местные обычаи нам чужды. Да и в голове только одна мысль горит: как вернуться домой?
– Знайте, – на лице Роберта появилась слабая улыбка, – я иногда читал в интернете на форумах истории про путешественников во времени. Ради любопытства, ведь люблю фантастику. В содержание не верил. Но в каждой истории люди возвращались в свое время. Может и мы вернемся? Должен же быть какой-то порядок в этом мире.
Роберт с трудом верил в свои слова, а я, тем более, считала это невозможным. Но верить хотелось… Хотелось надеяться, что этот кошмар закончится и мы будем бродить по улицам родного Санвилсента две тысячи девятнадцатого года, а не по Юндии девятого века нынешнего календаря.
– Короче, что делать, я не ведаю, но нам нужно постараться выжить, – сказал Роберт, присев рядом к Миле, – а тебе лучше пойти в ближайшую деревню и сказать о нападении.
– Может…вам пойти со мной? – робко спросила Мила, – препо-дэ-бный помочь вам…Раз вы с другого мира…
– А ты соображаешь, однако, – с ухмылкой на лице заметил Арнольд.
– Бог Ри помочь вам, – улыбнулась Мила, – Бог Ри вернет вас.
– Э-э…не до конца соображаешь… – тут же добавил Арнольд.
Мила недоверчиво сдвинула брови. Я рассматривала темный циферблат и умоляла, чтобы часы заработали. Какую Блэр крутила кнопку? Что она говорила?
"Господи… – я подняла глаза к небу, – не знаю, слышишь ты меня или нет, но прошу, помоги…Верни нас домой! Я хочу домой, к бабушке…"
Безысходность сжимала сердце.
– А далеко до ближайшей деревни? – спросил Роберт.
– Нет. – ответила Мила. Поднявшись, она стряхнула песок с юбки сарафана. Худые белые ноги были полностью в темных синяках. На воротнике блестели пятна от слез, – я никогда там не быть, но моя…моя папа являлся охотником. Он говорить, что близко соседняя деревня, на севере она.
План ближайших действий вызывал сомнение. Но делать больше нечего…
Мила подошла к нам. Она такая маленькая, миниатюрная, словно кукла. Четыре фута и десять дюймов 2 ростом, на глаз. Правда, напомнила мне совсем юного подростка. Глядя на нее, я не могу сказать, что почти с ней ровесницы. Я со своими пятью футами и восьми дюймами 3 выгляжу на фоне нее, как огромная статуя.
Милослава пошла по тропе. Мы отправились за ней. Ее пепельные волосы волнами развеивались в разные стороны. Легкий ветер охлаждал кожу, а лучи солнца назойливо светили в глаза. Голая тропа слилась с травой, которая прятала камни и сухие острые ветки, и этим осложняла нам путь, подбрасывая на пути неприятные преграды в виде врезания носочками обуви в камни или царапания кожи о шипы лежащих отростков дерева. Горло пересохло от жажды, живот колола голодная боль. Перед мысленным взором мелькали воспоминания о еде, приготовленной бабушкой. Воображаемая еда заставляла потечь слюни изо рта. Как же хочется есть…
– А каков ваш мир? – спросила Мила.
– Не такой примитивный, как твой, – прыснул Арнольд.
Мила бросила Харрису рассерженный взгляд:
– Я для тебя при-ми-тэ-вная? – ее голос звучал злобно.
– Смотрю, новые словечки выучила, – ухмыльнулся Арнольд.
Мила схватила из земли сухую ветку и ткнула ею Арнольду в плечо. Арнольд завизжал:
– А-а-а…больно…
– Тэнс би коуне точ… – тихо шептала Мила и замахнулась веткой возле лица Харриса.
Тот сморщил лицо:
– Ты поехавшая! Зачем?!
