Думал ли когда-нибудь Сидней о том, что ему придется встретить Оргарда Джефриса, знаменитого Кувалду, да еще в такой незавидной роли!
Невольно нахлынули воспоминания детства. Как давно это было! Сидней снова видел себя обтрепанным и босоногим. Вместе с таким же, как и он, Жаком Рэнди они, затаив дыхание, перелистывали страницы спортивного журнала, который принес в школу Блайд, сын владельца универсального магазина. Тогда, кажется, Джефрис должен был встречаться с негром Рольсоном. Сидней хорошо помнит, что он вместе с Жаком болел за Рольсона, не зная, что тот – чернокожий. Перебирая в памяти давно минувшие дни, Сидней грустил. Он с жалостью смотрел на Джэфриса.
Жизнь на ферме текла размеренно и однообразно. Один раз в три дня Джэксон надевал пухлые перчатки, которые были в два раза тяжелее обычных, боевых, и перепрыгивал через канаты ринга. Применяя тяжелые перчатки, тренер преследовал две цели. Во-первых, он смягчал удары Сиднея, достававшиеся спарринг-партнерам. Во-вторых, увеличивая тяжесть рукавиц, он, таким образом, усиливал физическую нагрузку на мышцы рук, что, бесспорно, укрепляло и повышало выносливость.
Партнеры выходили на ринг по очереди. Они натягивали на головы защитные кожаные шлемы, набитые войлоком и морской травой, шнуровали перчатки и по сигналу Максуэлла вели бой в заданном темпе, проводили определенные серии ударов, защищались или атаковали. Максуэлл с секундомером в руках носился вокруг ринга или стоял в тени и отдавал указания, настойчиво требуя, чтобы поединок проходил, как он говорил, с «душой» и по своей напряженности был близок к предстоящему матчу.
Джэксон добросовестно выполнял указания тренера и так энергично работал руками, что его опытные спарринг-партнеры скоро выдыхались. Как они ни старались, но устоять перед натиском Сиднея им не удавалось. Отработает три раунда Боноски и, тяжело дыша, опускается на скамью под дубом, а его место на ринге занимает Оргард. Так, сменяя друг друга, они сначала проводили двенадцатираундовые поединки, потом Максуэлл, постепенно увеличивая нагрузку, довел количество раундов до двадцати четырех.
Боксировать с итальянцем было легко, особенно при отработках отдельных тактических приемов. Фиорелло вкладывал в каждый раунд весь свой темперамент и, казалось, неистощимый запас терпения. Он обладал быстрой реакцией и сообразительностью, сразу вникал в замысел тренера и добросовестно старался выполнить его. Он никогда не забывался и во время боя успевал следить и за действиями Сиднея. Если у того не все гладко получалось, он в ходе поединка давал правильные пояснения, добрые советы и всячески помогал молодому боксеру.
Отдельные звенья комбинаций Фиорелло повторял бессчетное количество раз, до тех пор, пока Сидней не усваивал их. Естественно, что Максуэлл по достоинству оценил способности Боноски и поручал ему самые сложные задачи.
Сидней, так же как и тренер, был дружески расположен к итальянцу, в больших черных глазах которого никогда, казалось, не потухала грусть. Джэксон знал ее причину. Фиорелло Боноски был неудачником. Ему не повезло в жизни. Не повезло с самого начала. Сидней знал историю его жизни.
3
Фиорелло родился на Западе, в Сан-Франциско, в семье небогатого судовладельца, чья жизнь и благополучие зависели от капризного океана. Но старший Боноски не отчаивался. Он был набожным католиком и был убежден, что в случае неудач и трудной жизни на грешной земле ему, по обещанию папы Римского, обеспечено блаженство на том свете. А, кроме того, он верил, что сын его обязательно выбьется в люди.
Возвратившись из очередного рейса, Боноски качал люльку сына и предавался мечтам. На его глазах происходили невероятные вещи: предприимчивые дельцы наживали огромные состояния. Бурная жизнь страны казалась ему гигантскими соревнованиями, в которых принимают участие миллионы людей. Подумать только, каждый сопливый мальчишка автоматически становится участником грандиозного состязания! Перед ним открывается возможность на равных правах с другими проявить свои способности и добиться первенства, завоевать главный приз – стать президентом Соединенных Штатов.
В случае неудачного финиша можно получить приз поменьше: стать губернатором, депутатом конгресса, мэром города, сенатором, судьей, генералом, адмиралом, шерифом. Кроме этого, Боноски-старший видел и другую возможность выбиться в люди. Но тут нужны были деньги. Обладатели капитала становились не участниками массового состязания, а его организаторами. Эти организаторы клали львиную долю доходов в свой сейф и таким образом становились миллионерами.
Что же касается своих неудач, то Боноски-старший объяснял их просто: он с самого начала запоздал на старте, отстал от своей эпохи. Фиорелло он прочил блестящее будущее и не жалел средств на его образование.
Мальчик прилично окончил школу, при содействии отца поступил в университет и вскоре увлекся спортом. О его победах на ринге стали писать в местных газетах. А когда восемнадцатилетний Фиорелло завоевал звание чемпиона западных штатов, к Боноски-старшему явился влиятельный антрепренер и предложил заключить контракт.
– Я из вашего сына сделаю чемпиона мира, – сказал он.
Но отец и слушать не хотел об этом. Разве такую карьеру он прочил сыну?
Однако судьбе было угодно, чтобы Боноски-старший переменил свое мнение. Разбушевавшийся океан отправил на дно два старых торговых судна, а единственный уцелевший корабль требовал капитального ремонта. Отец Фиорелло провел ночь в тяжелом раздумье, а к утру принял решение. Он продал корабль и нанял сыну лучших тренеров, надеясь, что, став знаменитостью, сын его легко выйдет в люди, женившись на дочери промышленника или банкира.
Взяв в свои руки руководство спортивным воспитанием сына, отец совершил вторую ошибку. Ведь он плохо знал спортивный мир, а тем более его закулисную сторону. Ему казалось, что достаточно обладать талантом и иметь соответствующую подготовку, чтобы в честном поединке завоевать звание чемпиона. Лишь непосредственно столкнувшись с деловыми людьми спорта, он понял смысл тех слов, которые ему некогда сказал антрепренер: «Я из вашего сына сделаю чемпиона мира».
Годы шли. Фиорелло уже перевалило за двадцать. Он был красив, силен, обладал высоким мастерством и жаждал сразиться с чемпионом. Наверстывая упущенное, отец стал призывать на помощь известных на Западе антрепренеров, спортивных дельцов. Те охотно принимались за дело, организовывали шумные боксерские поединки с сильнейшими боксерами отдельных штатов. Победы следовали одна за другой. Однако ни один из антрепренеров не мог добиться главного – организовать матч с настоящим чемпионом.
