Ноэлю, естественно, следовало вернуться в спальню и попытаться заснуть. Но любопытство было выше его. У него даже кончик носа задергался от возбуждения. Он аккуратно подкрался поближе и задержал дыхание, прислушиваясь к тихому разговору.
— А если все-таки это он? — услышал он голос Фурло и нетерпеливое легкое постукивание хвоста о мягкий ковер, указывающее, что зверек находится в высшей степени возбуждения. — Говорю тебе, я собственными глазами видел, как он испарился. Взял и исчез. Не зная заклинания, не готовясь, просто сам этого захотел. И это не в первый раз. Помнишь, как на уроке ядоварения он глотнул концентрированной настойки белладонны и даже не подавился?
В комнате воцарилось молчание, длившееся дольше, чем Ноэль был в силах терпеть. Он чуть высунулся из-за косяка и в щель увидел здоровенную руку. Пальцами герр Грохан выбивал по подлокотнику кресла, в котором сидел, ритмичную дробь.
— Нет, — нарушил тишину Учитель, и Ноэль подумал, что в его голосе нет ничего грозного, когда тот не разговаривает с учениками и не орет на Ноэля непосредственно.
— Но почему? — восклицание Фурло прозвучало резковато, и ладонь Грохана легко пристукнула по лакированному дереву.
— Потому что его не существует, — прекратил дискуссию Учитель.
— Значит, ты сдался? — фыркнул Фурло.
— Нет, я не сдался, — возразил Грохан со вздохом, — иначе не стал бы отыскивать кандидатов по всему свету и не проводил бы по семь лет кряду, изучая и рассматривая мальчишек всех сортов. К концу обучения им приходится драться, как паукам в банке, за право уйти отсюда, сохранив душонку, заставляя их открываться с такого ракурса, что они порой и сами диву даются. Это позволяет мне как следует рассмотреть их души в поиске той самой, единственной, но чем дольше я живу, тем сильнее крепнет во мне уверенность, что того, кого ищу, в природе нет.
— Но ведь должен быть, — помолчав, произнес Фурло, но в его голосе уже не звучало прежней убежденности.
— Должен? — Грохан горько усмехнулся. — Мне бы этого чертовски хотелось. Я смертельно устал и жду не дождусь того, кто сменит меня на моем посту. Мне нужен преемник, но мои поиски не означают, что он появится как по мановению палочки. Ты же понимаешь, что занять мою должность суждено не каждому? Сколь совершенно бы ни было мастерство и сколь сильно ни проявлялось бы магическое начало, требуется абсолютно не это.
Ноэль почувствовал, как его сначала обдало жаром, а потом холодом. Рубашка тут же неприятно прилипла к позвоночнику. До сей поры ему казалось, все разговоры о том, что кто-то из выпускников оставит у Грохана бессмертную душу, не более чем сказки и способ запугать учеников, но сегодняшней ночью все оборачивалось совсем другой стороной. Грохана за спиной называли Дьяволом, но Ноэль относил эти слова больше ко внешнему виду Учителя, а не к его сущности. В глубине души он абсолютно не боялся громогласного мужчину с всклокоченными черными волосами. Да к тому же герр Грохан учил своих воспитанников не черной магии, а колдовству в целом, объясняя и как врачевать нелечимое, и как убивать одним словом. Однако теперь Ноэлю пришла пора крепко задуматься.
— Почему-то все считают, что я существо с черной душой, полной пороков и всех известных грехов, — продолжил Грохан едко. — Люди накачаны под завязку предрассудками. Но ты же знаешь правду — на эту должность может заступить лишь тот, в чьей душе будет соблюден баланс Тьмы и Света. А мне пока попадаются сплошь грешники с душами черными, как копоть, или идиоты, которые впустили в себя весь свет, что им довелось найти, и усиленно изгоняют тьму, необходимую, чтобы этот свет оттенять. И вот уже которую сотню лет я перерываю землю, чтобы найти того единственного, в ком весы находятся в равновесии. Потому что только при этом условии я смогу наконец отдохнуть.
— Жаль, я не могу видеть их души, — откликнулся Фурло. — Хотя иногда даже я понимаю что к чему. Готов поклясться, что у Арчибальда Петеля и Маркуса Лидсея душонки маленькие и черные, как угольки. А вот про кого не могу сказать ничего, так это про Ноэля. Любопытно было бы посмотреть на его душу. Чего в нем больше: Света или Тьмы? Нет, он, безусловно, не ангелочек, — Ноэль услышал кудахтанье Фурло и про себя решил завтра же накрутить пушистый хвост зверя, но после следующих слов передумал. — Но в целом он добрый малый. Какая у него душа, Грохан?
