Строительство бактериологической лаборатории, к неудовольствию Штайница, затягивалось. Победоносные германские войска почти без потерь занимали страны Европы, и фюрер, упоенный легкими победами, не торопился пока создавать новое оружие. Иного мнения придерживалось РСХА. Приближалась война с коммунистической Россией, которую без бактериологического оружия будет трудно уничтожить. Особенно это понимал Кальтенбруннер, в начале 1941 года посетивший управление военной химии в «Фарбениндустри». Он заверил Штайница, что строительство бактериологического центра вот-вот начнется и можно уже негласно подбирать себе будущих сотрудников из «Фарбениндустри», бактериологического института Коха и с химического факультета Берлинского университета. Вот тогда-то Штайниц и вспомнил о своем бывшем учителе, опыт которого должен быть использован в его работе.
Созданные Шмидтом гербициды, регуляторы роста растений и особенно дефолианты, вызывающие опадение листьев у растений в период созревания плодов, послужат средством уничтожения сельскохозяйственных культур, создавая тем самым голод в тылу врага. Достаточно лишь увеличить дозы применения этих химических веществ, и они вместо улучшения развития растений полностью уничтожат их.
Зная, что профессор раньше недолюбливал его, Штайниц решил сблизиться с ним на поприще некогда любимой работы Шмидта — преподавательской. По его требованию Берлинский университет пригласил отставного профессора на чтение месячного курса лекций по органической химии. Предварительно Штайниц с помощью организации Тодта убрал доктора Лаутербаха, заявленного в ректорат университета на ассистирование профессорских лекций, и сам стал помогать Шмидту.
С Кальтенбруннером Штайниц поддерживал постоянную связь, понимая, что лучшего шефа из высокопоставленных и могущественных особ третьей империи ему не найти. Оба они начинали со штурмовых отрядов, оба громили коммунистов и прочих демократов, почти одновременно вступили в нацистскую партию, мечтая достичь самой верхней ступени иерархической лестницы рейха. Кальтенбруннеру это удалось — стал третьим лицом в карательных органах третьей империи, приближенным и особо доверенным лицом самого фюрера. Штайница же, несмотря на солидный возраст — он был старше однокурсников на восемь лет, нацисты посадили на студенческую скамью университета: новой Германии требовались новые ученые, способные своими открытиями укрепить ее военное могущество. Правда, Штайниц всегда продолжал оставаться штурмовиком и сейчас уже являлся штандартенфюрером СС, хотя в университете об этом никто не знал: никогда на нем не видели черную эсэсовскую форму.
Штайниц со дня на день ждал вызова в имперскую канцелярию — об этом его предупредил Кальтенбруннер, но прошло лето, кончалась осень, а приглашения так и не последовало. Опьяненному успехами на восточном фронте высшему руководству рейха было не до бактериологического центра: непобедимые немецкие войска были уже у стен Ленинграда и Москвы, и фюрер вот-вот должен был въехать на белом коне в поверженную большевистскую столицу. Штайниц, в отличие от большинства немцев, не верил в быстрый разгром России. Поэтому он не сидел сложа руки и без конца проводил свои эксперименты с бактериями. А потом, ведь кроме России существуют еще Англия и Соединенные Штаты Америки, стоящие на пути к мировому господству. Есть и другие страны, в частности сегодняшние союзники — Италия и Япония, от которых в конечном итоге тоже придется избавляться. Поэтому в любом случае руководство третьей империи захочет иметь всеуничтожающее бактериологическое оружие, и чем скорее, тем лучше для Германии. От Кальтенбруннера он узнал, что Япония уже давно начала подготовку к бактериологической войне, создав на оккупированной территории Маньчжурии два исследовательских отряда под безобидной вывеской: Управление водоснабжения и профилактики Квантунской армии и Иппоэпизоотическое управление Квантунской армии. Что ж, он, доктор Штайниц, тоже придумает своему бактериологическому центру отвлеченное название — к примеру: Институт по изучению продления жизни человека. Многие пожелают пройти в таком учреждении «курс лечения»!
В начале декабря 1941 года Штайниц получил наконец долгожданный вызов в имперскую канцелярию. К этому времени немецкие войска были остановлены русскими под Москвой. Въезд Гитлера в столицу большевиков откладывался до будущей весны…
Точно в назначенное время Штайниц прибыл в приемную имперской канцелярии, где его уже ждали.
— Фюрер вас примет через пять минут, — сказал адъютант. — Сейчас у него группенфюрер Кальтенбруннер.
«Хорошо, что доктор Кальтенбруннер у фюрера, — подумал Штайниц. — При нем я буду чувствовать себя свободнее». Мысленно, в который уже раз, он начал повторять свой доклад. Вначале расскажет фюреру, что представляет из себя бактериологическое оружие, о его преимуществах перед другими средствами уничтожения людей, в том числе и перед «оружием возмездия» — ФАУ. Потом доложит о некоторых общих принципах ведения бактериологической войны, затем о способах производства, хранения и распространения возбудителей инфекционных болезней. Закончит он характеристикой последствий от применения нового, бесшумного оружия. И конечно же фюрер будет приятно удивлен, когда узнает, что невидимые человеческому глазу микробы за короткий срок могут сразить все население такой, например, страны, как Англия.
— Прошу, — услышал Штайниц голос адъютанта, открывшего массивную дубовую дверь.
Штайниц, одернув и без того ладно сидящий пиджак, вошел в просторный кабинет. Несколько метров от двери, как и подобает эсэсовцу, он отчеканил строевым шагом и, остановившись возле стола, резко выкинул правую руку. Фюрер стоял рядом с Кальтенбруннером у камина.
— Штандартенфюрер Штайниц, я возлагаю на вас ответственность перед великой Германией за создание бактериологического оружия для третьей империи, — произнес он.
— Я оправдаю ваше доверие, мой фюрер! — выпалил взволнованный Штайниц.
— Ваше имя как создателя новейших средств борьбы с врагами рейха навсегда войдет в золотую историю немецкой нации.
— Я сделаю все от меня зависящее, мой фюрер, — заверил Штайниц.
Первая радость от встречи с великим мира сего прошла, и он хотел было приступить к докладу. Но фюрер уже не глядел на него и вновь повернулся к хранящему достоинство и спокойствие Кальтенбруннеру.
— Если войну не выиграют мои генералы, то ее выиграют мои генерал-микробы, — произнес Гитлер и, довольный своим остроумием, заулыбался. — Они поставят передо мной на колени не только большевистскую Россию, но и далекую Америку! Я не говорю уже об Англии, этом небольшом островке…
