«Облегчение придет позже» — думалось ему среди танцующих вокруг головы звезд и звездочек.
Сквозь созданные им снежные завихрения, и покалывающие прикосновения снежинок, осмотрелся вокруг более внимательно. Яма как яма. Сверху нависают еловые лапы. Рядом никого не было. До него стало постепенно доходить…
Смелая и отчаянная борьба велась со снежным сугробом, который за ночь намело ему на грудь…
Хорошо, ребята, что рядом с Рысаком в этот момент нас не было. Мат стоял такой густой и многоэтажный, как будто разом, весь Ильюшинский райотдел милиции, вышел в рейд на поиски самогона.
Кроме обиды и мата, нестерпимо болела нога, которую он сам себе и прострелил, когда пытался рывком выхватить из кармана наган.
Делать нечего, пришлось констатировать — день начался не лучшим образом. Правда, обнадеживало то, что его ждал новый аттракцион, сам по себе простой и не затейливый. Чтобы осмотреть рану, необходимо было снять комбинезон. На морозе, во время непрекращающегося снегопада, это было достаточно проблематично. А что делать? Умеешь бороться с сугробом — пуляя себе по ногам, осваивай и стриптиз для пеньков и обрубков. Как говориться — постигай секреты мастерства.
Уж как он только не выворачивался. Как не крутился. А на изнеженное, наколками продырявленное зековское тельце, проклятущий снег все равно: падал и колол, колол и падал.
К счастью, рана была ерундовая, пуля прошла по касательной. Но крови тем не менее натекло достаточно много. Кое-как он смог ее остановить. Убедившись в том, что ее сворачиваемость была прекрасной, чистым снегом оттер рану и вывернув штанину на изнанку почистил то, что натекло во внутрь. Замерзшими, непослушными руками, в душе обозвав себя не самыми благозвучными эпитетами, натянул на окоченевшее туловище, остывший и влажный комбинезон.
Снегопад не только не прекратился, а казалось еще более усилился. Складывалось впечатление, что наверху, понимая скорое приближение окончания зимы, решили напоследок побаловать лес и землю бесконечным, снежным покоем. Слов нет, красота зимнего сурового леса была величественной и бесконечно прекрасной. А когда у тебя в руке заиндевевший сухарь, а к нему шматок доброго сала, поневоле возникает тяготение к символико-философской обобщенности, предстающих сквозь снегопад видений и образов.
Поев сала, расхрабрившись и испытав пищевое наслаждение, он с ходу решил двинуться дальше. Но чтобы не пороть горячку, перед дорогой решил напиться чаю, а заодно и хорошенько согреться, так как, что-то его стало знобить. Снова началась эта песня с дровами: нарубить, наломать. Снег растопить. Это хорошо, что был бензин, плеснул на полешки и все горит. Без него пришлось бы худо.
Когда в той же яме где он спал, опять заплескался и затанцевал огонь, с треском шипя и облизывая толстые сучья, вернулась уверенность и вера в то, что он сумеет отсюда выбраться. Держа банку между двух веточек, отхлебывая уже нормальный напиток, Коля пришел к выводу, «…горячку пороть не стоит. Снегопад следует переждать здесь».
Чтобы убить время и занять себя хоть каким-то делом, он, проваливаясь в снег по пояс, стал собирать толстые сучья и ветки. Ближе к обеду, на ночь нарубил еще больше лапника. Понравилось ему спать в таких комфортных условиях.
* * *
Неделю он пережидал снегопад. Яма, в которой он спал уже была основательно обжита. Однако последние три дня, пришлось обходиться без еды и жить впроголодь. И сало, и сухари закончились. Вернее их остатки утащили волки. Стая как видно пришла на запах мочи, крови и… Что говорить? Много всяких других запахов имеется рядом с местом обитания человека…
Волчья семья состояла из семи особей. Они атаковали его в вечерних сумерках. До этого ночью, расположившись неподалеку они развлекали окрестности своим воем. По-видимому давали понять другим стаям, что присмотренная добыча принадлежит только им.
Внутренне Рысак чувствовал возможность такой атаки. Находясь в диких условиях, он смог быстро адаптироваться к ним и стать их частью. Поэтому когда серые тени затанцевали вокруг ямы, готовность к этому у него была.
Как не хотелось выходить на неравный бой, но пришлось. В яме спрятаться было нельзя, там полыхал жарким пламенем огонь. Он пытался отпугивать их горящими ветками. Но видно волки были не настоящими. Мутанты, породненными с домашними собаками. Их такие фейерверки перед мордами, совершенно не пугали. Как не крутился, как секачем не отмахивался, а повизгивающее от нетерпения и голода кольцо нападавших становилось все уже. Все плотнее охватывали они его одинокую и незащищенную фигурку.
Вцепились в него, сразу три волка. Главное было удержаться на ногах, не оказаться на снегу. Потому что, как только эти трое, свалят вкусную добычу с ног, остальные четверо, до поры до времени, стоящие в десятке метров от основного побоища, но тоже с хорошими зубами и таким же аппетитом, уже готовы вцепиться в свежее и полезное для рациона лесных хищников мясо.
Доставая наган и расстреливая в упор в живую природу, в первую очередь он спасал свою жизнь. Когда потом, только на минуту… На одну единственную минуточку, ему представлялось, что он мог не успеть или не суметь достать оружие. Скажем, если бы один из волков вцепился в левую руку и заблокировал ее… Ему становилось не по себе.
В отличие от львов или тигров, которые предпочитают перед тем как приняться за еду, свою жертву все таки придушить. Волки, да вообще все псовые, такими мелочами себя не утруждают. Кушают мясцо, коль скоро оно таковым является, в живом виде. Орущее, мычащее и кричащее от боли. Звуки исходящие от пожираемой жертвы, их не отпугивают, а придают дополнительное желание, наконец-то наесться досыта.
Как и предупреждал его, умудренный опытом уголовник, оружие в последнем акте все же грохнуло.
Только вопрос, был ли этот акт последним?
* * *
Страстное нежелание оказаться в биологической цепочке в роли корма или пищевой добавки к скудному волчьему рациону, придавало Рысаку дополнительные силы, в борьбе за это… За свою жизнь.
Наличие огнестрельного оружия и человеческий разум, предрешили результат встречи в пользу Коли Коломийца. Хотя комбинезон, серые твари порвали и испортили напрочь, зато жизнь сохранить удалось и ничья у них не получилось.
Подранок поскуливая, пытался уползти вслед за убежавшими собратьями. Адреналин в крови у Рысака перепрыгивал все возможные пределы. Подойдя к нему поближе и с одного удара распоров ему секачем брюхо, решил его не добивать. В таком состоянии выпустил скулящее существо, за границы предполагаемой ареала.
