21
Мейсон опустил откидную кровать, сдернул простыни и порвал их на полосы. Сделав кляп, он сунул его Карлину в рот, втащил в комнату по-прежнему бесчувственное тело, связал его по рукам и ногам, потом проверил, хорошо ли стянуты узлы.
Селинда Джилсон стояла в дальнем углу комнаты, кусая пальцы. Раза два она, как видно, хотела заговорить, но промолчала.
Мейсон поднялся с ковра и отряхнул с колен пыль.
– Ну и что вам это даст? – спросила девушка.
– Пока не знаю, – усмехнулся он. – Может быть, поможет выиграть дело об убийстве.
– Не будьте идиотом. При чем тут убийство? Артмана убила эта ведьма, его жена, и вы знаете это.
Мейсон смотрел на туго связанную, распростертую на полу фигуру, которая уже начинала шевелиться.
– Хотелось бы мне знать, в чем его роль?
– Он совсем не из той оперы.
– А может быть, у нас не та трактовка, – задумчиво произнес Мейсон.
Карлин приглушенно застонал, открыл глаза, раза два моргнул и вдруг начал барахтаться, пытаясь освободиться.
Мейсон спокойно наблюдал за ним, потом, убедившись, что узлы завязаны крепко, вновь повернулся к Селинде.
– Вам, конечно, нечего рассчитывать, что Карлин вас не выдаст, сказал Мейсон. – Он хитер. Уж он-то всегда выйдет сухим из воды.
Карлин пытался заговорить. Но из-под кляпа послышалось только какое-то мычание.
Мейсон подошел к телефону, набрал номер коммутатора и попросил:
– Будьте любезны, полицейское Управление, пожалуйста.
В то же мгновение Селинда оказалась рядом с ним и обхватила его руками.
– Ради Бога, мистер Мейсон! Я прошу, я умоляю вас. Ну пожалейте же меня.
– Оденьтесь, – резко сказал Мейсон. – И пока вы будете одеваться, решайте наконец, будете вы говорить или нет.
– Я не делала ничего дурного, – сказала Селинда. – Я ведь просто... Ну, должна же я была как-то жить.
– И хорошая это была жизнь?
– Нет.
– Вот и я так думаю, – сказал Мейсон.
Фигура, лежащая на полу, промычала нечто нечленораздельное и отрицательно замотала головой.
– Он убьет меня, если я хоть что-то расскажу вам, – сказала девушка.
– Делайте как знаете, – ответил Мейсон. – Сейчас у вас есть шанс. Карлин не может перебить вас. У него кляп во рту. И если вы расскажете все сами, лейтенант Трэгг, возможно, поверит вам.
– Я уже говорила вам, что это убийство тут ни при чем.
– Которое убийство? – спросил Мейсон.
– Как – которое?.. Я знаю только об одном.
Карлин снова попытался освободиться от пут.
– Не глупите, – сказал Мейсон. – Было два убийства.
– Да, я знаю, но одно... но ведь одно.
– Вы о ком это?
– О Фарго, – сказала она.
– А, понятно.
– Нет, нет, я не это имела в виду...
– Что вы имели в виду?
– Ничего.
– Вы лучше все-таки оденьтесь, – сказал Мейсон.
Она подошла к гардеробу, но вдруг обернулась.
– Ладно, – сказала она. – Будь по-вашему. Это вовсе было не убийство. Это похищение детей. Вымогательство по старому способу, только на новый лад.
Карлин, лежа, принялся дубасить каблуками по полу.
Мейсон подошел к нему и, ткнув ему в бок носком ботинка, сказал:
– Не перебивайте даму, Карлин. Я из вас душу вытрясу, если вы будете невежливы. Продолжайте, Селинда.
– Старый способ шантажа на новый лад, – повторила девушка. – Карлин привозил откуда-то незаконнорожденных детей. Откуда он их брал, я не знаю, наверное, имел хорошую агентуру. Дождавшись, когда приемные родители привяжутся к ребенку, он устраивал так, чтобы до них дошел слух, якобы настоящая мать ребенка работает в «Золотом гусе». А дальше все шло как по маслу. Когда люди усыновляют чужого ребенка и привязываются к нему, им хочется взглянуть на мать, особенно если они считают, что могут сделать это незаметно. И вот они приходят в «Золотой гусь», а тем временем Карлин договаривается с Питером. Питер, проходя между столиками, незаметно делает знак, и после этого к столу подходит Элен Хемптон, предлагая сигары и сигареты. Потом она вдруг начинает плакать и, рыдая, выкладывает всю историю о том, как у нее был ребенок, которого украли, и что она японка.
– А в ней и правда есть японская кровь?
– Еще чего! Она такая же японка, как и вы, но скулы у нее высокие, темные глаза, ну а остальное – это просто грим. Поглядеть на нее внимательно при ярком свете, сразу видно, что она очень ловко и умело сделала себе раскосые глаза.
– И что же потом? – спросил Мейсон.
– А потом эти простаки решают, что усыновили его незаконно, и тогда из них уже нетрудно выкачивать деньги.
– А не случается ли так, что приемные родители отказываются от ребенка, узнав о его происхождении?
– Был лишь один случай. Понимаете, все это очень тщательно продумано, приемным родителям говорят, что у ребенка только небольшая примесь японской крови. Он на японца вовсе не похож. И если никому не говорить, никто бы не узнал. Вот они и боятся, что, если дело дойдет до суда, жизнь ребенка будет навечно испорчена. Они боятся, что Элен на суде сообщит о происхождении ребенка, и когда он вырастет, это может помешать мальчику жениться, а девочке выйти замуж, ведь не каждый захочет породниться с азиатом.
– Значит, все они платили деньги?
– Конечно. Большие деньги. Но особенно много они стали загребать после того, как допустили одну промашку.
– И что же это за промашка?
– Не на того напоролись. Четыре года назад Карлин попытался сыграть этот номер с Фарго.
– С Фарго?
– Да. Ведь у них приемный сын. Три года тому назад они попробовали шантажировать Артмана, но не тут-то было. Фарго не сообщил в полицию, но заставил Карлина взять его в долю, и с тех пор они работали вместе. Фарго, представляясь частным детективом, начинал рыскать в окрестностях, расспрашивая соседей об усыновленном ребенке, и родители решали, что настоящая мать выясняла, где ее ребенок. После этого Фарго и Карлин без труда вытягивали из приемных родителей огромные суммы, значительная часть которых якобы шла на адвокатов и детективов.
– А миссис Фарго?
– Она ничего не знала. Когда Фарго сообразил, в чем дело, он не проболтался жене. Она до сих пор думает, что у ее сына есть примесь японской крови. Это один из крючков, на которых он держал ее.
– Так вот оно что! – вырвалось у Мейсона. – Так вот почему она не хотела говорить. Но ведь она, наверно, знала, что ее муж связан с Карлином.
Селинда пожала плечами.
– Я думаю, она знала, что он замешан в темных делах, а в каких, ей было неизвестно. – Ее глаза вдруг сузились. – А может быть, она все выяснила! Что ж, если вам нужен мотив, узнайте, зачем Миртл убила мужа.
– Нет, он вовсе мне не нужен, – мрачно ответил Мейсон. – А вы действительно были любовницей Фарго или только сообщницей?
