проснулся от ужаса в поту с гулко бьющимся сердцем.
— «Что это было, Влад?»
— «А это парень один из вариантов твоей судьбы, не берусь утверждать, что окончательный, но очень возможный, пятьдесят на пятьдесят».
Я встал и сунул дрожащие ноги в солдатские грубые тапки из дерматина. Умыл лицо и постоял на улице. С трудом успокоился и поплёлся в кровать, но до утра так и не уснул.
Я нахожусь в кабине грузовика на месте сопровождающего. Водила, молодой парень смолит сигарету и всматривается в дорогу. Я же зажал автомат между коленями и кемарю. Монотонный гул двигателя и задний борт фуры перед нами действует усыпляюще.
Неожиданный грохот и меня кидает на водителя. Идущий перед нами грузовик заваливается влево на откос и мне видна наша горящая БМПэшка, идущая во главе колонны. Что-то орёт водитель и пытается открыть дверь, я вываливаюсь на горячую землю и отползаю в сторону. Позади слышу гулкий звук, начал работать крупняк БТРа. Но опять грохот взрыва, и он замолкает. Обернувшись, вижу разгорающийся огонь и безвольное тело солдата, пытавшегося вылезти из десантного отсека. Несколько человек палят вверх, я тоже пытаюсь высмотреть врага. Делаю очередь в ту сторону, рядом цвиркнула пуля и я заторопился спрятаться под наш грузовик. Высовываясь, стрелял в мелькавшие на склоне фигуры, второй рожок заканчивается, нужны патроны.
Дальше вдруг вспыхнуло солнце. Потом мне приснились мои близкие. Наша квартира, зал, накрытый стол и немудрёная снедь на нём. Мама вся в чёрном с измождённым и похудевшим лицом. Её поддерживает Таня, то же в чёрном платке. Отец сидит на стуле, голова поникла и трясётся, будто плачет. Крупные сильные руки безвольно висят между ног. Отец поднимает голову и смотрит на телевизор, закрытый чёрной тканью. А на нём стоит моя фотография в форме, перевязанная чёрной ленточкой, и дрожит пламя свечи.
Сцена абсолютно реальна, такое ощущение, что я тоже там нахожусь.
— Мама, папа, я здесь, я живой, — почему они меня не слышат, почему заранее похоронили? И тут я начал удалятся от них, сопротивляюсь, тяну руки, пытаясь их удержать и не получается.
Так и проснулся. А потом, под утро вспоминал, как в прошлом году хоронили Игорька Васильченко. Он вместо спортроты пошёл в десант и сразу попал в Афган, сам вызвался. Это был 1981 год. Даже фотку мне прислал, стоит в красивой парадке с аксельбантами и голубом берете, гвардейский значок на груди. Улыбка на всю физию. А через восемь месяцев его привезли в гробу. Наши ребята были на похоронах, писали мне об этом. Вот также его мать валялась на земле и выла как животное. Сопровождающие говорили, что произошло несчастье, взорвалась граната на учениях, но отец Игоря им не верил.
— «И что предлагает моя совесть и честь?»
— «Смотри, парень, я бы хотел твоих внуков увидеть. То, что я знаю про эту войну — два последующих года будут самыми сложными в плане безвозвратных потерь. И, в основном, они будут среди автобатов, которые перебрасывают грузы гарнизонам через горные перевалы. И конечно огребут роты сопровождения. Да, спецназ и разведка, там прежде всего потери. Но и вам достанется».
Столкнулись две глыбы в моём сознании. Мой дед воевал, его брат погиб в самом начале войны, батя добросовестно отслужил три года. Наши ребята, рвущиеся навалять америкосам и их приспешникам.
А с другой стороны, послезнание — через семь лет бесславный уход наших частей из Афганистана, благодарный братский народ быстренько перережет горло своему правителю и продолжит привычную войнушку, все против всех. А за что положили жизни простые ребята, призванные на чужую войну? А ради кого могилки с рыдающими матерями?
2
Когда дневальный зашёл известить, что солнце встало, я уже подорвался на зарядку. Похоже у меня есть план.
После пробежки народ вяло поболтался на турнике и брусьях. Все потянулись к умывальникам, а я, на руках сделал стойку на турнике и с верхотуры смотрю на пейзаж. Местность равнинная и видны вдали горы. Там Афган.
После присяги за нас действительно взялись крепко, уже дважды выводили на стрельбы. Причём в первый раз это были АКМ, второй уже знакомый АК-74. Разница значительная, калибр 7.62 конечно убедителен, но Ак-74 мне ближе.
Видимо я неплохо стрелял, потому что ко мне даже подошел незнакомый старлей. Поговорили, я не стал скрывать, что из биатлона, стрелять немного умею. А он отбирал способных ребят для прохождения дальнейшей службы в спецназе. В каком именно пока не раскрыл, поговорили и тот обещал за мной приглядывать.
Когда объявили кросс по батальону, я не стал сдерживаться. Бежать в сапогах ещё то удовольствие, но я в неплохой форме, по сравнению с остальными просто легконогая лань. Приблизительно полтора километра по грунтовке я преодолел быстрее всех, опередив секунд на пятнадцать ближайшего преследователя.
— Неплохо, чем занимался? — меня отозвал в сторону офицер с капитанскими погонами. Среднего роста, светловолосый, он приехал утром в нашу часть и сейчас стоял на финише.
Познакомились, Посохов Сергей Анатольевич, должность непонятна, но он из штаба округа, занимается организацией соревнований. Что-то такое.
Вот он шанс, я чувствовал, что должно что-то хорошее произойти. Нельзя же всё время мордой в грязь, дайте отдышаться.
— Ну подходи через полчаса в кабинете замполита.
Я привёл себя в порядок и полез за документами, естественно я не забыл дома квалификационные книжки по обоим видам.
— Сафронов, да где я на хрен тебе тут снег найду для твоих лыж? Здесь его отродясь не видели. Да и ходьба твоя никому не нужна. Может ты ещё какими видами владеешь?
Вот чёрт, так хорошо начиналось и прямо из-под рук ускользает удача.
Капитан взял мои документы и внимательно изучил, — два КМСа — это серьёзно. Но мне не нужен биатлон и ходьба. Вот бокс и плавание с превеликим удовольствием.
— Так у меня неплохая стрелковая подготовка, может..
— Не может, стрелки мне не нужны. С этим призывом пришли хорошие ребята-пулевики, у меня их с запасом. Ты что думаешь, спортивная рота резиновая?
— Нет, но… — ну да, пулевики спецы по мишеням в тире, мы же заточены на экстремальную стрельбу. Сердце прыгает, руки трясутся после гонки. А те, привыкшие часами выцеливать свои цели, тут я им не конкурент. Блин, что же делать.
— Товарищ капитан, я могу кроссы бегать. По второму разряду пробегу.
— Не, боец, мне нужен хотя бы первый разряд. Так что иди служи, свободен.
— Есть, — и я понуро направился к двери.
— Хотя подожди, — капитан достал тетрадь и начал перелистывать странички.
— Вот, через
