Офицеры стояли подтянутые, собранные, словно приказ о вызове к полковнику застал их не в постели среди ночи, а днем в служебном кабинете готовыми тотчас же к выполнению любого задания. Полковник с удовлетворением оглядел худощавую фигуру Васильева, скользнул взглядом по его энергичному чуть смуглому лицу с внимательными твердыми глазами. В майоре все подчеркивало человека собранного, дисциплинированного. Капитан Кротов был чуть пониже майора Васильева ростом, светловолосый, с высоким лбом и маленькими, не по-мужски маленькими руками. Но полковник знал, как крепки и сильны эти руки – руки одного из лучших самбистов в управлении.
– Зовите, – сказал полковник.
Кабинет быстро заполнился людьми. Входили, молча рассаживались, почти бесшумно отодвигая стулья.
Ночные вызовы на службу для чекистов – явление обычное. Их работа не может быть регламентирована рамками служебного дня. Ведь враг сам определяет время для своих действий. А для тайных и черных деяний ночь – наиболее подходящее время.
– Только что пограничники сообщили, что неизвестный самолет нарушил границу, – глуховатым голосом начал полковник, привычно поправляя рядок карандашей, лежавших перед ним и без того ровно. – Он появился со стороны моря, в квадрате номер три… – Телегин встал, взял один карандаш и подошел к карте. – Затем он пролетел над озером, над селением Веснянка, над станицей Соколовской и, видимо, вот здесь развернулся и лег на обратный курс… Назад нарушитель проследовал в том же районе границы, где она была нарушена.
Полковник помолчал. И сидящие за столом поняли, что он уже принял какое-то решение.
– Пограничники свое дело сделали, – сказал начальник управления. – Самолету не удалось проникнуть к нам тайком. Он был замечен. Остальные задачи ложатся на нас.
Все внимательно слушали его. Телегин подошел к столу, взял линейку и снова обернулся к карте.
– До места разворота самолета от границы шестьдесят километров. Надо обследовать этот район. Тщательно обследовать. Если были выброшены парашютисты, то должны остаться и следы. Побеседуйте с колхозниками, ночными сторожами, дежурными. Действовать нужно быстро и энергично, чтобы как можно скорее задержать и обезвредить вражеских парашютистов. О ходе поисков докладывайте мне. – Полковник оглядел офицеров. – Вопросы есть? – Он подождал немного и добавил: – Если вопросов нет, то совещание можно считать законченным.
Снова задвигались стулья, на этот раз со стуком. Сотрудники вставали, чтобы тотчас поспешить к назначенным пунктам.
Прохладный ночной воздух, полный разнообразных запахов осеннего леса, напомнил Владимиру о чем-то родном, очень далеком и в то же время близком. Сердце сжалось от неизъяснимого волнения. Но это чувство сразу же исчезло, уступив место тревоге и настороженности. Он затаил дыхание и прислушался. Тишина. Только слегка шуршал на ветру зацепившийся за дерево парашют.
Стараясь не шуметь, Владимир отстегнул ремни, стягивающие на груди связки строп, подергал, стащил парашют с дерева, потом быстро снял комбинезон и спрятал груду шуршащего шелка вместе с комбинезоном и шлемом под вывороченное бурей корневище старого дерева.
Избавившись от парашюта и комбинезона, Владимир почувствовал некоторое облегчение. Его никто не видел, внушал он себе. И чем теперь он отличается от прочих людей?
Он взглянул на светящийся компас и мысленно определил, где могли приземлиться Сергей и Николай. Тихо свистнул, подражая голосу ночной птицы. Ответа не было. Тогда, взвалив на плечо увесистую десантную сумку, поминутно останавливаясь и прислушиваясь, он сделал несколько неуверенных шагов. Остановился, осмотрелся и вернулся назад. Опять взглянул на компас. Надо ждать рассвета.
Напряжение, вызванное ночным полетом, и волнение давало себя знать. Все тело вдруг обмякло. Никуда не хотелось идти. Никого не хотелось искать. Уснуть бы, уснуть… Владимир опустился на траву и забылся тревожным, тяжелым сном.
Проснулся он от холода на рассвете. Вскочил и спросонок схватился за пистолет. Но его обступала все та же тишина. Только тьма сменилась розоватой зарей, просвечивающей сквозь листву и хвою.
Крадучись, Владимир стал пробираться в ту сторону, где, по его расчетам, должны были приземлиться Николай и Сергей. Каждую минуту он замирал от малейшего шороха. Его пугал каждый звук – треск сучка, хлопанье крыльев потревоженной птицы, шелест ветра в ветвях. Он приседал и со страхом озирался по сторонам.
Так брел он, вероятно, около получаса. Взгляд был прикован к каждому подозрительному предмету, а подозрительным казалось все: пень, куст, корни в изломе оползня… Внезапно совсем близко раздался топот лошадиных копыт и скрип колес: Владимир едва не выскочил на дорогу. Это так испугало его, что он шарахнулся в чащу и долго сидел в кустах, боясь пошевелиться.
Когда все стихло, когда успокоилось немного сердце, Владимир постарался взять себя в руки. Лучше всего было бы залезть на дерево и оглядеться. Надо узнать, куда идти. Сбросив тяжелую сумку, он вскарабкался на высокую сосну. Вокруг, словно разбрызганные капли краски, пестрели желтые, красные, оранжевые пятна – верхушки деревьев уже почувствовали приближение осени.
Вдали он заметил какой-то яркий предмет. И тотчас же узнал грузовой парашют. Вытянувшийся сигарой, купол парашюта слегка шевелился и вздрагивал, словно кто-то осторожно пытался снять его с дерева. Сердце опять забилось учащенно. Ну конечно, там Сергей и Николай. Это они!.. Но страх вдруг снова удержал его от решимости немедленно слезть и бежать к парашюту. А что, если это не они?
Прижавшись щекой к липкому от смолы стволу, Владимир беспокойно обшаривал взглядом верхушки деревьев. И только убедившись, что парашют шевелится от ветра, спустился вниз и осторожно пошел вперед сквозь чащу.
Чем ближе он подходил к парашюту, тем медленнее и напряженнее становился каждый его шаг. Ему казалось, что именно здесь, возле дерева, за которое зацепился парашют, его ждет какая-то ловушка. Рука судорожно сжимала рукоятку пистолета. Ему чудилось, что перед ним вот-вот раздвинутся кусты и послышится грозный окрик: «Стой!» Но в то же время ему почему-то хотелось, чтобы это случилось. Пусть уже сразу, только бы не этот страх, противной гадюкой шевелящийся в сердце!..
Не дойдя до парашюта шагов двадцати, он спрятался в кустах и принялся наблюдать, лежа в густой траве. Сквозь травинки он увидел грузовой контейнер, похожий на бочонок, который лежал под деревом, опутанный стропами. В контейнере были продукты, запасные аккумуляторы для раций, взрывчатка…
