставив ее на вертолете в клинику Берлина.
Уставшие за день летчики решили прилечь отдохнуть, благо никаких распоряжений не поступало. Однако в двадцать три часа капитан Бухгейм и его товарищи были разбужены воем сирены. Подразделение поднялось по тревоге. Учебная или боевая? Сейчас это не имело значения. Они должны были вовремя прибыть на место и доложить о готовности к вылету. Экипаж Бухгейма оказался в числе первых, перекрыв все нормативы, чем подтвердил высокую боевую готовность всего подразделения и заслужил одобрение начальства.
После отбоя тревоги и нескольких часов сна экипаж Ми-4 № 624 сменился с дежурства. Бухгейм и его коллеги получили сутки заслуженного отдыха.
— Как дети? Как провели вчерашний день? Что нового? — засыпал жену вопросами Бухгейм, едва переступив порог своего дома.
Обрадованная его приходом, жена подробно рассказывала обо всем, и, когда в свою очередь поинтересовалась, как у него дела на службе, он ответил, как обычно:
— Летели на задание, все в порядке.
А спустя несколько месяцев, 7 октября, в День Республики, экипаж вертолета Ми-4 № 624 как лучший был награжден министром национальной обороны медалью «За заслуги перед Национальной народной армией».
...Прошло два года, много перемен произошло с тех пор, и случай с девочкой постепенно забылся. Но вот однажды — это было 1 марта — случилось то, что вновь всколыхнуло в памяти летчиков события того давнего дня.
Около десяти часов утра к служебному зданию, где находились летчики, подъехал «вартбург». Из него вышла девочка лет десяти, держа в руках три огромных букета. Взбежав по лестнице, она спросила у дежурного офицера майора Бухгейма, капитана Герольда и штабс-фельдфебеля Фрея.
