Мария Орлова - Дневник Холи Валуа

Я решила изменить свою жизнь. Я буду тщательнее следить за собой, буду стараться разговаривать с собой вслух, чтобы не утратить речь. Я организую свой день так, чтобы заниматься поисками и добычей еды только первую половину дня, а вторую половину я буду посвящать совершенствованию своего дома и быта.

Решить то я решила, но вот сделать это оказалось не просто. Я сделала себе расческу, но расстояние между зубьями у нее крупновато, поэтому расчесывает она плохо. Но даже этой расческой с волосами я мучалась несколько часов. Я совсем себя запустила. Но я почти расчесала. Я разобрала колтуны и выдрала колючки. Потом меня осенило, что расческу можно сделать из глины. Я сломала три расчески, но теперь волосы в порядке. Я сделала себе много расчесок и гребешков, получилось неказисто, но зато у меня есть запас. Осталась проблема чем мыть голову. До сих пор я пользовалась особой пылью с западной части острова, я видела что там пылевые ванны принимают животные и птицы. Но надо бы придумать что-то еще.

За время пребывания здесь я очень похудела, а после болезни стала вообще похожа на ходячий скелет. Мне нужно мясо или на крайний случай рыба. Завтра же займусь рыбалкой. Надо просто не сдаваться и рано или поздно у меня получится. И придумала как сделать захлопывающиеся силки, надеюсь тоже получится.

15 декабря.

С рыбалкой я решила повременить я боюсь что еще день проведенный в воде убьет меня. Поэтому я занялась охотой. Я сделала из веток ловушку. Ветки я крепила друг к другу травинками, сначала было не очень прочно, но потом я нашла достаточно прочную траву. Сложнее оказалось с дверцей, она ведь должна захлопываться, но у меня получилось. Я сделала три такие ловушки и поставила в разных частях острова. Сначала я бегала проверять их каждые несколько часов, но потом устала и оставила без присмотра до утра. Утром я обнаружила что в одну из них попалось что-то похожее на крысу, вторая пуста и приманки там нет, а третья вообще сломана. Интересно, что за животное ее сломало? Пойманной зверюшке я очень обрадовалась, но потом поняла что поймать — это еще половина дела. Её еще надо убить, снять с нее шкурку и отварить. А это большая проблема. Во-первых, я не знала, кусается ли она, а она скорее всего кусалась. Я бы тоже кусалась, если бы меня поймали для того чтобы съесть. А во — вторых, я никогда не убивала животных. Помню как горько я плакала, когда в детстве, ребята забили камнями нашего кота, а сейчас я должна была убить сама. Первым желанием было отпустить его на волю, но я прекрасно понимала, что без мяса я не смогу, что одних фруктов мне мало, да и потом уже поперек горла стоят эти фрукты. Тогда я решилась. Я взяла свой гарпун и попыталась заколоть его сквозь прутики силка. Господ, сколько же было крови. Убить его я смогла только минут через десять. Мне уже не хотелось ни мяса, ни есть вообще. Я чувствовала себя жестоким животным. Но я вспомнила что решила не сдаваться и понесла тушку домой. Разделать ее оказалось не менее сложно. Меня тошнило, я пыталась не смотреть, но так не получалось вообще ничего. Каменным ножом, который у меня был, просто резать фрукты и ломать панцири вареным крабам, но вот разделать животное оказалось не просто. Я бросала это дело несколько раз и где-то с третьей или четвертой попытки у меня получилось. Я убрала внутренности, сняла кожу и отрезала голову. Сколько времени его надо было варить я не знала, поэтому варила на глаз. Я не могу сказать было ли оно вкусным, но это было мясо. После некоторых колебаний я поставила силки снова. Пока они пусты, но в них должно что-нибудь попасться.

Еще я сделала себе лук. С тетивой пришлось повозиться, но я нашла подходящую, осталось только научиться стрелять, как следует. Пока я тренируюсь около дома, получается неважно, но за день тренировок некоторые успехи есть.

1 января 1808 года.

С новым годом тебя, Холи Валуа.

Господи, сделай так, чтобы следующий год я встретила не здесь, пусть меня найдут или пусть я умру, но не обрекай меня на долгое существование на этом острове.

2 января.

Позавчера я устроила себе праздничный ужин. Мне повезло и я смогла подстрелить пеликана. Из воды достать его было не просто, поэтому в следующий раз буду охотиться на сухопутных птиц. Итак праздничный ужин состоял из жареной птицы, фруктового салата и неудавшегося виноградного вина. Винодел из меня никудышный, поэтому пришлось в срочном порядке делать сок из свежего винограда.

Потом всю ночь я плакала, вернее даже будет сказать выла. Я ушла к морю, чтобы не громить дом и вышвырнула остатки еды в воду. Мне стало легче, когда я выплакалась, немного легче. На утро я конечно пожалела что выбросила пеликана, там много оставалось, но мне надо было как-то выплеснуть гнев, боль и обиду или еще что. Я просто не могу сказать что это было.

А сегодня ночью мне приснился сон, как будто я и мама стоим на причале, а к берегу подходит корабль отца. Он машет нам, мы машем ему. С нами на причале жены и подруги моряков, они тоже пришли встречать своих мужчин из плавания. Папа сходит по трапу, мы обнимаемся и идем домой. Сон был такой реалистичный, такой настоящий, что когда я проснулась мне было очень плохо. Наверное это и называется "душа болит". Я плакала, то тихо, то громко и навзрыд.

Странно но успокоившись, я поймала себя на мысли, что я стесняюсь плакать громко, как будто кто-то осудит меня за это, как будто я кому-то доставлю неудобство. Я здесь четвертый месяц, а до сих пор живу с огдякой на неведомого кого-то. Хотя может это и к лучшему, это не дает совсем распуститься, а может это сумасшествие? Оно наступает, а я даже не замечаю?

10 января.

Вчера я поймала рыбку, красивую такую, яркую рыбку. У меня мелькнули сомнения, стоит ли ее есть, не является ли столь яркая окраска предупреждением что она ядовитая, но я не послушала свою интуицию и съела ее. Господи, как же мне было плохо. Мало того что меня вывернуло наизнанку, живот болел так, как будто я проглотила горящих углей. Ни вода ни сок не помогали. Я каталась от боли, я кричала в голос, забыв о своем решении не уподобляться животным. Не помню как я оказалась на берегу, но боль отпустила именно там. И когда я лежала на берегу в полном изнеможении, не имея сил двигаться, меня посетила мысль, что остров Лалуа, менее красивый чем мой, я называла раем меньше чем пол года назад. Окажись я здесь при других обстоятельствах, я бы, наверное, решила, что именно таким и должен быть рай, а сейчас он кажется мне адом.

Если бы "Элеонора" не разбилась о рифы, и мы нашли бы этот остров все вместе, мы бы дали ему имя Санта Моника, как и обещали Джонсу. И я с восхищением описывала бы его в своем дневнике. Если бы, если бы………