Одного взгляда окрест оказалось достаточным, чтобы разобраться в обстановке. Тор, несмотря на то, что он был дальше всех от точки излияния лавы, уже сориентировался и со всей возможной в этом каменном хаосе скоростью двигался к глайдеру. Было хорошо видно, что левый лавовый поток, который в принципе мог бы отрезать ему путь к стоянке, уже не успеет этого сделать. Поток уже успел расширить свой фронт до десятка метров и из огненной стремительной змеи понемногу превращался в темное, брызжущее искрами и плюющееся дымом неповоротливое чудище.
А вот с Ингой и Гаруном дело обстояло много хуже. Правый лавовый поток, двигавшийся по естественной ложбине, сохранил свою первозданную ярость и стремительность, он явно грозил отрезать их от глайдера. К тому же с беспечностью людей, увлеченных не только работой, но и друг другом, Инга и Гарун до сих пор не имели никакого представления о грозившей им опасности. Догадавшись об этом, Владимир машинально закричал и замахал над головой руками. Секундой позже, сообразив, что в грохоте и реве извержения его все равно никто не услышит, он почувствовал тяжесть ракетницы в руке и дал длинную серию зеленых ракет. Заметить ракеты было нетрудно, их цвет резко контрастировал с багровым пламенем вулкана, но те двое и не подумали поднять головы. Владимир с сердцем бессильно выругался.
— Бей прямо по ним! — крикнул ему в ухо Ришар.
Только теперь, вспомнив о нем, Владимир обернулся.
— Беги к глайдеру!
Ришар покосился на лавовые потоки.
— А ты?
— К глайдеру, черт тебя возьми! — свирепо заорал Владимир. — И готовь его к взлету!
Проводив Ришара взглядом, Владимир тщательно прицелился и дал серию ракет низом, стараясь, чтобы они попали в поле зрения товарищей у трещины. Это помогло. Инга и Гарун перебросились короткими фразами, обернулись к Владимиру и замахали над головой руками, показывая, что приняли сигнал. А потом, к изумлению и негодованию Владимира, неторопливо, не спеша, двинулись к стоянке. Они пошли старой дорогой, которой им было уже нельзя пройти. При этом высокий гибкий Гарун все время предупредительно помогал Инге — то протягивал ей руку, то поддерживал за талию, а Инга охотно, с нарочито замедленным кокетством принимала эти знаки внимания. Они могли еще успеть! Но каждая потерянная секунда делала эту надежду все более и более проблематичной. Задыхаясь от ярости и отчаяния, Владимир с трудом понял причины такого нелепо салонного в этой обстановке поведения Гаруна и Инги. Они просто не видели лавового потока, скрытого от них небольшим гребнем, а поэтому не представляли, не догадывались о грозящей им опасности! Ведь говорил же Тор, что нельзя сюда соваться без индивидуальных связных станций! Почему они не послушали его?
Забравшись на очередной обломок старой лавы, заметно возвышавшийся над остальными, Гарун вдруг застыл как мраморное изваяние. Он увидел наконец лавовый поток! Но было уже поздно. Лава успела отрезать дорогу к глайдеру и, упершись в отвесную стену кальдеры, стала разливаться, разваливаться в стороны. Инга медлила внизу, терпеливо дожидаясь помощи своего спутника. Так и не дождавшись ее, она передернула плечами и забралась на обломок сама. Машинально поправляя растрепавшиеся волосы, она огляделась, восторженно всплеснула руками и принялась теребить Гаруна. Тот резко обернулся к ней, бросив короткую фразу, и Инга разом присмирела. Потом она беспомощно оглянулась на Владимира, словно говоря: я все вижу, но что же теперь делать? Ты же старший, подскажи!
За это время Владимир уже принял решение. Пройти к глайдеру Гарун и Инга могли, лишь преодолев отвесную стену кальдеры, а они были неплохими альпинистами, но посредственными скалолазами, так что этот вариант отпадал. Посадить глайдер там, где они сейчас стояли, тоже было невозможно — слишком искорежено и исковеркано там было дно кальдеры. Зато ближе к спокойному лавовому озеру, над которым в том же бесшумном танце извивался дымный султан, была ровная площадка, будто специально приготовленная для посадки. В сторону этой площадки Владимир дал серию ракет и несколько раз энергично махнул рукой. Последовал обмен довольно нелепыми, но очень выразительными жестами, после чего Инга и Гарун пошли к лавовому озеру, а Владимир со всех ног бросился к глайдеру.
Ввалившись на водительское место, Владимир некоторое время отдыхал, переводя дыхание и вытирая с лица обильный пот. Удивительно чистым, свежим и ароматным был в кабине воздух. Не воздух, а нарзан! И блаженная умиротворяющая тишина. В первую секунду Владимиру показалось, что он оглох или что уши ему плотно забили ватой. Грохот и рев проснувшегося вулкана доносился сюда будто издалека и вовсе не казался столь устрашающим и грозным. Старый капризный ворчун! Разольет лаву, попыхтит, поплюется в небо и успокоится.
Почувствовав руку на своем плече, Владимир обернулся.
— Что будем делать, Владимир? — Тор, как и всегда, был хладнокровен и невозмутим.
— Я наметил площадку! — привычно заорал Владимир.
Неугомонный, неунывающий Ришар фыркнул.
— Я наметил площадку, — уже тише повторил Владимир, смущенно улыбаясь, — она ничуть не хуже этой, разве что простреливается бомбами. Гарун и Инга будут там минут через пять. Оттуда их и снимем.
— Пожалуй, ничего другого и не придумаешь, — философски заметил Тор.
— А зачем придумывать? — удивился Ришар. — И так все отлично! Умопомрачительные приключения в кратере действующего вулкана, несостоявшаяся трагедия, поиски и спасение влюбленных, торжество добра и справедливости. Что тебе еще надо?
— Ты болтун, — коротко констатировал немногословный Тор и повернулся к Владимиру: — Связи нет.
— Как нет? Почему?
— Не отвечает ни контрольная станция, ни станция базы. Очевидно, ионный экран. Но по вертикали, из космоса, кое-что пробивается. При нужде можно воспользоваться.
— Знаете что, надо стартовать, — вмешался нетерпеливый Ришар.
— Надо, — согласился Владимир и, оглядев товарищей, приказал: — Надеть респираторы.
— Это еще зачем? — удивился Ришар.
— На всякий случай.
Владимир надел респиратор, подождал, пока то же самое сделают его товарищи, и только после этого поднял глайдер в воздух.
Дверь в ходовую рубку оказалась запертой. Мужчина, минуту тому назад мирно дремавший в шезлонге, нетерпеливо позвонил раз и почти без паузы другой. Дверь отворилась.
— В чем дело? — сухо спросил юноша в форме космонавта. — В ходовую рубку посторонним вход воспрещен.
