– Молодец, Родион! Прощаю первую поездку! Чудо! Это настоящее чудо! Свет выключи.
Родька выключил свет, закрыл окна. Корзина светилась матовым блеском.
– Настоящая! Проси, что хочешь!
– Хочу, Раису с моря.
– Так, это еще кто?
– Мы друг у друга были первыми.
– Ты, чего заврался, Родион? Масло пихтовое забыл?
– Забыл немного.
– Напомнить?
– Я все понял, не хочу ее, хочу вас!
– А не много ли ты просишь за корзинку?
– Ладно, я ушел, мне завтра на работу к Прохору Степановичу выходить.
– Отлично.
Платон (Эдик) в ночном клубе приобретал популярность, он стал любимцем публики.
Его внешность пользовалась успехом и приносила доход. Эльвира держала его на коротком поводке, никуда не отпускала, никого к нему не подпускала. У него появилась машина с личным шофером, но жил он все еще на даче братьев. Зимой дорога становилась проклятьем, поэтому он снял номер в гостинице на имя Эдуарда.
Это стало известным Эмме, она повадилась его встречать у номера. Эльвире донесли о ней. Две женщины крупно поговорили, и Эльвира сняла ему однокомнатную квартиру, рядом с ночным клубом. У квартиры появились женщины, его ожидающие в любое время суток. Об этом ей тоже донесли. Эльвира взяла его к себе домой.
Как-то она заметила, что одна дорогая дверь, вся превратилась в труху. Выяснила, оказывается, он в нее кидал нож. Это ее насторожило, она боялась ножей и запретила ему кидать ножи в доме. Платон кидал нож в дверь от ненависти к своему лицу, он его не любил, он скучал по Билане, а Эльвира его одного никуда не выпускала. Чем больше у него становилось денег, тем злее он становился.
Он хотел – свободы!
Ради нее он изменил внешность, но был опять на привязи. Для него тайга становилась раем, хоть куда лишь бы подальше от ночного клуба и женских глаз!
Его всегда сопровождал крепкий мужик, однажды Платон не выдержал и стал у охранника просить, чтобы тот отпустил его в магазин. Мужик охранник сказал, что живым его не выпустит, и пошел к двери, на свой пост. В спину полетел ему нож.
Платон подошел к трупу, вынул нож, вытер его, взял документы, деньги и ушел без сумки. Как обычно уходят мужчины.
Петр Иванович понял, кто был в городе. Опрос родственников ничего не дал, Платона давно никто не видел, о его сходстве с неким Эдиком, Билана и Родька благоразумно промолчали.
Платон поехал на море, к Даше, но не доехал, а пересел на другой поезд, до знакомого полустанка в тайге. Он, рассчитывал выйти на заброшенном полустанке, где нет и перрона для пассажиров, но за время его отсутствие, здесь все изменилось. Его нога из вагона ступила на новый перрон, вокруг, куда ни глянь, разворачивалось строительство. От такого вида, он хотел нырнуть назад в вагон, но поезд стоял минуту или две, и сразу стал набирать скорость. Он прямо, скажем, растерялся и немного обрадовался, раз строительство идет на начальной стадии, значит, люди здесь нужны. К своему удивлению, в отделе кадров строительства сидела дочь лесника.
Она его не узнала, да и имя у него было иное, а не то, что она кричала с Родионом, когда его искали. Нужны были бульдозеристы, разравнивать площадку под новый, промышленный поселок, говорили, что рядом нашли залежи какой-то редкой руды.
Он сказал, что права у него на вождение машины есть, но он ехал в лес, в отпуск, и с собой их не взял. Ему назначили испытательный срок, и на следующий день он вышел на работу. Девчата, в косынках, завязанных на шее, приметили Эдика (Платона), над ним посмеивались, ему строили глазки. А он пытался освоить рычаги бульдозера с помощью одной такой девушки, помня, что последнее его вождение на машине было неудачным.
С бульдозером у него получилось лучше, или ему очень хотелось его освоить.
Убитого охранника он пытался не вспоминать, о себе никому, ничего не говорил.
Здесь все его звали Эдиком. Однажды он взял свой дорогой, складной нож и забросил в одну из самых глубоких на стройке ям. Таких ножей в местном сельпо не продавали. Ножами он старался не пользоваться. По новому паспорту он был не женат, что сразу отметила дочь лесника, он ее притягивал, как магнит.
Девчата заметили страсть начальника отдела кадров и дорогу ей не переходили.
Эдик работал старательно, насколько вообще мог это делать. Они стали встречаться, дочь лесника звали Флора. Его утонченное лицо загрубело от ветра, солнца, дождя, приобрело бронзовый оттенок, теперь бы его в ночной клуб не взяли.
Волосы отрасли, он их завязывал резинкой в хвостик, их неухоженный вид его вполне устраивал. Он начинал свою вторую, двойную жизнь. Ходил в простых куртках, телогрейках, в таких же ватных штанах, в кирзовых сапогах. На голове у него была старая кепка, потом шапка из затертого кролика. В одном из первых домиков он поселился с Флорой. Они расписались, он взял ее фамилию. Теперь он сам не помнил, кем раньше был.
Простая задача, как скрестить новую мебель, со старой корзиной была по силам Билане, это Аня четко осознавала. Дерево к дереву, и чтобы лучилось!
Сердце Биланы в это время было абсолютно свободно, деньги ей были нужны, и вечерами она сидела с сыном и прорисовывала вензеля с вплетенными в них прутиками из корзинки. Корзинку расплели, предварительно замочив, чтобы она не сломалась, веточки напоминали по внешнему виду копченый сыр.
К ней на огонек стал заходить Родька, то ли его тянула корзинка, то ли она сама, но он играл с малышом и уходить домой не собирался. Раиса стала забываться, а вот Билана, заполонила все его существо, или это корзина их связывала? Кто знает.
Она иногда шутила:
– Платона не боишься?
– Эдика, который? Не знаю, если честно, но мне с тобой уютно.
– Как у Прохора Степановича работается? Не обижает?
– А чего нам делить? У нас разные обязанности, я свои выполняю.
– Давай назовем новый комплект мистической мебели "копченый сыр".
– Билана, ты лучше ничего не придумала?
– А чем плохо? Предложим его директору мясо – молочного комбината, где этот чудесный сыр выпускают.
– Ты, чего этот сыр любишь? Он дорогой!
– Так он сухой, есть иллюзия, что ешь его, ешь, челюсти устанут, а ты при этом не поправляешься.
– Если так, а по мне лучше бутерброд. Сообрази чай с лимоном и бутерброд с обычным сыром и маслом, я это все купил, в холодильнике лежит.
– Раз лежит – сделаем, мне недолго.
Интересные у них складывались отношения, без страсти, без видимых взглядов. Так, теплые отношения, тихие слова, никаких совместных планов на будущее, у обоих были однокомнатные квартиры, и не было родственников в этом городе. Работа у Прохора Степановича на фирме благоприятно отразилась на внешнем облике Родиона, он стал уверенней в себе, в следующем дне, стал лучше одеваться, лучше стричься.
