– Вряд ли с таким ублюдком даже последняя безнадежная дура ляжет, – прокомментировал эту идею Танцор.
– Ну за деньги.
– А что, проститутки, по-твоему, не люди, что ли?
– Так работа же. Начальство. Детей кормить надо…
– Ладно. Все ясно, – сказал Танцор, задавив сигарету. – Сегодня ответа не будет. А может быть, его и никогда не будет. И это меня сильно радует.
– Привет! – взвился Следопыт. – А бабки?! Я, что ли, за здорово живешь сегодня штыком, как зверь какой-то… А потом чуть рассудка не лишился. Забесплат-но, что ли, блин?!
– Вот именно, – поддакнул Дед, – пусть башли платит.
– Да вы что, охренели, что ли, совсем? Может быть, там, у них, все к чертовой матери лопнуло. И теперь мы, может быть, освободились! Это не устраивает?!
– А на что жить будем, свободные-то? – более благородно и разумно сформулировал свою позицию Следопыт.
– Господи! Головы у всех на плечах. Руки-ноги есть. Не пропадем… А завтра устроим праздник победителей, потому что сейчас все с ног валятся. Завтра идем в «Англетер»!
– Ты ничего не путаешь? Нет в Москве никакого «Англетера», – решил поправить Танцора Дед, московский старожил.
– Сейчас, уважаемый Дед, в Москве есть всё, что может взбрести даже в самую безумную голову. В «Ан-глетер»! И бабки будем швырять пачками! Ведь мы этого достойны, блин! Изменим жизнь к лучшему! Не дадим себе засохнуть! Надо чаще встречаться! Не тормози!
– Эк как человека заклинило, – сказал Дед, поставив рядом с ножкой кресла пустую бутылку. – Видать, мы все сегодня здорово перегрелись. Без радиаторов-то. Пора по домам.
– Синглу будешь звонить? – спросил Следопыта
Танцор.
– А, никуда не денется. Успеется. К тому же он сам позвонит.
Попрощались.
Дед и Следопыт ушли.
Опустошенный Танцор начал разбирать постель.
Глаза слипались. Ноги подкашивались. Сил оставалось лишь на то, чтобы подсунуть под щеку ладонь и расслабить мышцы век, а те с грохотом, словно мышеловка, захлопнулись, чтоб поймать дозу кромешного мрака.
И вдруг спиной он почувствовал что-то непонятное. Какую-то аномалию, идущую вразрез с ситуацией.
Повернулся.
На расстоянии полуметра Стрелка с каким-то религиозным фанатизмом стаскивала с себя одежды и роняла на пол. Молча. С набухшими от слез глазами.
Потом кинулась к нему. Повалила на кровать. Оторвала на рубашке половину пуговиц…
Раздев, прижалась, изо всей силы стиснула в кольцах рук и ног. Ища защиты от окружающей мерзости, от безумия, от смерти, которая выглядывала сразу из всех углов. Пытаясь согреться. Молча жалуясь, что она так больше не может, что она маленькая, что ей страшно.
И потом, когда Танцор и её согрел, и сам завелся, то её традиционное «О! О, мамочка! Ох! Мамочка! Блядь! Мамочка! О-О-О!» было совсем иным, нежели обычно. Это был плач. Это была песнь скорбного секса. Это был секс во спасение.
Потому что секс – это не только пир плоти. Но зачастую и гигиена души.
По батареям не стучали. Потому что шуметь, когда за стеной кто-то болен, – самое последнее свинство.
АППЛЕТ 33.
ХМУРОЕ УТРО, ИЛИ NEXT i
В окне ещё только мерзко серело, а на подоконнике уже вовсю стучали клювами какие-то совершенно полоумные существа. «Киберптицы, – подумал Танцор, – сучье племя!»
Потом до него начало доходить, что кто-то трясет его за плечо. Через некоторое время понял, что это Стрелка.
– Эй, трепач, вставай. Кто мне что вчера обещал? А?
– Что я тебе обещал? – сказал Танцор, не разлепляя век.
– Кто меня сегодня за грибками повезет? За мухо-морчиками. Девушке грибного супчика захотелось. Так что давай.
До Танцора все мгновенно дошло.
По тому, как он открыл глаза, как их вылупил и какая сила эмоции была в них начертана, Стрелка тоже поняла.
– Блин! – застонала она.
– Да, дела! К чему бы это? И погода, зараза, абсолютно такая же.
Встали и, не умываясь, сразу же протопали к «Пентиуму». Стрелка ткнула сетевую кнопку. Чертова железяка начала загружать, загружаться, загружаться, загружаться… Танцор высадил полсигареты, пока на мониторе не появились знакомые обои, уставленные файлами и папками.
Пошел дозвон на модемный пул. Динамик гудел, трещал во время набора номера и нарывался на короткие гудки. И все опять повторялось сначала. Было занято, занято, занято, занято, занято, занято…
Танцор ходил и ходил, и ходил, и ходил, и ходил, и ходил, и ходил, и ходил по комнате.
Стрелка терла и терла, и терла, и терла, и терла, и терла, и терла, и терла ладонью лоб.
Наконец динамик специфически заверещал, компьютер провайдера проверил логин и пароль, установил, что у пользователя tancor на счету ещё остались деньги, и подключил машину к Сети.
В почтовый ящик свалилось письмо.
Если я и козел, то ненамного старше тебя козел. Так что никакого существенного этического превосходства у тебя нет.
Отвечаю по пунктам. Хоть ты, молодой козел, их и не проставил.
1. Следопыта не требуется сводить с ума. Он и так вполне безумен.
2. Природа Маньяка – это твоя природа. Дело в том, что никто не стремился сделать его внешне похожим на тебя. При разработке базовой модели ОКР «Маньяк» были использованы психологические характеристики модели «Танцор». Просто Маньяк, если можно так выразиться, рос в несколько измененной внешней среде. И вот таким вот и вырос. Точно таким же мог стать и ты, если бы его величество случай не оказался к тебе благосклонней.
Ваше внешнее сходство получилось вне зависимости от желания или нежелания разработчиков. Как говорится, бог шельму метит.
Из этого следует, что Следопыт, как озверевший мясник, заколол штыком не человека, похожего на тебя, а именно тебя.
Так что, дорогой мой молодой козел, ты не только мог стать Маньяком. Не только. При определенных обстоятельствах ты им можешь ещё стать. Ведь ты же у нас пока ещё молодой козел, с довольно пластичной психикой.
Ладно, покончим с этими зоологическими аллюзиями:(
3. Хоть ты и не слишком интересовался, но хочу сказать тебе пару слов о сущности нынешней игры. Она называется «Пришелец». Но не тот, который из космоса, для всех вас не существующего. Все гораздо прозаичней. И ответственней. Для всех нас, делающих одно общее дело. Это, в общих чертах, тренировки отражения сетевых атак недружественных государств. Не каких-то там хакеров. А профи. Таких же, как и ты сам. И, естественно, твои беспутные друзья.
4. Насчет вознаграждения можешь не беспокоиться. Как бы ты сам сказал, мешая в кучу арго всех времен и народов, это дело беспонтовое. Твое бабло, кент, никто заны-кать не собирается. Я не фраер, чтобы фуфло толкать.
