Сказочные богатства волшебного города не выходили у Тарзана из головы с той поры, как старый вождь рассказал о странных приключениях своего отряда, который случайно набрел на развалины города. Приключения были не менее соблазнительной приманкой для Тарзана, чем золото. Но и золото привлекало его. Оно приобрело в его глазах ценность, когда он узнал, пожив среди цивилизованных людей, какие чудеса могут творить обладатели желтого металла. Что будет он делать с такими сокровищами в глуши дикой Африки, он не задумывался.
В ослепительное тропическое утро вождь Вазири отправился во главе отряда, состоявшего из пятидесяти стройных воинов цвета черного дерева, на поиски приключений и сокровищ. Долго были они в пути: сначала шли вверх по течению одной реки, потом пересекли горы, служившие водоразделом, спустились вниз по течению другой реки, поднялись к верховьям третьей и, наконец, на исходе двадцать пятого дня расположились лагерем на склоне горы, с вершины которой они надеялись бросить первый взгляд на Город Сокровищ.
Рано утром они начали взбираться по отвесной скале, которая была для них последней и серьезной преградой на пути к цели. Около полудня Тарзан, который шел всегда впереди отряда, преодолел, наконец, последнее препятствие и остановился ка небольшой площадке.
По обе стороны от него возвышались горные пики, они были на несколько тысяч футов выше той горы, на которую взобрались воины по пути к заповедной долине. Позади расстилались леса, а вдали, за лесами — невысокий горный хребет, составлявший границу их страны Взгляд Тарзана был устремлен вперед. Там открывалась мертвая узкая долина, усеянная малорослыми деревьями и каменными глыбами. А в глубине долины виднелся большой город, сверкавший на солнце желтыми и красными крышами, башнями, минаретами и куполами. Тарзан издали не мог заметить следов разрушения. Он видел перед собой волшебный город и мысленно представлял себе его счастливых и деятельных жителей, которые должны толпиться на этих широких улицах и в огромных храмах.
Около часа отдыхал отряд на вершине, а потом Тарзан повел его к долине. Тропинок не было, но склон горы был не так отвесен, как противоположный. Очутившись в долине, они ускорили шаг и еще засветло подошли к высоким стенам древнего города.
Высота наружной стены, в своей уцелевшей части, достигала пятидесяти футов, но даже там, где верхние ряды камней обрушились, она была ниже всего на десять-двадцать футов. Несколько раз Тарзану почудилось, что он видит сквозь расселины верхних полуразрушенных частей стены мелькающие фигуры. Казалось, какие-то существа наблюдают с вышек древнего укрепления. Он даже как будто чувствовал устремленные на него невидимые взоры, но это могло быть игрой воображения.
Отряд расположился на ночлег у подножия стены. В полночь путники были разбужены долгим пронзительным криком, который раздался за стеной. Это был тонкий визг, постепенно превратившийся в зловещий вой. На черных воинов этот звук произвел потрясающее впечатление. Скованные ужасом, они не могли пошевелиться и, только час спустя, успокоились настолько, что снова улеглись спать.
Утром они боязливо поглядывали на высившуюся перед ними твердыню, из-за которой ночью раздался этот страшный крик. Тарзану стоило больших усилий удержать на месте своих чернокожих воинов, уже готовых бежать назад. В конце концов, повелительный тон его приказаний и заявление, что в случае их бегства он войдет в город один, возымели свое действие, и они согласились следовать за ним.
Минут пятнадцать шли они вдоль стены, пока, наконец, не отыскали доступа в город — трещину в стене шириной около двадцати дюймов. Ряд ступеней, естественно образовавшихся вследствие многовекового употребления, исчезал там, где трещина круто поворачивала в сторону.
По этому узкому проходу пробирался Тарзан. Его широкие плечи не умещались в нем, и он вынужден был двигаться боком. Следом шли его воины. На повороте крутая лестница кончилась и открылась щель, ведущая в горизонтальном направлении. Она извивалась змеей и, наконец, круто повернув, неожиданно закончилась выходом на узкий двор, за которым возвышалась другая стена такой же высоты, как и наружная.
Внутренняя стена была увенчана ма лень к и дли круглыми башенками, чередовавшимися с каменными зубцами. Кое-где камни обрушились, но в общем эта стена сохранилась гораздо лучше наружной.
И здесь они отыскали узкий проход, в конце которого им открылся широкий двор. На противоположной стороне возвышались мрачные и неприступные здания из обтесанного гранита. На полуразрушенных громадах росли деревья. Дикий виноград заглядывал в зияющие окна. Одно из зданий меньше обросло зеленью и его больше пощадило время. Это была массивная громада, увенчанная величественным куполом. По обе стороны входа выстроились ряды колонн, с капителями в форме гигантских причудливых птиц, вытесанных из камня.
Путники, каждый по-своему, восхищались волшебным видом древнего города, открывавшегося им в центре дикой Африки. Вдруг некоторым почудилось, что внутри здания что-то происходит. Среди полутьмы померещились им движущиеся призрачные тени. Глаз не мог уловить никаких определенных образов; были только смутные впечатления признаков жизни в этом давно мертвом городе, где, казалось, не должно сохраниться ничего живого.
Тарзан припомнил, что однажды в парижской библиотеке он читал статью о племени белой расы, затерявшемся в глубине Африки. Не были ли эти постройки памятником цивилизации, который создал исчезнувший народ среди дикой природы? И не может ли быть, что последние остатки загадочного племени продолжают существовать среди развалин величавых построек?
Тарзан вновь уловил смутный шорох внутри огромного храма.
— Идем! — сказал он своим воинам. — Мы должны узнать, что скрывается за разрушенными стенами.
Чернокожим воинам не хотелось следовать за Тарзаном, но, когда тот смело вошел в мрачный портал, двинулись за ним, отставая на несколько шагов и прижимаясь друг к другу в непреодолимом страхе. Если бы в эту минуту снова раздался крик, который они слышали ночью, они немедленно бросились бы назад к трещине, ведущей сквозь массивную стену во внешний мир.
Очутившись в здании, Тарзан инстинктивно уловил множество взглядов, устремленных на него; в ближайшем коридоре послышался шорох, и Тарзан мог поклясться, что увидел человеческую руку в амбразуре верхней части зала.
Стены вокруг были из гранита, с вырезанными причудливыми изображениями людей и животных. Кое-где в них были вмурованы доски из желтого металла. Подойдя к одной из досок, Тарзан понял, что она из золота и на ней начертаны причудливые иероглифы. За этой залой открывался ряд других, а затем здание расходилось на два огромных корпуса. Все говорило о сказочном богатстве строителей величественного сооружения. В одной из комнат было семь столбов из золота, в другой пол был сделан из того же благородного металла. Пока Тарзан осматривал здание, его черные спутники в страхе жались друг к другу. Со всех сторон мелькали призрачные фигуры, но появлялись они так далеко и смутно, что нельзя было с подлинностью установить присутствие каких-либо живых существ.
