– Защита готова, – сказал Мейсон.
Джерри Касвелла, одного из молодых заместителей окружного прокурора, часто посылали на предварительные слушания и он стремился создать себе репутацию и привлечь к себе внимание начальства. Он поднялся на своем месте.
– Обвинение, – драматично заявил Касвелл, – всегда готово.
– Вызывайте своего первого свидетеля, – сказал судья Алберт.
Касвелл вызвал носильщика из аэропорта.
– Вы знакомы с обвиняемой? – спросил он после того, как свидетель принял присягу.
– Да, сэр. Я видел ее.
– Семнадцатого числа этого месяца?
– Да, сэр.
– Вы работаете носильщиком в аэропорту?
– Да, сэр.
– Вы занимаетесь транспортировкой багажа?
– Да, сэр.
– Семнадцатого числа этого месяца обвиняемая показала вам в аэропорту чемодан?
– Да, сэр, показала.
– Если увидите этот чемодан, вы узнаете его?
– Конечно, узнаю.
Касвелл кивнул сотруднику полиции, который внес чемодан.
– Это тот чемодан?
– Да, сэр, это он.
– Прошу пометить его как вещественное доказательство "А", – сказал Касвелл.
– Принято, – постановил судья Алберт.
– Обвиняемая сказала вам, что это ее чемодан?
– Да, сэр.
– Чемодан открывали в вашем присутствии?
– Да, сэр.
– Что находилось в чемодане, кроме одежды?
– Было несколько пластиковых пакетов.
– Сколько? Вам об этом известно?
– Я не считал. Пакетов было довольно много.
– У меня все, – объявил Касвелл. – Можете начинать перекрестный допрос.
– Обвиняемая сказала вам, что это ее чемодан? – спросил Мейсон.
– Да, сэр.
– Она передала вам багажный талон?
– Да, сэр, передала.
– Вы сравнивали номер данного вам талона с номером на чемодане?
– Да, сэр.
– Сколько талонов обвиняемая передала вам?
– Она передала мне два багажных талона.
– Что стало со вторым талоном?
– Второй талон был на сумочку.
– Ее открывали?
– Да, сэр.
– До того как открыли чемодан, произошел ли какой-либо разговор с человеком, который представился сотрудником полиции? – спросил Мейсон.
– Да, произошел. Сотрудник полиции Джек Эндрейвс показал этой женщине свое удостоверение и спросил, ее ли это чемодан.
– Что она ответила?
– Она ответила утвердительно.
– Что сказал мистер Эндрейвс?
– Спросил, может ли он открыть чемодан.
– Другого разговора не было?
– Я передаю существо разговора.
– Я спрашиваю вас не о существе, – заметил Мейсон. – Я спрашиваю вас о самом разговоре. Спросил ли офицер Эндрейвс, у мисс Бакстер: уверена ли она, что это ее чемодан, и может ли она подтвердить это, описав находившиеся в нем вещи?
– Да, сэр, именно так.
– Затем он попросил ее открыть чемодан, чтобы проверить ее слова, не так ли?
– Да, сэр.
– Что вы скажете о сумочке? Просил ли офицер опознать ее?
– Он просто спросил, ее ли это сумочка.
– И она ответила утвердительно?
– Да.
– Что произошло потом?
– Полицейский открыл сумочку.
– И все?
– После этого они увели ее и забрали чемодан.
– Теперь хочу обратить ваше внимание на вечерний выпуск газеты от семнадцатого числа и на фотографию обвиняемой и ее чемодана, – сказал Мейсон.
– Я возражаю против поставленного вопроса, так как он несущественнен, не допустим в качестве доказательства и не относится к делу, – сказал Касвелл.
– Почему? – пожал плечами Мейсон. – Это же только предварительное слушание, и я задаю этот вопрос, чтобы установить истину.
– Протест отклонен, пусть свидетель ответит, – решил судья Алберт.
– Этот снимок был сделан в вашем присутствии? – спросил Мейсон свидетеля.
– Да, сэр.
– Вы видели фотографа?
– Да, сэр.
– Откуда он появился?
– Он прятался за одной из колонн.
– Когда открыли чемодан, он вышел с фотоаппаратом?
– Да, сэр. Он выскочил из-за колонны с фотоаппаратом наготове и раз... раз... сделал два или три снимка.
– И что было дальше?
– Он сразу же ушел.
– Если позволит Высокий Суд, – вмешался Касвелл, – я бы попросил вычеркнуть из протокола показания, касающиеся фотографа, потому что это не только неправильное ведение перекрестного допроса, но и эти показания несущественны, не допустимы в качестве доказательства и не относятся к делу.
– Напротив, они относятся к делу, – возразил Мейсон. – Они говорят о том, что это не было обычным обыском, что сотрудник полиции его заранее планировал и знал, что именно он найдет. Он сообщил об этом фоторепортеру дружественной газеты, и если Высокий Суд ознакомился со статьей, то увидел, что журналист отблагодарил этого полицейского, очень благожелательно отозвавшись о нем.
Судья Алберт едва заметно улыбнулся.
– Ваша Честь, я возражаю против такого заявления, – сказал Касвелл.
– Это просто способ аргументации своей точки зрения, – ответил Мейсон.
– Аргументации! С какой целью? – спросил Касвелл.
– Показать уместность тех показаний, – ответил Мейсон. – Показать, что сотрудник полиции действовал не наугад, что он заранее получил какую-то информацию. Защита намерена установить, что это за информация и от кого она получена.
На лице Касвелла появилось недоумение.
– Я понимаю причины такого ведения перекрестного допроса со стороны адвоката защиты, – улыбнулся судья Алберт. – Поэтому я отклоняю просьбу об изъятии этих показаний из протокола допроса. У вас есть еще вопросы, мистер Мейсон?
– Больше нет, Ваша Честь.
– Вызывайте следующего свидетеля, господин обвинитель.
– Я вызываю Джека Эндрейвса, – объявил Касвелл.
Джек Эндрейвс прошел к свидетельскому креслу и принес присягу.
– Как вас зовут? – задал первый вопрос заместитель окружного прокурора.
– Джекмен Эндрейвс. Д-ж-е-к-м-е-н. Но меня обычно зовут Джек Эндрейвс, хотя полное имя Джекмен.
– Я хочу обратить ваше внимание на чемодан, обозначенный здесь как вещественное доказательство "А". Когда вы впервые увидели его?
– Когда обвиняемая указала на него носильщику, который только что давал показания.
– И что вы сделали?
– Я подошел к обвиняемой и спросил: ее ли это чемодан? Она ответила утвердительно.
– И как вы поступили?
– Я спросил, нет ли у нее возражений, если я проверю содержимое чемодана. Она сказала, что нет.
– И что вы сделали?
– Открыл чемодан.
– Что вы обнаружили?
– Я увидел пятьдесят пакетов, в которых...
– Одну минуточку, – вмешался Мейсон. – Я считаю, что на заданный вопрос был дан полный ответ. Свидетель ответил, что он обнаружил пятьдесят пакетов. Что касается их содержимого, то это ответ уже на другой вопрос.
