Грозовая туча, выросшая уже до устрашающе огромных размеров, продолжала увеличиваться и приближаться к полуденному солнцу. Город был накрыт ею почти полностью, и тень приближалась к реке. "Пожалуй, мне следует поспешить с возвращением. Не исключено, что вампиры могут выходить не только ночью, но и днем, если солнце скрыто облаками, а эта туча сейчас закроет солнце. Лошадь может испугаться грома, да и промокнуть не хотелось бы…"
Улицы города были пустынны: горожане и гости прятались от приближающейся бури, и торопящиеся прохожие встречались все реже. Коляска и дремлющий в тени деревьев кучер по-прежнему находились во дворе большого дома. "Не предупредить ли мне баронессу? Наверняка она совсем одна в этом большом пустом доме и, если вампиры могут выходить в такую погоду… Хм, а как я заговорю с нею о вампирах? Не сочтет ли она меня сумасшедшим? Проехать мимо?.." За размышлениями он не заметил, как подъехал к воротам. Туча закрыла солнце и очень быстро потемнело, почти как поздним вечером, и Фредерик решил еще немного подождать и попросить у баронессы разрешения переждать грозу в ее доме. "Неужели откажет?!" — он надеялся, что нет, спешиваясь возле коляски во дворе большого дома.
Кучер открыл глаза и сдвинул шляпу на затылок.
— Дома ли баронесса?
— Верно, дома, — ответил кучер неуверенно. — Если не вышла в сад через другую дверь. А у Вас, господин, дело к ней?
— Я ее сосед по гостинице, и мне надобно сказать ей несколько слов.
— А-а, вот теперь я узнал Вас, господин, — обрадовался кучер, просыпаясь окончательно. — Вот же и наши Серые Яблоки! Привет, Серые Яблоки, прогулялась? Хорошая лошадка!.. Так Вы проходите, господин; госпожа, наверное, в доме, где же еще. Сад-то зарос, не пройти! А я за Яблоками присмотрю!
Фредерик поднялся на высокое крыльцо и прошел в раскрытую настежь дверь. В просторном холле было пусто и тихо, сквозняки еще не изгнали затхлый дух долго простоявшего закрытым отсыревшего дома. Эхо отражало звук от пустых стен.
Послышались чьи-то шаги. "Наверное, это кучер", — подумал он, оборачиваясь. Но ничего не увидел: сильнейший удар по голове ослепил его. "Черт, как я неосторожен!" — успел подумать он, еще услышал голоса, но не смог разобрать слов — перед глазами поплыли цветные круги, и все исчезло.
Через неплотно прикрытые ставни Ксавьер Людовиг наблюдал, как тьма наползает на город, а люди спешат покинуть улицы. "Вампиры в такую погоду могут выйти. Коварство их безмерно, а новые двери гостиницы кажутся столь ненадежными. Но нет, нет! Гроза пронесется быстро, и вновь выглянет солнце, ведь до вечера еще далеко…" И в этот момент он увидел, как вверх по склону поднимающегося от реки луга по направлению к замку катит экипаж с полностью поднятым верхом. Видно было только сгорбившегося на козлах кучера в темной одежде, изо всех сил погонявшего лошадь. По тому, как двигалась лошадь, можно было предположить, что коляска сильно нагружена. Тень уже накрыла город, переползла через реку, и впечатление было такое, будто коляска убегает от тучи. Но это было безнадежное бегство: туча уже закрыла солнце, и вскоре тень от нее настигла и накрыла коляску, весь луг и замок. Мир погрузился в глубокий сумрак. В недрах тучи глухо ворчал и перекатывался гром.
В тишине и одиночестве Абигайль задремала. Сквозь неглубокий сон она услышала звук поворачиваемого в замочной скважине ключа, но не спешила открывать глаза. Потом подумала, что вряд ли будет интересно кокетничать с графом, таким сухим и бесчувственным в своем нереализованном вампиризме. Но дверь распахнулась резко, и прямо от порога раздался громкий голос:
— Сударыня, мне нужна Ваша помощь.
Она вздрогнула, открыла глаза и села на кровати. Вид графа, его горящие глаза и меч, хотя и направленный острием вниз, испугали ее. Она хотела спросить, что случилось, но вошедший опередил ее:
— Владеете ли Вы каким-либо оружием?
Абигайль растерялась:
— Нет…
— Все равно! Вот Вам пистолет, в нем серебряная пуля, постарайтесь не выстрелить в себя или в меня. И вот вам нож — лезвие хорошо заточено с обеих сторон. — С этими словами он протянул ей пистолет и нож. — Берите же! Это не сложно, важно только не промахнуться. У Вас наверняка будет возможность приставить пистолет прямо к голове противника. — Себе он сунул за пояс два пистолета. — Идите за мной и не отставайте.
Он отодвинул панель на стене и шагнул в темноту потайного хода. Абигайль послушно последовала за ним.
— Что случилось, граф? — спросила она после того, как они прошли некоторое расстояние. — На замок напали?
— Скверно, сударыня, очень скверно, — ответил он, будто отвечал своим мыслям, а не на ее вопрос. — Много хуже, чем я ожидал.
"Вот ведь! — с досадой и волнением думала Абигайль. — И как меня угораздило принять это приглашение! Теперь придется совершать всякие военные подвиги. Никогда не держала в руках пистолета, а нож — только для разрезания бумаги. Что же теперь — мне придется убить человека? Нет, наверное, не человека, наверное, вампира, но все равно страшно! А если я промахнусь? Или замешкаюсь, и он опередит меня?.."
Ксавьер Людовиг остановился. Несколько секунд ушло у него на отыскание нужного камня. Наконец он нашел этот камень и надавил на него: кусок каменной стены размером с узкую дверь медленно повернулся, и они вышли в неширокий и невысокий коридор без окон, с двустворчатыми воротами в обоих концах. Одни из этих ворот вели наружу, и серый предгрозовой свет проникал в щели, едва рассеивая мрак. Выход из потайного хода находился в нише, напротив была другая. Ксавьер Людовиг вышел первым, Абигайль проскользнула за ним. "Мог бы и подать руку даме! — досадовала она. — Экий невежа! Неужели он всегда был таким?"
— Становитесь туда, — услышала она и увидела, как он указывает ей на нишу в противоположной стене. — И стреляйте или вонзайте нож в того, кто окажется к Вам ближе всего.
— Но, граф, — прошептала Абигайль. — Я никогда прежде не убивала людей!
— Вам придется убивать не людей, а вампиров, а это совсем иное дело. Кроме того, сделать это гораздо труднее. Тише! Они уже здесь.
И действительно, послышался сначала далекий, а потом все более четкий и громкий перестук колес, и слышно было, как экипаж остановился перед воротами, фыркнула и цокнула копытами лошадь, кто-то спрыгнул и стал открывать ворота. Это оказался один из пассажиров; возница остался на своем месте, и коляска въехала в темный коридор. Тот, кто открыл ворота, снова закрыл их и заложил засов, потом подошел к экипажу, намереваясь заглянуть внутрь.
Ксавьер Людовиг шагнул из ниши по направлению к нему — он безошибочно чуял вампира. Тот резко повернулся и взялся за шпагу, но не успел ничего ни сделать, ни крикнуть: короткий удар — и тело, продержавшись на ногах несколько секунд, осело на пол и не подавало признаков жизни.
