– Мне не дали роль. Ты должен помочь мне. Сделай мне рекламу.
– Ты пьяна?
– Вовсе не пьяна. Просто выпила немного для поднятия тонуса, – Наташа придвинулась к Сергею, взяла его руку и положила её себе под халат на то место, где сходились её ноги.
– Наташка, ты ведёшь кошачью жизнь, – устало улыбнулся Лисицын, ощутив её мягкую мокрую плоть. – Тебе стоит лишь подумать о мужике, как ты уже готовенькая.
– Неужели ты не соскучился по мне?
– Во-первых, здесь сейчас Артём, а я не участвую в групповухах, по крайней мере при раскладе двое на одного при мужском большинстве. А во-вторых, Наталья, у меня такое тяжёлое состояние, что трахаться сейчас мне просто невмоготу.
Она прилипчиво поцеловала его в губы, нахально протолкнув язык между его зубами, и отодвинулась.
– Ну и не надо. Мне и самой-то не очень хочется сейчас. Это я по привычке. Увидела тебя и потянулась. Извини, дорогой. Давай я плесну тебе выпить. Джин с тоником сойдёт? Или вермут?
– Один чёрт, – Сергей хлопнул в ладоши и потёр ими одну о другую, выражая тем самым готовность начать разгульную жизнь.
Пока Неглинская гремела бутылками, Сергей нашёл среди развала цветных подушек телефонную трубку с антенной и набрал служебный номер Романова.
– Где ты, сукин сын, пропадаешь?! – закричала трубка ему с таким нетерпением и с такой озлобленностью, что Лисицын отодвинул её подальше от уха.
– Вань, дело тухло. Коготь, кажется, выведал у меня, где Ксения. Её надо увезти оттуда. Он мне какую-то гадость ввёл, и я, похоже, что-то рассказал ему.
– Я уже забрал барышню, не беспокойся, – спокойно сообщил Романов. – Более того, я оставил на даче людей. Сегодня утром за Ксенией уже приезжали, мои парни уложили одного и двух взяли живыми.
– А Коготь?
– Когтя не было. Или же он улизнул. Кто-то наблюдал за сварой из чёрного «мерса» и уехал, увидев, что его жлобы попались. Может, это был сам Михал Михалыч. Кто бы там ни был в машине, Когтев теперь в курсе, что Ксения у нас и что до неё ему не добраться. Стало быть, он заляжет или бросится бежать.
– Как же быть?
– Объявлен розыск. Ты не высовывайся. Сиди, где сидишь, строго произнёс Романов. – Я не шучу, Лис. Шутки кончились. Началась серьёзная охота.
– Я сам охотник, – возразил было Сергей.
– Дерьмо ты без крема и сахара, а не охотник, – отрезал Романов. – Где ты находишься? Оставь мне телефон.
– Я у Неглинской Наташи.
– Вспомнил старую любовь? – протянул Романов, и в голосе его прозвучала незнакомая Сергею нотка.
– Ничего я не вспомнил, я тут случайно.
– Блядун ты, – сказал полковник с нескрываемым осуждением и повесил трубку.
Лисицын недоумённо посмотрел на трубку, словно пытаясь найти в её конструкции причину внезапно пробудившегося в полковнике беспокойства за нравственность Сергея, но ничего не обнаружил. Тем временем Неглинская вышла на несколько минут в ванную комнату. Артём заглянул в гостиную:
– Сергей Владимирович, я вспомнил, что мне нужно срочно уехать.
– Валяй, журналист.
– А вас двоих можно оставить наедине? – Артём мотнул головой в коридор, где скрылась Наташа.
– Балда, взгляни на меня, – улыбнулся Сергей и придурковато скривил губы, – во-первых, мне дурно от одной мысли о каких-либо телодвижениях. Во-вторых, как ты разговариваешь с начальством?
– Сергей Владимирович, вам-то я доверяю. Но ведь она – искусительница, а мы, мужчины, отличаемся нетвёрдостью духа.
– Вали отсюда, маленький зануда, – отмахнулся Сергей. Это у тебя дух похож на детские сопли, а мой дух – кремень. Правда, сейчас он несколько обмяк, поэтому мне надо привести себя в порядок, отдохнуть. Звони мне сюда постоянно, у нас с тобой куча дел в «Плюфе». Кстати, мои встречи все до одной отмени, ничего никому не объясняй и ни в коем случае не говори, где я.
– Так точно, начальник, – Артём взмахнул рукой и скрылся. Хлопнула дверь.
– Варил, варил он кофе и не принёс ни шиша, – вздохнул Сергей.
Неглинская направилась на кухню и остановилась посреди коридора. Бросив хитрый взгляд назад, она изящно приподняла пальцами полы халатика и обнажила стройные ноги настолько, что открылись основания её голых ягодиц. Солнце живописно обрисовало сияющей желтизной соблазнительные окружности.
– Серёжа, ты уверен, что хочешь только кофе и больше ничего?
– А юношу не жалко обманывать? – Сергей криво улыбнулся, тошнота явно оставила его в покое. – Он ещё ключ зажигания в машине не успел повернуть, а ты уже навострилась… Ай-ай-ай.
– Разве это обман? – Наташа на цыпочках подбежала к распластанному на спине Лисицыну. – Разве это обман? Никакой не обман. Просто мы с тобой легко и по-дружески перепихнёмся.
Наташа распахнула халат и встряхнула крепкими грудями с яркими торчащими сосочками. Сергей положил руку на женскую талию, привлёк шикарное тело к себе и взял губами упругий сосок, но через секунду выпустил его и бросил голову на подушку. Неглинская прижалась лбом к его лбу и лизнула в щёку.
– Кошка, послушай, – произнёс он, – оставь меня в покое. Хотя бы на сегодня. Ладно?
– Какой же ты противный. Фу, какой противный!
– Ты можешь потерпеть самую малость? – Лисицын по-отечески обнял женщину. – Честное слово журналиста, мне сейчас не до дружеского порева. Я чудом жив остался.
– Тем более! Это надо отметить! Это надо закрепить любовным цементом!
Он чмокнул её в кончик носа и приподнялся, высматривая телефонную трубку.
– Куда ты опять телефон зашвырнула?
– Сам ищи. Я тебе не помощница в твоих глупостях.
Сергей нащупал трубку.
– Алло, Гоша? Привет, Лисицын на проводе. Как твои дела? Болит? Так и должно быть. Не болело бы, значит, попадание было бы с иным исходом.
Сергей замолчал, прислушиваясь к голосу в трубке.
– Слушай, Гош, я сперва ополоснусь. У меня ночь была хуже твоего вчерашнего дня. Так что дай мне оклематься маленько, и я тебя навещу…
Неглинская вернулась в комнату с двумя чашками.
– Ваш кофе, сударь. Желаете в постель? Или оставить в чашке? – Она кокетливо наклонила голову.
– Мерси за обслуживание, – он отпил кофе. – Всё-таки славная ты девка, Наталья.
– Нравлюсь?
– Нравишься, всегда нравилась и будешь нравиться. Если бы ещё актрисой не была, то я бы тебя просто обожал.
Сергей поднялся.
– Полотенце дашь? – спросил он и пояснил, увидев непонимание на лице Неглинской: – Душ хочу принять.
– А спину потереть пустишь? – Она надула губки.
– Пущу.
– Тогда ступай, сейчас принесу полотенце.
– Кстати, Наталья, ты не одолжишь мне свою машину? Я же на Артёме прикатил. Мне нужно в больницу смотаться, а я в таком состоянии, что на собственных ногах не дотяну.
