— Подобное знание истории делает вам честь, леди. — Старичок поклонился. — Что ж, раз медведь вам не подходит, не смею вас больше тревожить. Только один маленький совет…
Он замялся, покачивая розовой, покрытой редким пухом головой.
— Вы знаете, где продается медведь меньших размеров? — поторопила его девушка.
— Нет… Но единственной дочери почтенного барона Генриха Эссенхауза не следует ходить по улицам Лондона в одиночку. И тем более играть на них в догонялки…
Бетси поглядела на старичка уже внимательнее, мельком пожалев, что не захватила с собой пистолет. А еще лучше — автомат «узи».
— И как вы меня узнали?
Старичок лишь загадочно улыбнулся, снова поклонился и вернулся к покупателям. Бетси посмотрела ему вслед и вздохнула. Это уже совершенно не смешно… И если день так начался, то чем же он, извините, может закончиться?! Как там было в самовозгорающемся письме? «Что бы ни делал человек, Светлое Око всегда над ним. Пути всех людей открыты Ему. Благое недеяние приятно сердцу Его. Не принимай опрометчивых решений. И милость Светлых Богов да пребудет над тобою вовек». Светлое Око… Ну кое-что уже понятно. Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы сообразить — таких совпадений не бывает. Индийцы-пакистанцы на вокзале, таинственное письмо, пахнущее восточными благовониями… Ом мани, одним словом!
«А что будет дальше? — прикинула Бетси. — Бенгальский тигр?» Она еще раз оглянулась на любезного старичка, который как раз продавал большую безвкусную шкатулку толстой туристке, и, стараясь ступать бесшумно, покинула спасительную лавку.
К ее крайнему удивлению тигр так и не появился.
В отель «Метрополь», который располагался не так уж далеко от вокзала, Бетси решила идти пешком. Во-первых, она не очень любила лондонские такси, передвигавшиеся со скоростью двухсотлетней черепахи, во-вторых, погода была на диво хороша, а злокозненных индо-пакистанцев поблизости вроде бы не наблюдалось. Бетси купила рожок с шоколадным мороженым и не спеша пошла по направлению к гостинице, выбирая улочки с менее оживленным движением.
Лондон жил своей обыденной жизнью. Туристы с глупыми восторженными лицами фотографировались на фоне памятников и достопримечательностей, старушки и дети кормили жирных грязных голубей, у мраморной ограды парка дремали несколько панков с умопомрачительными прическами, уличный музыкант-негр играл на саксофоне что-то из Чарли Паркера… Недавняя сумбурная драка у вокзала уже казалась сном или увиденной по телевизору сценой из кинобоевика — из тех, что так не по душе доброму Сэдрику. Хотя нет, небольшое воспоминание осталось. Бетси, поморщившись, потерла предплечье, на котором отпечатались два синяка — следы пальцев нападавшего. Еще и это! Попробовать замазать тональным кремом? А, ладно, так сойдет, на пляж сегодня не идти…
В «Метрополе», как и почти в каждой старой и дорогой гостинице, было тихо и безлюдно. Публика, селившаяся здесь, относилась к тому сорту людей, которые составляли «старую добрую Англию» — отставные генералы и полковники, полуразорившиеся аристократы, члены парламента. Изредка можно было встретить парочку нуворишей, которые считали за счастье столкнуться в гостиничных коридорах и ресторане с обломками Империи. Однако последние мало обращали внимания на «выскочек». Время, казалось, застыло для достопочтенных стариков и старушек, живших еще временами битвы при Сомме и Агадирского кризиса.
Бетси в который раз почувствовала себя посетительницей музея восковых фигур мадам Тюссо. Среди почтенных маразматиков, обитавших в «Метрополе», было много лиц, знакомых ей еще с детства по отцовским раутам. Барон Эссенхауз в силу своего общественного положения был вынужден вести соответствующий образ жизни. В бюргерской Германии ему еще так-сяк удавалось жить в своем замке затворником. Но когда семья переезжала в Великобританию, то руководство брала в свои руки леди Эмили. Раза три или четыре в год в ее пертском имении собирался «цвет общества», чтобы выпить шерри и бренди, закусив свежими парижскими устрицами и иранской черной икрой… Впрочем, именно в таком порядке выпивок-закусок Бетси не была уверена. Может, гости пробавлялись тридцатилетним шотландским джином, обсуждая последние решения правительства и вспоминая былые славные времена. Лорд Керзон, лорд Биконсфильд, этот выскочка Ллойд-Джордж… Уже тогда Элизабет предпочитала сбегать с этого бала теней в сад или на речку…
— Элизабет, дитя мое, ты ли это? — услыхала она чей-то скрипучий голос.
«Начинается», — обреченно подумала девушка и со вздохом изобразила одну из самых вежливых и ничего не значащих улыбок. Обернувшись, она увидела маленького, кругленького старичка, фигурой напоминавшего Шалтая-Болтая. Что-то знакомое почудилось в чертах его морщинистого лица. «Кто бы это мог быть?»
— Юная леди! Да. Юная леди не узнает своего доброго дядюшку? Да! Дядюшку Арчи?!
«Слава богу! Это всего лишь мой двоюродный… или троюродный? Да, двоюродный дядя Арчибальд МакДугал».
Родственников у Бетси было много. Очень много. Слишком много…
— Дядюшка! Знаете, я так рада. Столько лет!..
Кадык на морщинистой шее дернулся.
— Да! Пятнадцать… Нет, шестнадцать. Нет, все-таки пятнадцать. Да. Не виделись. Нехорошо. Не приходишь. Не пишешь. Не звонишь. Впрочем, звонить не надо, телефон — не для молодых девушек. Да. Говорил я твоей матери, что в Перте жить не стоит. Да. Там до сих пор бродят католики. Да. Это опасно. Очень. Католики хотели взорвать короля Джеймса с помощью бочки пороха. Да. У них главный был Гай Фоке, его за это каждый год сжигают на соломе. Да. А ты еще и путешествуешь! Да. За границей юным девушкам бывать вредно, там много иностранцев. Да!
«Чем бы ему занять рот? — лихорадочно стала соображать любящая племянница. — Так ведь от него так просто не отделаешься!»
— Дядюшка Арчи. Я только что с поезда…
— Да! Вид у тебя, прямо скажем, скверный. Король Георг ошибся, когда разрешил строить железные дороги. Да. А что это за синяки?
И сэр Арчибальд бесцеремонно ткнул пальцем ей в предплечье.
«Апостол Фома перед Христом! — Бетси начала медленно закипать. — Кажется, этого Фому посадили на каменную плиту и направили малой скоростью по Индийскому океану… Фу ты, опять Индия!»
— Это… Чемодан с полки упал.
— Нужно быть внимательнее. Да! Я в твои годы…
— Дядя Арчи, а не выпить ли нам чаю? Помнится, в «Метрополе» всегда был изумительный «Пиквик» и отличные шоколадные эклеры…
Кадык снова дернулся — не иначе это был признак глубоких раздумий.
— Не хотел бы мешать. Да. Ты еще даже не успела распаковать вещи. Да. Юным леди лучше путешествовать с горничными. Да. Как-нибудь в другой раз…