— Блять… — с яростью выдохнул он, слушая меня дальше.
— Ким и Лэндона заперли на нижних этажах Бесстрашия, и если у Грейс хотя бы есть призрачный шанс быть оправданной, то этих двоих ожидает трибунал. Дата — тоже неизвестна, — у самого всё внутри затопило злостью, когда я договорил фразу. — У меня есть подозрение, что Том делает это специально. Он расстреляет невиновных ребят без суда и зазрения собственной совести, лишь бы причинить как можно больше боли Грейс. А ей, если признают виновной, просто введут смертельную инъекцию.
— Скажи мне… Это она стреляла в меня тогда, Уиллсон? Ты что-нибудь знаешь об этом?! — с горящими от ненависти к Тому глазами, неожиданно переведя тему, спросил Эрик. С остатками не накопленных до конца сил хлопнув по столу и оперевшись об него, он навис над поверхностью, ожидая ответа.
— Я был там. Лидер, теперь уже всей фракции, приставил к её виску один пистолет, а второй направил на меня, не дав разобраться во всём, — я тяжело вздохнул, нахмурившись. — Том приказал стрелять в тебя, а Грейс лишь была вынуждена исполнять приказ под страхом лишения собственной жизни.
Эрик мгновенно прикрыл веки, затем зажмурился, борясь с тем, как бы не разнести здесь всё вокруг, и я понимал его в этот момент, благоразумно замолчав и не продолжая рассказ. Все детали мы обсудим чуть позже, главное — я донес до него суть.
Не знаю, сколько так в тягучем молчании прошло времени — минута, две, пять, — но с шумом выпустив воздух сквозь сжатые зубы, Эрик распахнул свои серые, ставшие в одночасье жестокими, глаза и зловеще проговорил, окончательно объявляя своей интонацией войну всему живому, что попадется на его пути:
— Вот что мы сделаем, Уиллсон…
========== Глава 3. Месть подают холодной ==========
Эрик
— Одни мы не справимся. Нужно привлечь кого-то, кто находится внутри фракции, — Уиллсон устало откинул кусок невесть откуда взявшегося в его аскетичной квартире карандаша и бумагу. Вбивать план, который мы пытались составить весь следующий день, в планшет или иной подобный агрегат было чревато утечкой информации — старые добрые довоенные способы сейчас были надёжнее.
Невольно вспомнилась записка, которую я утром наспех оставил Грейс, чтобы встретить Ким у входа во фракцию, и нутро защемило от смешанных чувств — гложущая тоска, дикое желание вытащить её и затапливающая смесь сомнений с нежностью. Опираясь на слова Уиллсона, можно было спокойно отпустить все терзания насчёт преданности Грейс, но мне, упрямцу, этого было недостаточно. Я должен увидеть её и прочитать всё в больших голубых глазах. Иначе никак…
— Плюс: вариант с изначальным освобождением ребят, чтобы после дойти до Грейс, может обернуться усилением охраны вокруг неё. Том явно заподозрит что-то неладное, как только обнаружит пропажу Ким и Лэна, и тогда до Искренности нам не добраться, — продолжил командир, видя, что я пока молчу.
Да, этот момент мы совсем не учли.
— Тогда нужно разделиться и спасать их одновременно. Это опаснее и сложнее, но, похоже, у нас нет другого пути, — я подошёл к приоткрытому окну, осторожно выглянул, чтобы убедиться в отсутствии посторонних, и затянулся сигаретой, любезно предоставленной Уиллсоном.
Сам он не курил, но пачку для меня принёс на утро. Даже неделя, проведённая в чертовом лесу, не отбила желания травить лёгкие никотином.
— Ты что-то упоминал о новых правилах связи. Получается, мы не можем спокойно коммуницировать друг с другом, не боясь быть прослушанными? — я в задумчивости достал свой коммуникатор, который уже много дней лежал со сдохшей батареей в кармане. Сигаретный дым коснулся кнопок, моментально растворившись в воздухе.
— Не совсем так. Теперь мы не можем писать или звонить кому-либо без обоснования. Для того, чтобы я мог поговорить с кем-нибудь во фракции, требуется весомая причина и согласование диспетчерской, которая даёт на то добро с разрешения Тома, — разъяснил командир.
Я с минуту обдумывал его слова, прежде чем перейти к идее, которая не спеша зарождалась в голове.