Учитель надолго замолчал, и Ноэль весь превратился в слух. Ему ужасно интересно было услышать, как именно выглядит его душа и чего в нем больше: Света или Тьмы.
— Вот в этом-то и вся загвоздка, Фурло, — открыл ему тайну Грохан, — у Ноэля нет души. По крайней мере, я ее не вижу…
Что-то грохнуло в кабинете, и Фурло зачертыхался, а Грохан надолго замолк, видимо пережидая, пока зверь наведет порядок. Ноэль же стоял, ничего не понимая. Как может быть такое, что у человека нет души? Само собой, душу нельзя потрогать или ущипнуть себя за нее невозможно, но она есть, и ее присутствие неоспоримо. Через несколько минут, очевидно прибравшись, Фурло задал Грохану тот же вопрос.
— Разве может быть такое, что у кого-то нет души?
— Вот этим вопросом я и мучаюсь с того дня, как Ноэль попал в стены моей школы, миновав печать, которая не пропускает никого вот уже не первое столетие, — ответил Грохан. Кресло под ним заскрипело, и раздался стук сапог. Ноэль отпрянул к стене, решив, что тот направляется в коридор, но шаги учителя уже изменили траекторию. Он просто мерил комнату взад и вперед. Ноэль давно заметил, что именно это помогает Учителю собраться с мыслями. На занятиях он тоже, случалось, ходил туда-сюда, заложив руки за спину, пока объяснял материал или выслушивал сбивчивый ответ одного из учеников. — Почему я не могу разглядеть его душу?
— Ничего не понимаю, — пробурчал себе под нос Фурло, и Ноэль еле расслышал его. — У любого смертного есть душа. Даже у того, кто владеет колдовством в совершенстве. Свою жизнь можно растянуть, но не обеспечить бессмертием.
Шаги прекратились, и в комнате воцарилось молчание. Ноэль подождал несколько минут, но ничего не происходило. Он аккуратно высунулся в узкий проем между дверью и косяком, чтобы посмотреть, что же происходит в кабинете.
Грохан стоял у камина, привычно заложив руки за спину, и не отрываясь смотрел на огонь. Его лицо было задумчивым и спокойным. Фурло сидел неподалеку, в кресле, и терпеливо ждал, пока Грохан очнется, не решаясь подать голос. Наконец губы Грохана дрогнули.
— У смертного — да. У любого смертного есть душа. Возможно, в этом и кроется разгадка. Вероятно, Ноэль кто-то другой…
…Ноэль стоял в громадном холле напротив двери, через которую им предстояло выйти в конце завершающего учебного года. Рядом с ней прямо в воздухе висели часы-луковица Грохана с огненными стрелками. Ноэль закрыл глаза и выровнял дыхание. Он старался сосредоточиться и не перескакивать мыслями с одного на другое. Ему нужно было время и знание. Знания и время. К своим семнадцати годам он ни разу не задумывался о том, что за сила заключена в нем, откуда она взялась и как именно ее можно использовать. Слова Грохана, услышанные прошлой ночью, не только ничего не прояснили, но и породили новый ворох вопросов.
Своих родителей Ноэль не помнил. Младенцем его подбросили на порог семьи Пибблс, и матушка, по словам ее супруга, ворча приняла вопящий маленький комок плоти, хоть лишний рот и был для них ощутимой обузой. Но о том, что он не имеет никакого отношения к этим людям, Ноэль понял еще до того, как ему исполнилось десять: уж больно ощутимой была разница между ним — ребенком с теплым оттенком кожи и почти желтыми глазами — и пухлыми бело-розовыми детьми Пибблс. Происхождение мало его беспокоило, однако теперь пришла пора задуматься, откуда же он родом и что он такое.
Ноэль глубоко вздохнул и почувствовал легкое покалывание в пальцах. Левая рука наливалась теплом и силой. Он приоткрыл глаза и медленно перевернул руку ладонью вверх. Над кистью бесшумно материализовался крохотный огненный шарик. Он парил в воздухе и постепенно разрастался, превращаясь в гигантский шар. Ноэль аккуратно подкинул светящийся шар в воздух, и тот с оглушительным хлопком лопнул. Взрывной волной Ноэля отбросило на пол, уши заложило, и когда он, протирая глаза, все же поднялся на ноги, все неуловимо изменилось. Вокруг стояла мертвая тишина — это остановились стрелки на часах Грохана, а прямо перед ним над дверью горела ярко-алым пламенем круглая сфера, внутри которой плавала перевернутая пентаграмма.
