– Не пытайтесь поймать меня в капкан, мистер Мейсон. Я пришел сюда по доброй воле, чтобы предупредить вас о том, с кем вы имеете дело. Я не собираюсь ставить себя в такое положение, чтобы вы потом предъявили мне иск в связи с дискредитацией личности.
– Поздновато вы об этом вспомнили, – заметил Мейсон.
– Что вы имеете в виду?
Мейсон резко повернулся к Делле Стрит.
– Делла, пригласи мистера Андерса. Скажи ему, что мистер Вентворт будет говорить с ним прямо в моем кабинете.
Вентворт привстал с кресла. В его глазах можно было одновременно прочесть подозрение и тревогу.
– Кто такой Андерс? – спросил он.
Делла Стрит тихо выскользнула в приемную.
– Человек, который хочет встретиться с вами по личному вопросу, успокаивающе ответил Мейсон. – Он пытался с вами связаться, узнал, что вы направились сюда, и последовал за вами.
– Но я не знаю никакого Андерса и не уверен, что хочу с ним встречаться. Я не мог бы выйти через боковую дверь?..
– Вы не поняли. Он приехал из Северной Мезы. Я думаю, он хочет поговорить с вами о мисс Фарр.
Вентворт поднялся на ноги. Он уже сделал два шага к боковому выходу, когда Делла Стрит открыла дверь из приемной и в кабинет Мейсона широким шагом зашел высокий, худощавый мужчина лет тридцати.
– Кто из вас Вентворт? – не здороваясь, спросил он.
Мейсон махнул рукой:
– Вот этот господин, направляющийся к выходу.
Андерс, двигаясь на удивление быстро, в два шага пересек комнату и преградил путь Вентворту.
– Мистер Вентворт, вы будете говорить со мной, – заявил он.
Вентворт попытался проскользнуть мимо него. Андерс схватил его за рукав пиджака.
– Вы знаете, кто я, – сказал Андерс.
– Никогда в жизни вас не видел.
– Но вы слышали обо мне.
Вентворт молчал.
– Из всех гнусных, отвратительных и презренных штучек, о которых я когда-либо слышал, это дело с обвинением Мэй – самая мерзкая. Какие-то восемьсот пятьдесят долларов. Вот, возьмите их. Теперь чек оплачен. – Он достал пачку денег из кармана и начал отсчитывать двадцатидолларовые купюры. – Подойдите к столу, где мы сможем пересчитать деньги. Мне нужны свидетель и расписка.
– Вы не сможете оплатить этот чек, – сказал Вентворт.
– Почему нет?
– Потому что дело передано в окружную прокуратуру. Я совершу преступление, если приму от вас деньги. Мистер Мейсон – адвокат. Он подтвердит, что я прав. Да, мистер Мейсон?
– Вы решили у меня профессионально проконсультироваться?
– Черт побери! Я просто пересказываю общеизвестное.
– Уберите деньги, мистер Андерс, – приказал Мейсон. – Сядьте. И вы тоже, мистер Вентворт. Пока вы оба здесь, я вам хочу кое-что сказать.
– Мне больше не о чем с вами разговаривать, – заявил Вентворт. – Я пришел сюда по доброй воле, думая уберечь вас от неприятностей, мистер Мейсон. Я не намерен позволять кому бы то ни было загонять меня в капкан или оскорблять. Я думаю, что вы специально подстроили эту встречу с Андерсом.
На лице Андерса появилось удивление.
– Вы о чем говорите? – не понял он. – Я об этом адвокате ни разу в жизни не слышал.
Вентворт с тоской во взгляде посмотрел на дверь.
– Даже не пытайтесь, – предупредил его Андерс. – Я бегаю за вами по всему городу. Мы прямо здесь и сейчас должны со всем разобраться. Если вы только попробуете приблизиться к двери, вы об этом пожалеете.
– Вы не имеете права меня удерживать, – заявил Вентворт.
– Возможно, нет, – мрачно ответил Андерс. – Но я вам все равно врежу от души.
Мейсон улыбнулся Делле Стрит, откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди.
– Не обращайте на меня внимания, господа. Начинайте.
– Что это за ловушка? – потребовал ответа Вентворт.
– Никакой ловушки нет, – дрожа от негодования возразил Андерс. – Вы попытались провернуть грязный, подлый трюк. Я здесь, чтобы сказать, что так просто вам это не пройдет. Вот ваши восемьсот пятьдесят долларов.
– Я отказываюсь даже прикасаться к ним. Дело не в деньгах, а в принципе. Только попробуйте остановить меня, – закричал Вентворт. – Я сразу же вызову полицию. Я подам на вас в Суд...
– Пусть идет, – повернулся Мейсон к Андерсу, а затем обратился к Вентворту: – Я просто хотел поставить вас в известность, что представляю мисс Фарр. Вас также может заинтересовать тот факт, что я послал фотостат чека на графологическую экспертизу.
Вентворт уже держался за ручку двери, но повернулся, услышав слова адвоката.
– Я предполагаю, – продолжал Мейсон, – что если подделана _в_а_ш_а подпись, то _п_о_д_д_е_л_а_н_а_ и _п_о_д_п_и_с_ь _М_э_й _Ф_а_р_р_.
– Вот что я получаю за благие намерения. Мне следовал придти со своим адвокатом.
– Несомненно, приходите вместе с ним, – пригласил Мейсон. – Но предварительно объясните ему всю историю с чеком и спросите совета.
– Что вы имеете в виду?
– Вы обвинили Мэй Фарр в подделке чека, действуя исключительно на основании предположения, что, если чек послали в универмаг «Стайлфирст» для кредитования ее счета, то в подделке виновата она сама. У вас нет доказательств, чтобы подтвердить ваши заявления, вы не в состоянии доказать, что она посылала его, что она выписывала его, потому что графологическая экспертиза покажет, что она этого не делала, а, следовательно, подделало чек какое-то третье лицо.
Вентворт с минуту поколебался, а потом осторожно сказал:
– Ну, конечно, если это правда...
– Если это правда, продолжал Мейсон, – то вы виновны в дискредитации Мэй Фарр. Вы ложно обвинили ее, заявив, что она подделала документ и скрывается от правосудия. Вы сделали подобные заявления полиции и другим лицам. Очевидно, вы официально обратились в полицию с жалобой и поклялись в том, что Мэй Фарр совершила преступное действие. Обязательно свяжитесь с вашим адвокатом, мистер Вентворт. Я уверен, что он посоветует вам расплатиться по этому чеку. Приходите в любое время. Позвоните заранее моей секретарше, чтобы договориться о встрече. Всего хорошего.
Вентворт задумчиво посмотрел на адвоката, затем резко толкнул дверь и вышел в коридор, оставив в недоумении Харольда Андерса.
– Сядьте, мистер Андерс, – пригласил Мейсон.
Андерс направился к огромному кожаному креслу, которое только что освободил Вентворт, и опустился в него.
– Главная моя проблема заключается в том, – спокойно начал Мейсон, что я люблю работать на публику, это естественное желание производить эффект. Мои друзья утверждают, что у меня чутье к драматичным ситуациям. Мои враги заявляют, что я люблю пускать пыль в глаза. Мне всегда интересны люди и вызывают любопытство любые тайны. Поэтому у меня частенько возникают проблемы. А у вас какие отрицательные черты?