– Не сметь оскорблять мой мир, Эрнэлд! – крикнула пронзительно Мила. На ее глазах выступили слезы, – я дочь великий охотник Анастас, я могу себе защиту делать! – она вновь замахнулась и царапнула Арнольду щеку. На коже вспыхнул бледно-розовый след, покрывший с двух сторон тоненькую полоску, – мой дом уничтожить! Мою семью убить!.. – ее голос начал дрожать.
– Тихо-тихо, – вмешалась я и обняла Милу. Та выронила ветку, но продолжила трястись всем телом, – Арнольд имел в виду, что наш мир совершенно другой…
Мила кивнула, смахнув с лица слезы.
– Прям как та голубая баба из "Аватара", – тихо сказал Арнольд, потирая поцарапанную щеку.
Я косо посмотрела на Харриса. Тот пожал плечами.
– Извинись. – мягким голосом попросила я.
Арнольд закатил глаза:
– Я ничего плохого не говорил!
– Совесть имей, – вмешался Роберт, – тебе сложно попросить прощение?
Арнольд поджал губы:
– Ну простите меня, милая Милослава! Сказал, не подумав.
– Ихтенсэн, – робко кивнула Мила.
Арнольд озадаченно сдвинул брови:
– Это значит "да"?
Девушка кивнула.
– Вот видишь. Не так-то сложно, – сказала я Арнольду. Тот лишь криво открыл рот, продолжая почесывать щеку, которая густо покраснела.
Мы продолжили идти по лесу. Словом не обмолвились. По дороге попадались деревья, с веток которых свисали красные ягоды, похожие на калину. Не выдержав и почувствовав, как живот заныл от голодной боли, я сорвала горстку ягод и принялась жадно есть. По языку пробежался кисловатый вкус.
– Не ссышь, что они ядовиты? – Арнольд нахмурился.
– Нет, они очень вкусная, – улыбнулась Мила, оторвав пару ягод с ветки. Прожевав, она закрыла глаза и издала сладостный стон, – м-м-м…мелесерти! Мы эту ягоду звать "кентелен"
Некоторые "кентелены" Мила протянула Роберту. Тот, глядя с сомнением на ярко-красные шарики, взял одну ягодку, попробовал и довольно кивнул. Арнольд скорчил лицо от отвращения и не притронулся ни к одной.
– А вы видать черепаху? – спросила Мила.
– Какую? – не понял Роберт, жуя ягоды, – я видел египетскую, индийскую, европейскую болотную и дальневосточную. У меня дядя работает в океанариуме! – быстро добавил, заметив удивленный взгляд Харриса.
– Которая держать наш мир. – пояснила Мила.
Арнольд залился безумным смехом. Мила замолчала, испуганно посмотрев на Харриса. Сам Роберт тоже улыбнулся, с трудом сдерживая смех.
А я подобному ответу не была удивлена. Древние верили во всякое.
Хотя если верить нашей теории о прибытии в далекое-предалекое будущее, где произошла трагедия, в данном контексте "древними" являемся мы, а не Милослава.
– То есть, ты думаешь, что черепаха – центр мира? – сквозь смех спросил Арнольд.
– Да, конечно, бенте-стан, – кивнула Мила. Арнольд от своего смеха начал трястись. Роберт тоже засмеялся.
– О, господи, давно я так не ржал! – Арнольд начал вытирать слезы, градом текущие по его щекам.
– Прекрати! – я ударила его локтем по боку, – и в наше время многие верили, что Земля плоская, с куполом…
– Она плоская и треугольная, – поправила Мила.
Тут мне самой захотелось во весь голос рассмеяться, но я постаралась сдержать этот смех, который по Миле ударит. Девушка из другого времени чувствовала себя и так не в своей тарелке. Но глупая улыбка возникла на моем лице, как бы я не хотела ее прятать за маской серьезности.
– Что не так? – дрожащим голосом спросила Милослава, наблюдая за смеющимися Арнольдом и Робертом. – тэнс лодани пе, – произнесла она на своем языке.
– Просто, – Роберт откинул с лица улыбку
