Ознакомительная версия.
Отец Джон остановился возле него и положил ладонь ему на голову.
— Может быть, мы еще поедем к ним, — сказал он больше самому себе. — Когда-нибудь, когда они найдут безопасное убежище далеко отсюда.
Миссионер вдруг почувствовал, что Питер у него под рукой весь напрягся, а Усимиска предостерегающе вскрикнула. Потом она негромко запела на кухне, принимаясь чистить кастрюли и сковородки, уже начищенные до блеска, и продолжала петь, когда дверь хижины распахнулась. На пороге стоял Брео, ищейка.
Внезапность его появления удивила даже Питера, который не слышал никаких шагов снаружи. Полицейский стоял так несколько секунд, его худое острое лицо четко рисовалось на фоне ночного мрака, а загадочные глаза, прищуренные и все же острые, как буравчики, обводили хижину проницательным взглядом, от которого ничто не могло ускользнуть.
В его позе чудилась смертельная угроза, и Питер глухо заворчал. Он тотчас узнал этого человека. Он видел его в сугробе посреди тундры и сразу проникся к нему недоверием, а потом они с хозяином убегали от него в самый разгар Черного бурана. Питер соображал быстро — в своем роде так же быстро, как сам Брео. И без каких-либо логических рассуждений он понял, что появление этого человека предвещает беду, и связал с ним непонятное исчезновение Веселого Роджера и Нейды.
Брео молча кивнул. Потом он увидел Питера, и его губы искривились в улыбке. Улыбка эта была почти дружеской и все же производила неприятное впечатление. Она говорила о характере этого человека, о его беспощадности, упорстве и умении добиваться своего. Он казался воплощением сурового и безжалостного рока.
Брео снова кивнул и протянул руку.
— Питер! — позвал он. — Поди-ка сюда, Питер!
Питер дернул ушами, но не тронулся с места. Однако острый взгляд Брео уловил и это легкое Движение.
— Все еще хранит верность одному человеку! — заметил он, входя в хижину и останавливаясь перед миссионером. — Где Мак-Кей, преподобный отец?
Брео не закрыл за собой двери, и Питер не замедлил этим воспользоваться. Усимиска увидела, как он в два прыжка оказался за порогом, но не позвала его, а продолжала внимательно слушать. Брео повторил свой вопрос:
— Где Мак-Кей, преподобный отец?
Питер в темноте снаружи услышал голос полицейского, потому что на мгновение остановился, отыскивая свежий след Нейды и Роджера. Это был очень простой след — прямо к заводи, а оттуда двадцать шагов вниз по течению к маленькой галечной косе. На этой косе была ясно видна борозда от лодки, и тут следы кончались.
Питер заскулил, вглядываясь в черный тоннель между стенами леса, где чуть слышно журчала и булькала вода на пути к еще более темной и густой чаще. Он по брюхо вошел в воду, почти решившись плыть вдогонку за хозяевами, помедлил, прислушиваясь, и не услышал ни голосов, ни плеска весла.
Но ведь он знал, что Нейда и Веселый Роджер должны быть где-то совсем близко!
Питер выбрался на косу и пошел вниз по течению реки, внимательно нюхая воздух и то и дело останавливаясь, чтобы прислушаться. Иногда он ловил в воздухе запах своих хозяев, но он тратил слишком много времени на частые остановки и потому челнок был все время впереди.
С кормы этого челнока Мак-Кей еле различал в слабом свете звезд, кое-где пробивавшемся сквозь ветки, бледное лицо Нейды.
Он беззвучно засмеялся от радости.
— Наконец-то моя мечта сбылась, Нейда, — прошептал он. — Ты со мной. И мы отправляемся в совсем другой мир. Там нас никто не найдет. Никто, кроме отца Джона, когда мы пошлем ему весточку. Ты не боишься?
Она ответила чуть дрогнувшим голосом:
— Нет, не боюсь. Только тут очень темно…
— Еще две-три ночи, и нам опять будет светить луна — твоя луна, и Лунный Человек будет нам улыбаться. Я понимаю, каково приходится Лунному Человеку, когда он томится по ту сторону земли и не может тебя увидеть, Нейда!
Она ничего не ответила, и Роджер наклонился вперед, вглядываясь в смутное пятно ее лица.
Тут он услышал вздох, похожий на всхлипывание.
— Я о Питере, — пробормотала она, предупреждая его вопрос. — Роджер, ну почему мы не взяли с собой Питера?
— Наверное, это мы зря, — ответил он и даже на мгновение перестал грести. — Но, пожалуй, для Питера так будет лучше. Он вырос в лесах и никакой другой жизни не знает. А там, куда мы попадем…
— Я понимаю. А потом отец Джон привезет его к нам?
— Да. Он обещал. Питер приедет к нам вместе с отцом Джоном.
Нейда обернулась и поглядела в непроницаемый мрак перед ними. Он был таким густым, что казалось, будто челнок вот-вот упрется в стену. И вода, журчавшая у бортов, казалась черной, как смола.
— Мы въезжаем в большое болото за кедровником, — объяснил Веселый Роджер. — Тут можно играть в жмурки, не завязывая глаз, верно? Ты хоть что-нибудь видишь?
— Дальше носа челнока ничего, Роджер.
— Ну-ка, переберись поближе ко мне, только осторожно, — сказал он.
Нейда послушалась.
— Теперь медленно повернись лицом к носу и прислони голову к моим коленям.
Нейда сделала и это.
— Так уютнее, — прошептала она, — устраиваясь поудобнее. — Гораздо уютнее.
Роджер перегнулся, чуть не вывихнув позвоночник, и отыскал в темноте ее щеку, которую и поцеловал.
— Я опасался, что ты не заметишь какой-нибудь ветки над водой, — объяснил он, когда выпрямился. — Ты могла бы больно ушибиться.
Они помолчали, и Роджер вновь начал медленно и ритмично работать веслом. Потом Нейда лукаво спросила:
— Ты ведь думал только про ветки, Роджер, и про то, что они могут меня ушибить?
— Ну конечно, — ответил он со смешком.
— А раз так, то мне сидеть очень неудобно, — пожаловалась она. — Уж лучше я выпрямлюсь, и пусть ветки выколют мне глаза!
Однако она не привстала, а только осторожно, чтобы не помешать ему грести, коснулась его лица.
— Ты тут! — промурлыкала она, словно успокаиваясь. — Я решила на всякий случай проверить: здесь такая темнота!
И в этом непроницаемом мраке, вслепую пробираясь по водному лабиринту, они были счастливы. Мак-Кей внимательно глядел вперед, но ничего не видел, и каждое его движение было легким и точным, словно в танце. То же ощущение охватило и Нейду. Ночь уже не пугала ее. Ведь они были вместе — и вместе, забыв страх, отправлялись навстречу неведомому, таинственному и манящему будущему. А ночь надежно укрывала их. Самая ее тьма была приветливой и дышала надеждой, Роджер еще два раза опускал руку, ища лицо Нейды, и она прижимала ее к губам, спокойная и счастливая.
Они продвигались по болоту очень медленно, потому что из-за темноты Роджер греб еле-еле, осторожно выбирая путь. Он часто въезжал в кусты или упирался в топкий берег, и Нейде не раз приходилось зажигать спички, чтобы помочь ему выбраться из ветвей упавшего дерева. Роджеру очень нравились эти мгновения, когда во мраке вдруг вырисовывалось ее лицо, и дважды он без всякой надобности просил ее зажечь спичку, чтобы подольше ею любоваться.
Ознакомительная версия.
