— Я оставила в нем довольно много тряпок, — сказала Кейт, — чтобы заворачивать кости. — Кости, по ее словам, вещь хрупкая, а эти — особенно. Она не хочет, чтобы они раздробились или поломались.
Мы добирались до дерева больше часа.
— Вы можете встать вплотную к ним, — обратилась она ко мне снизу, — конечно, не касаясь их?
— Зачем? — поинтересовался я.
— Масштаб.
Мне было неуютно рядом со скелетом, но я тем не менее неохотно примостился возле него и уставился в большой черный глаз камеры. Вспышка!
— Отлично, — бросила она. — Я лезу.
Сначала она подала мне камеру, потом я помог ей вскарабкаться на нижнюю ветку. На ней был белый теннисный костюм из хлопка, с отчаянно короткой юбкой, чуть ниже колен, но зато подол не путался в ногах и было гораздо легче лазать по дереву. Еще она обула сандалии на плоской подошве, с надежными пряжками. Ноги ее были обнаженными, и, когда я первый раз это заметил, щеки у меня вспыхнули. Даже в тропический зной у юных леди не принято разгуливать с голыми ногами. Я старался отводить от них глаза. Они были белые, в фиолетовых синяках — результат наших вчерашних гонок по лесу и лазанья по деревьям.
Прежде чем начать снимать, она измерила скелет матерчатой мерной лентой — длину, ширину, высоту, сделала еще кучу других промеров, на мой взгляд совершенно ненужных, и записала все это. Я заметил, что она использует журнал своего деда, продолжая работу, начатую им год назад. Мне нравилось наблюдать за ее руками — как она пишет, как ее пальцы держат карандаш. У нее были красивые, длинные пальцы, но и сильные на вид. Наверно, она их натренировала, листая страницы в книгах.
Потом дело дошло до фотографирования. Кейт хотела получить снимки с близкого расстояния и во всех мыслимых ракурсах, чтобы дома без проблем снова сложить из костей скелет. Это была непростая работа — маневрировать вокруг скелета, и она облазила все соседние ветки в поисках наиболее подходящих точек, а я на всякий случай сопровождал ее, держа камеру, пока она подготовится, и пару раз успел подхватить ее, когда она собиралась свалиться с дерева.
— Откуда вы знаете, что они не обитают на земле? — Это беспокоило меня все утро. Если нашелся один, здесь могут быть и другие, только на этот раз живые, с зубами и все такое.
— Дедушка писал, что они никогда не садятся на землю. Он видел, как они направляются к югу, помните? Они просто кормились здесь. Это не наземные животные, Мэтт. Взгляните на эти передние и задние конечности. Они не могут ходить. Они не нуждаются в земле.
— Верно. — Я просто хотел убедиться. — Значит, он должен был погибнуть на лету.
Я посмотрел вверх, сквозь крону, и подумал, что могло так случиться. Прямо над головой виднелась заплатка ясного неба. Он умер в воздухе и полетел к земле, кружа, как сухой лист, и случайно опустился прямо на эту ветку в целости и сохранности. Немножко неестественно, но… Нет. Невозможно. Когти его впились в кору. Он был еще жив, когда приземлился здесь. Я попытался представить себе это. Он был слишком слаб или болен, чтобы летать, и начал падать, расставаясь с небом, своим домом, теряя метр за метром высоту, которую ему уже не суждено было набрать вновь. По воле случая внизу оказался остров, и он упал на деревья, пытаясь зацепиться слабеющими когтями, пока не рухнул на эту большую старую ветку. И он припал к ней, когда пришла смерть. Ни одна птица не осмелилась приблизиться к его телу: они никогда не видели таких существ. Лишь насекомые через некоторое время принялись трудиться над его останками.
Кейт вновь ослепительно полыхнула вспышкой.
— Наверняка уже достаточно, — сказал я, помня о времени и прикидывая, сколько его понадобится, чтобы пометить и отделить друг от друга все эти кости.
— Да, — согласилась она, — думаю, хватит.
Она осторожно повесила камеру за ремень на торчащий над нами сук. Потом мы втащили наверх ее саквояж. Ветка была достаточно широкая, чтобы мы могли пристроиться на ней бок о бок и положить саквояж между нами. Кейт достала специальный восковой карандаш, без которого, по ее словам, она никогда не путешествует.
— Конечно, никогда ведь не знаешь, где споткнешься о какие-нибудь древние мощи или о череп, и понадобится немедленно пометить их, — согласился я.
— Действительно, — подхватила она. — На самом деле было бы лучше сначала пометить кости, потом сфотографировать, а потом уже разобрать скелет. Ничего. О боже, этих костей просто великое множество, правда?
— Костей полно, — согласился я.
— Знаете, я никогда еще ничем подобным не занималась, — серьезно объявила она.
— Вот как? — хмыкнул я. — Вы меня изумляете.
— Спокойно, — ответила она, чуть улыбаясь. — Мы сделаем вот как. Я буду помечать кости, а вы начнете отделять их друг от друга и укладывать в сумку.
— Именно этому я учился всю жизнь, — ответил я. — Просто горю желанием.
— И незачем язвить, мистер Круз.
Она начала с черепа, который был ближе всего, и двинулась вдоль позвоночника. Я глубоко вздохнул и, ухватив череп обеими руками, легонько дернул.
— Вы будете осторожны, правда? — спросила она.
— Постараюсь.
— Они очень хрупкие.
— Может, лучше вы сами этим займетесь?
— Нет, нет. Я вам доверяю. Просто будьте поосторожнее.
Череп, хрустнув, отделился от позвонка, и вдруг оказалось, что я держу его в ладонях. Он был неправдоподобно легкий. Нижняя челюсть отвалилась, и я едва ее не упустил.
— Он был целый, — заявила Кейт.
— Прекратите следить за мной, — потребовал я. — Я абсолютно осторожен.
Выпали несколько зубов, и я успел поймать их в ладонь в последний момент. Я бережно поднес все это к саквояжу и запихнул внутрь.
Так мы и работали: Кейт помечала, я разбирал, заворачивал кости в носовые платки, и в дамские панталоны, и в чулки, и еще в какие-то предметы женского туалета, которых раньше никогда не видел и, уж конечно, не держал в руках. И тут до меня дошло, конечно, что все это вещи Кейт, и мои щеки опять начали гореть, будто я делал что-то непристойное. Я снова занялся позвонками — кропотливая работа, — они были такие маленькие, но отделялись очень легко.
Кейт взглянула на меня и фыркнула, и я сначала подумал, что делаю что-то не то.
— Жаль, что у нас нет нормального упаковочного материала, — сказала она.
— Удивляюсь, что вы не подумали захватить с собой немножко.
Она улыбнулась:
— Придется обходиться тем, что есть. Учитывая обстоятельства, полагаю, мы справляемся очень неплохо.
— Эти кости из крыльев не влезут. — Я кивнул на гибкие кости на концах передних конечностей существа.
