другого сотрудника, получили конверты с обратными билетами и отмеченными командировками, узнали, что автобус будет завтра с утра и разошлись. Больше ничего интересного с ними не произошло, и утром, сидя у окна автобуса, он лениво гадал, помогли ли им его откровения или это просто дань вежливости. Однако вскоре его захватила другая мысль, и всю дорогу он так и просидел, невидяще уставившись в окно и полностью поглощенный в свои раздумья. Он даже не понял, что они уже приехали и очнулся только от того, что кто-то тряс его за плечо. Сфокусировавшись, он увидел Стихановича, трясшего его за плечо и что-то говорившего. Сначала он увидел только шевелящиеся губы, но потом, стряхнув оцепенение, он расслышал слова «Вставайте, приехали!» Пробормотав «Да, да, конечно», он встал и, кривясь от боли в затекших ногах, поковылял к выходу.
Выйдя из автобуса, он вынул папиросу, кинул в рот и зашарил по карманам в поисках спичек. И вздрогнул от неожиданно возникшего перед лицом пляшущего огонька. Наклонившись, он прикурил, и подняв глаза, увидел перед собой Стихановича со спичкой в руке. Промямлив «Спасибо», он повернулся, чтобы идти в гостиницу, как вдруг остановился и посмотрел на куратора. Тот, уловив движение, вопросительно посмотрел на него.
– Простите, товарищ… – он запнулся, будучи не в силах вспомнить его звание.
– Просто Андрей Юсимович. У Вас вопрос?
– Да, конечно… Андрей Юсимович, а если я это все опишу в романе? Фантастическом?
Брови куратора поползли вверх.
– В романе?? Ах, да, Вы же…
Он заторопился, боясь получить немедленный отказ.
– Конечно, подписка – это серьезно. Но, понимаете, там можно все спрятать. Перенести все это в другую страну, добавить антуража, природу там, героев разных, приключений каких-нибудь. Никто и не догадается. Уж больно все необычно, понимаете? А у меня может получиться выразить то, что я так и не смог объяснить вашему коллеге. Вам же полезней будет.
Он замолчал, не зная, что еще добавить и боясь услышать немедленно «нет». Однако Стиханович смотрел на него с явной заинтересованностью. Наконец, выдержав гроссмейстерскую паузу, сказал.
– Любопытно. Спрятать за вымыслом правду. И если даже кто-то и проболтается, все равно никто не поверит. Решат, что это взято из романа. Очень любопытно. Я доложу начальству. Решать будет, конечно, оно, но мне кажется, в этом что-то есть. Вполне возможно, оно Вас и поддержит. А может, и нет, но тут уж сами понимаете. Только я сомневаюсь, что это будут читать. Что там может быть интересного.
– Ну это уж я постараюсь – пробормотал он, окрыленный неожиданным оборотом.
– Любопытно будет почитать… если одобрят, конечно.
– Я тогда пришлю экземпляр.
– Вы сначала напишите.
– Обязательно напишу.
– Что ж, удачи Вам.
– Спасибо, товарищ… Андрей Юсимович.
– Не за что. Это Вам спасибо за помощь. И до свидания.
– До свидания – пробормотал он, не придавая внутри себя этим словам буквального смысла.
Сидя в гостиничном номере, и потом, уже усевшись в вагон поезда, он никак не мог выбросить из головы идею будущего романа. Строчки сами выстраивались в голове, сюжетные линии ложились на место, даже имена главных героев уже мелькали у него в голове. «Засунем все это куда-нибудь в Америку. Или в Канаду. Но сначала надо рассказать все Боре. Черт с ней, с подпиской, Боря не выдаст. И завтра же засесть за машинку…» – думал, покачиваясь на верхней полке плацкартного вагона в такт постукиванию колес. Первая строчка будущего романа уже жила в его голове…
Это сладкое слово – отпуск. Целый год ты корячишься на работе, мотаешься по всему городу, учишь документацию, общаешься с клиентами, уровень которых иной раз позволяет усомниться в существовании культуры общения как таковой. И так изо дня в день, с краткими перерывами на сон и чуть более длинными – на выходные. И все ради наступления этого замечательного времени – отпуска. Ты с предвкушением ждешь, как утром можно, наплевав на будильник, валяться в постели, не глядя на часы где-нибудь до обеда, потом лениво бродить по квартире, тыкаясь из угла в угол, просидеть несколько часов за компьютером, то гоняя любимую игрушку, то просто изучая новостные ленты, не менее лениво побродить по городу, наслаждаясь бездельем и заходя то в кино на какой-нибудь сеанс, то в ближайшее кафе, выпить чашку кофе с мороженным. И через пару дней махнуть на самолете куда-нибудь к теплому морю, пляжу, жаркому солнцу, знойным девушкам… ну, собственно, мы все это проходили. Две недели томного безделья, потом неделя «отходняка» – и все, ты готов к следующим трудовым подвигам во славу… ну, собственно, так ли важно, во славу кого эти подвиги. Наверное, прежде всего для себя любимого – зарабатывание столь необходимых в повседневной жизни дензнаков, на которые в нашей – да и не только в нашей стране – можно покупать все, что тебе нравится. И так ли уж важно, что ты корячишься по 50 часов в неделю, а деньги получает твой начальник, оставляя тебе какие-то крохи – ну по твоему, конечно, мнению.
Словом, классическое предотпускное настроение должно было полностью захватить молодого человека по имени Данил, проснувшегося утром понедельника в своей московской квартире. Должно было. Но не захватывало. Казалось бы, все было «на мази» – путевки на Кипр выкуплены, вещи собраны, все проблемы улажены, деньги собраны – но какое-то странное гнетущее чувство не отпускало. Что-то было не так. Какое-то ощущение неправильности. Давило что-то. Толи след от вчерашнего, хотя объем выпитого говорил сам за себя – несколько коктейлей в клубе, даже не водки. Это не свалило бы с ног даже маму Данила, которая спиртное в рот брала только по большим праздникам, типа годовщины свадьбы или дня рождения, не то, что его самого. Как говорил герой известного фильма: «Да что там пить». Так что это никак не могло быть причиной. Единственное, что могло насторожить Данила, так это некоторая отстраненность, с которой Вера держалась вчера, как будто выдерживая некоторую дистанцию – но для нее это в последнее время стало обыденностью. На нее и раньше иногда накатывала страсть к приличиям, и тогда не то, что целоваться на улице, даже попытки обнять в людном месте решительно пресекались. Причем доходило до скандалов, которые Вера виртуозно устраивала на ровном месте. Данил списывал это на извечную женскую непредсказуемость, но легче от этого не становилось. Впрочем, пока все как-то обходилось, а на будущее Данил не загадывал. Вот съездят отдохнуть, а там посмотрим. Кстати, Вера до сих пор не позвонила,
