Когда на бесцельном пути двух шаров встретился широкий кратер, оба, не сговариваясь, нырнули в черную пропасть, зубцы которой были озарены рассветными лучами сурового здешнего солнца — звезды Эпсилон Эридана. Идея была ясна: для того чтобы сосредоточиться на взаимном общении, нужно было по возможности свести к нулю все внешние раздражители; любая картина меняющегося пейзажа отвлекала мозг от главного…
— Я все время думаю, — тихо сказал Вен, — не совершаем ли мы трагическую ошибку.
— Потише, — сказал Горт, оглянувшись.
— Вдруг это все серьезно? — продолжал Вен. — Что, если это не мираж и не случайные вихревые образования, как кажется тебе и мне, а нечто важное? Может быть, тогда необходимо немедленно…
— Посадить «Валенту»? — подсказал Горт.
— Да.
— А ты представляешь, что это будет означать? Для всех. И для тебя, в частности.
— Мы не имеем права хранить все это в тайне.
— Если мы сядем, то тем самым добровольно похороним себя, — негромко сказал Горт. — Похороним в прошлом. Это, надеюсь, ты понимаешь?
Вен вплотную подошел к Горту.
— И все-таки… несмотря ни на что… мы должны рассказать остальным, — сказал Вен. — Мы не имеем права. Понимаешь? Не имеем права скрывать.
— Наверно, ты прав, — вздохнул Горт. — Я тоже это понял.
Оба одновременно посмотрели на хронометр, поблескивающий в центре пульта.
— Кратер появится через двенадцать минут, — сказал Вен и потянулся к видеофону.
— Погоди, — остановил его Горт. — Охота тебе оказаться посмешищем? Я предлагаю вот что: давай понаблюдаем за шарами еще раз. Один-единственный раз. Если они и на этот раз не исчезнут, тогда можно оповещать экипаж, а там уж как капитан решит.
— Хорошо, — сказал Вен. — Еще один раз…
Когда Центральный мозг Серебристого шара спохватился, было уже слишком поздно. Регулятор температуры вышел из строя, и наладить его было невозможно. Каждая из миллиардов клеток, составляющих организм Серебристого шара, взбунтовалась, и гибель любой из них была равносильна гибели целого мира — настолько огромную информацию несла каждая клетка.
С повышением температуры жидкий гелий начал превращаться в газ. Газ не находил выхода, и давление внутри Серебристого шара катастрофически повышалось.
— Вот они. Оба!.. — Как ни странно, Горт уловил в голосе Вена радость.
— Клянусь космосом, Серебристый вырос раз в десять, — сказал Горт. В душе он смирился уже с тем, что вместе с «Валентой» нырнет в глубокое прошлое. И когда корабль — усталая рыбина — вынырнет у благословенной Земли, Горт уже не встретит на ней ту, которая дороже всего на свете…
— Стрела и колос! — крикнул Вен.
Но Горт видел и без него. Сияющая эмблема Земли отчетливо красовалась на Серебристом шаре, который с каждой секундой увеличивался в размерах.
Стрела — символ вечной устремленности вперед, к звездам, к неизведанным тайнам, к новым мирам, где человека встретят — непременно встретят! — братья по разуму…
Колос — символ расцвета Солнечной, в которой утвердилось справедливое и свободное общество землян…
Гибель неизбежна — это Серебристый понял в неуловимые доли секунды. Надо сообщить Розовому шару — пусть отлетит подальше. Но как ему сообщить? Не поймет. А времени больше нет. Выход один — самому сместиться в сторону как можно быстрее, пока еще двигательная система подчиняется Центральному мозгу.
Серебристый шар, раздувшийся до невероятных размеров, вылетел из кратера и теперь несся над красной равниной, похожей на застывшее море. Следом за Серебристым, не отставая, мчался Розовый шар. Серебристый сиял, как маленькое солнце, так что смотреть было больно.
Еще несколько секунд — и они поравнялись.
— Давай, — сказал Горт.
Вей протянул руку к авральной кнопке.
В тот же миг ослепительная вспышка захлестнула обзорный экран. Безымянную планету потряс взрыв. Он был беззвучен, как все, что происходит в вакууме, и тем страшнее выглядел.
Просторная рубка быстро стала тесной. Люди столпились у экрана, наблюдая за белым султаном, протянувшимся высоко в зенит.
Видимость прояснилась. Потревоженная пыль быстро оседала. Еще какое-то время на экране можно было наблюдать пологую впадину, образовавшуюся на месте взрыва.
Странный рассказ Вена и Горта никто не принял всерьез, тем более что в долгом полете «Валенты» уже бывали случаи галлюцинаций. Короче говоря, медицинский отсек не пустовал в последние годы пребывания корабля на замкнутой орбите…
«Дюзы починили. Пользуясь вынужденной задержкой, исследовали с орбиты единственную планету звезды Эпсилон Эридана. Признаков жизни нет».
Капитан задумался. Встретит ли когда-нибудь человечество братьев по разуму?
Капитан поправил на висках клеммы и дополнил биозапись еще одной фразой:
«На упомянутой планете отмечаю остаточную вулканическую деятельность».
Затем капитан пригнулся к мембране и сказал:
— Всем, всем! Приготовить корабль к орбитальному старту!
* * *
Обладая мгновенной реакцией, Розовый шар в момент гибели сумел передать на планету Шести Солнц несколько отрывочных радиограмм. Но и лучшие умы Лимены не сумели доискаться в них смысла. Некоторые догадывались, что, возможно, обрывки фраз, если их расшифровать, могли бы пролить свет на историю иной цивилизации, неизвестно только — существующей где-то или давно погибшей.
Не один лименянский ученый пытался истолковать тексты:
«Город — скопление большого числа индивидуумов на малом участке поверхности планеты, при одновременном наличии огромных свободных пространств».
«Музыка — набор акустических колебаний различных частот, влияющих на психику индивидуума».
«Пища — энергия звезды, однако потребляемая не в виде излучения, а через посредство злаков, корнеплодов, животных, в основном же — синтетически».
Было и еще несколько обрывков, столь же непонятных.
Поскольку все усилия расшифровать странные тексты ни к чему не привели, лименяне пришли к выводу, что, по всей вероятности, логическая система розового посланца нарушилась вследствие больших перегрузок.
Поэтому было решено приступить к созданию нового, более совершенного посланца, но направить его не к Эпсилон Эридана, а в район Голубой планеты, обращающейся вокруг небольшого желтого светила.
Эта звезда была расположена на самой окраине далекой галактики, имевшей сплюснутую форму…
Гилберт К. ЧЕСТЕРТОН
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ ВОДРЕЯ
Перевод рассказа Гилберта К. Честертона «Исчезновение Водрея» впервые был опубликован в ленинградском издании журнала «Вокруг света» в 1928 году. Сегодня мы печатаем его в новом переводе В. Штенгеля.
