Наступила ночь. Днем индейцы не плачут по умершим, Только ночью они дают волю своим чувствам. При свете луны с плачем индейцы рыли могилы для погибших воинов. Мертвецам набивали рот кукурузой, чтобы им не голодно было на том свете. В кукурузу добавляли несколько дорогих камешков, которые заменяли деньги. Тело погибшего завертывали в саван и опускали в могилу…
А на башне храма бледнолицых звонил колокол. Может, он звонил по погибшим солдатам, думали индейцы, или, может, призывал бледнолицых к ночной атаке? На всякий случай индейцы не расставались с оружием.
Но атаки не было, а колокол звонил и звонил в темноте. Под этот звон конквистадоры покидали город. Они прияли, что отрезаны от мира, что пушки и мушкеты не спасут их от голодной смерти.
Кончилась тревожная ночь. Солнце разогрело воздух, и плотный туман в джунглях рассеялся. А колокол все звонил и звонил…
Дозорные индейцев взобрались на высокие деревья и доложили накону Тепеуху, что город пуст, чужестранцы покинули его. Приблизившись к храму, индейцы обнаружили, что их обманули. К языку колокола была привязана собака. На полу был оставлен хлеб. Он лежал на таком расстоянии, что собака не могла его достать. Всю ночь собака рвалась к хлебу, раскачивая язык колокола.
По разным дорогам отряды индейцев отправились в погоню за испанцами. Након Тепеух во главе самого сильного отряда двигался по дороге, ведущей на юг.
Как только кончился тропический лес и открылась равнина, након увидел шесть четвероногих чудовищ и всадников на них, прикрывающих отступление.
Индейцы бросились в атаку. Шесть мушкетов изрыгнули огонь. Сотни стрел полетели в чудовищ и, ударившись о железные латы, упали на землю. Но это не остановило индейцев; они приближались, и все отчаяннее слышался их военный клич: «Калачуни!» Чудовища вынуждены отступить, и опять залп мушкетов. Индейские воины падали, но на их место вставали другие. Все более плотным кольцом индейцы окружали чудовищ. Всадники выхватили тяжелые мечи и обрушили их на беззащитные головы индейцев. Вот уже одно чудовище вырвалось из окружения и поскакало прочь, за ним устремилось второе чудовище, третье… В в тот момент Синтейют, самый сильный и ловкий игрок в мяч племени майя, прикрывая голову тростниковым щитом, бросился к чудовищу и схватил его одной рукой за заднюю ногу, словно это был баран или собака. Чудовище пыталось вырвать ногу из могучей руки Синтейюта, но не могло.
А индейцы уже стаскивали бледнолицего воина на землю. Другие выхватили ножи с обсидиановыми лезвиями и резали шею чудовища. Оно покачнулось и упало. Крик радости вырвался у индейцев. Значит, чудовище можно убить! Теперь они резали его па куски, пробовали его кровь, мазали ею уши.
Наконец Тепеух подозвал Синтейюта и, обняв его, поблагодарил за храбрость и силу.
— Ты возьмешь голову чудовища, — сказал након, — и отнесешь ее Верховному правителю.
Синтейют взвалил на плечо драгоценную ношу и побежал по самой короткой дороге в столицу. Теплая кровь чудовища капала на спину Синтейюта, и от этого он еще больше ощущал радость победы и гордость за то, что несет Халач-винику драгоценный трофей.
Индейцы изгнали чужестранцев, но радость их была недолгой. Бледнолицые словно прокляли их землю, навсегда разгневали богов. Солнце, как пламя, сжигало посевы, небо пожелтело от зноя.
Как прежде, собирались индейцы вокруг пирамиды, ставили жаровни, бросали на них благовонный копаль и просили бога Юм-Чака оросить землю. К Священному колодцу вели самых красивых девушек и юношей племени. Босыми ногами индейцы ходили по раскаленным углям. Смотри, Юм-Чак, мы все можем стерпеть! Только дай нам дождь!
А небо по-прежнему молчало — ни тучи, ни облачка. Зерна маиса сгорали в земле, не давая всходов.
Голод вползал в хижины. Умирали дети и старики. Умирали мужчины и женщины. Изнуренные голодом и зноем люди падали на дорогах… И неслись по ночам над землей майя жалобные плачи.
Уже давно был забыт вкус маиса. Единственной пищей индейцев были кора дерева кумче, листья некоторых других деревьев. Но боги, наверное, совсем решили уничтожить народ майя. Вместо дождевых туч, которых так ждали индейцы, они послали на их землю черные тучи саранчи. Эти тучи были так велики, что скрыли солнце. Саранча опускалась на леса и пожирала зелень. Пышные тропические деревья напоминали теперь обглоданные скелеты. Голой и неприветливой стала земля.
А в центре Мексики, где Эрнандо Кортес основал испанские колонии, знали о тяжелой участи народа майя. И именно поэтому сын губернатора Монтехо дон Франциско решил организовать новый поход на Юкатан и рассчитаться с индейцами за поражение своего отца. Эрнандо Кортесу нравился боевой дух молодого дона Франциско, и он благословил его на новый поход.
Долго шли отряды дона Франциско к землям индейцев майя. Первым на их пути был город Чампотон. Конквистадоры хорошо знали историю битвы в Чампотоне и жестокость правителя Моч-Ковоха. Дон Франциско выслал вперед всадников, установил на окраине города орудия.
Но жители Чампотона не оказали сопротивления испанцам. Воинственный Моч-Ковох уже умер, а индейцы были слишком изнурены голодом.
Дон Франциско обосновался в Чампотоне и отсюда стал посылать отряды в глубь страны.
— Огнем и мечом мы должны сокрушить языческую религию, — говорил конквистадорам дон Франциско, — и подчинить народ этой страны. В наших сердцах не должно быть жалости и сострадания. Братья, последуем кресту. Имея веру, сим знаком победим!
Опять летели с постаментов статуи индейских богов, рушились храмы, захваченные земли делились между испанцами, а индейцы превращались в рабов. У конквистадоров были не только мечи и мушкеты. Огромные собаки, приученные разрывать людей, тяжелые кандалы, цепи и, конечно, огонь инквизиции. Рабов можно было захватывать любыми средствами и обращаться с ними как угодно.
Когда в провинции Кочвох и Чектемаль индейцы восстали против испанцев, дон Франциско выслал туда карателей. Всех знатных лиц каратели заперли в доме и подожгли его. Жен знатных индейцев они привели к огромному дереву и повесили на сучьях, а детей привязали к их ногам.
Многим индейцам конкистадоры отрубали носы, кисти рук, ноги. Некоторым привязывали к ногам тыквы и топили в болотах. Оставшихся в живых превращали в рабов. И потянулись по дорогам Юкатана толпы закованных в цепи людей, подгоняемых ударами кнута. А если индеец ослабевал и не мог продолжать путь, то конквистадоры, чтобы не терять времени на развязывание цепи, отрубали ему мечом голову.