— Ебанутый Томми. Ты ведь проводишь аттестацию своих снайперов? — получив утвердительный кивок, я медленно продолжил: — Почему бы тогда… хм… Почему бы не попробовать запросить некое второе лицо на полигон, кто также вместе с тобой проведёт эту аттестацию, даст своё второё мнение, а в обоснование ублюдку-лидеру ты предоставишь следующее: после всего случившегося, ты, как командир, стал более тщательно относится к подготовке бойцов и хочешь устроить им двойную проверку.
Уиллсон прищурился, внимательно вглядываясь в стену перед собой и расплылся в хитрой улыбке.
— И… Таким образом, я смогу связаться с кем-то из фракции, да ещё и позвать его сюда… Да и причина хороша, не прикопаешься. Это вновь убедит Тома в том, что я не играю в этой истории никакой роли. Отличная мысль, Эрик, — он одобрительно развел руками, но после спросил: — Только вот, кого ты имеешь ввиду под вторым лицом? Кто согласится приехать сюда, а после помогать в освобождении Ким и Лэна из темниц фракции?..
Я лукаво усмехнулся, одним движением отправляя окурок на улицу, и вновь вернул своё внимание командиру.
— Крис. Один из нынешних инструкторов. Думаю, он вне подозрения, потому что мы с Лэндоном не успели затянуть его в эту трясину слишком глубоко. Крис в курсе ситуации в общих чертах, и, бьюсь об заклад, ему тоже не всё равно на происходящее.
— Этот тот самый парень, который учился с тобой и Грейс в одной группе? Она рассказывала о нём.
Я невольно поджал губы, чувствуя еле ощутимый укол необоснованной ревности, но командир, кажется, ничего не заметил.
— Да, это он.
Он молча зафиксировал информацию на бумаге и далее подытожил:
— Тогда я свяжусь с диспетчерской, попрошу соединить меня с ним, выдам им необходимое обоснование, а после одобрения, которое, скорее всего, не заставит себя ждать, он приедет сюда и втроём мы обсудим имеющиеся возможности. Ты точно уверен в нём?
— Уверен.
Я вернулся за стол, тяжело усаживаясь обратно. Тело всё ещё не пришло в себя после долгого марафона выживания в лесополосе, мышцы отдавали неприятной болью и усталостью. Рана заживала не так быстро, как хотелось бы или как это было бы, будь в наличии регенерация, но и на том спасибо, что не умудрился занести туда заразу. Но всё это меркло на фоне тех пронзающих ядовитых мыслей, клубком змей периодически просыпающихся внутри.
— Когда тебе дадут разрешение на коммуникацию, Крису необходимо как-то намекнуть на истинную цель посещения полигона, — стараясь не упустить важных нюансов, размышлял я вслух. — Иначе он не совсем поймёт, какого хера его выдергивают из фракции, и случайно поднимет кипиш.
— Согласен, тем более в согласованных коммуникациях прослушивание маловероятно. Что ему сказать? — Уиллсон понял меня с полуслова, что требуется некая шифровка.
Я в задумчивости покрутил в руках исписанный наполовину листок, завороженно наблюдая, как тусклый осенний луч солнца упал на буквы.
— Передай ему: «Тихоню надо сберечь». Он поймёт, — тихо проговорил я и поднял глаза на командира.
Тот лишь тактично кивнул, не вдаваясь в подробности. Обменявшись ещё парой слов, Уиллсон оставил меня одного, чтобы незамедлительно дойти до связистов и исполнить задуманное.
***
Когда командир вернулся и сообщил об успешном исходе созвона с Крисом, я облегченно выдохнул, ощущая, как узел неизвестности в груди слегка слабеет. Уже хоть какой-то прогресс. Крис — толковый парень, который поможет в составлении непосредственного плана проникновения в камеры Бесстрашия, и когда мы встретимся на троих, составить всё пошагово будет чуть проще.
— Твой боец, Рэнделл, сможет выяснить даты суда и казни? — нарушил я затянувшееся, но уместное молчание, пока Уиллсон что-то стряпал на кухоньке.
Он обернулся ко мне, чтобы протянуть бутылку холодного пива — этот напиток я не особо любил, но выбирать не приходилось, — и спокойно ответил:
— Да, он сейчас работает над этим, — отпив глоток из собственного стекла, командир поморщился. — Ну и дерьмовое же пиво делает Дружелюбие…
