не отставать! — скомандовал Глазун.
Он легкой подпрыгивающей походкой пронесся по коридору, а остальные абитуриентки устремились за ним розовой волной. Мы плыли за Глазуном, и почему-то мне казалось, что все эти красивые девушки и не очень красивые мужчины на портретах наблюдают за нами. Вот возникает такое чувство, когда идешь по пустынному парку ночью и кажется, что из кустов за тобой наблюдает какой-нибудь маньяк. И сжимаешь в руке банку с баклажанной икрой, чтобы в случае чего можно было шарахнуть его по башке и убежать. Вот такое же чувство было у меня сейчас, только не было под рукой банки…
Мы покинули коридор, и Глазун остановился на верхней площадке лестницы с красной дорожкой. Внизу всё также шевелились и переплетались живые растения. Акация выставила колючки длиной с палец и явно намекала, что мы не пойдем во второй коридор. Мы окружили провожатого, а он вытащил из рукава пожелтевший платок, помахал им в сторону потолка и прокричал:
— Вира!
Вы не поверите, но площадка, на которой мы стояли, едва ощутимо дернулась и… поползла вверх.
Прямо в потолок, расписанный сценами из женского быта!
Девчонки завизжали что есть мочи. Я тоже поддержала их нестройный хор, так как очень не хотелось быть расплющенной в самом начале путешествия по магической Академии. Две девушки даже попытались спрыгнуть, но вокруг площадки оказалась прозрачная стена, которая отшвыривала обратно.
Как незыблемый айсберг на пути крадущегося «Титаника» в центре хаоса стоял Глазун и с удовольствием наблюдал за кутерьмой.
Мы всё ближе подъезжали к потолку, и я даже могла различить прыщики на щеках Купидонов, которые парили над детскими колыбелями и натягивали свои маленькие луки. На кого они там охотились? Хотя, этот вопрос волновал меня в тот момент меньше всего. Сейчас надо было думать о выживании. Агапа вцепилась мне в плечо и что-то шептала. То ли молилась, то ли материлась.
А когда между потолком и площадкой осталось меньше двух метров, все присели. Кроме Глазуна.
Он так и остался стоять, и его улыбающаяся физиономия погрузилась в потолок!
Как раз в люльку к спящему младенцу. Надо сказать — младенец так и не проснулся. А я испуганно икнула, потом ещё раз, когда остальное тело Глазуна прошло сквозь потолок, как наш утренний «будильник» сквозь дверь.
Неужели потолок тоже голограмма?
Я продолжала цепляться умом за разумное технологичное решение, и никак не хотела верить в магию. Хотя, наша площадка поднималась безо всяких приспособлений, но мой рациональный мозг выдал и тут подсказку — суперсильные магниты.
Пару раз перекинув мысли из одного уголка сознания в другой, я успокоилась и тоже поднялась в полный рост.
Ага! Это всё-таки иллюзия и я прошла сквозь твердый на вид потолок, как сквозь утренний туман.
— Ты храбрая, — услышала я голос Глазуна. — Самая первая решилась.
— А куда деваться с подводной лодки? — пожала я плечами.
Девичий визг стих, как только площадка поднялась полностью вверх. Сидящие на корточках и зажимающие головы девушки понемногу распрямлялись и вставали в полный рост. Тридцать человек начали оглядываться по сторонам. А я что? Я тоже начала делать тоже самое.
Плюшки-ватрушки, кругом красотища такая же, как в залах Эрмитажа. Нет, даже красивее и богаче. Стены и колонны украшены затейливой золотой вязью. С расписного потолка спускались хрустальные люстры с таким количеством висюлек, что я невольно посочувствовала тем, кто протирал с них пыль.
На сверкающем мраморной крошкой полу расположился массивный стол, за которым сидели пятнадцать девушек в пурпурных мантиях. Чуть дальше выглядывали семь красавиц в фиолетовых одеждах и замыкали девичьи посиделки три девушки в ослепительно белых мантиях.
На постаменте находился другой стол. За ним сидели уже не девушки, а мужчины и женщины. У меня радостно подпрыгнуло сердце, когда я увидела в центре Симпатира Чернокудра. Ох, плюшки-ватрушки, как же ему шла эта золотая мантия. Рядом со мной восхищенно выдохнула Агапа. Судя по всему, она тоже влюбилась в начальника Академии.
Почему тоже? Неужели и я влюбилась? Ой, а чтобы и не помечтать? Пусть скрашивает женские сны по ночам — я не против. А что у меня практически нет шансов по сравнению с другими молоденькими девушками — так это наплевать. Буду брать нахрапом!
— Добро пожаловать на праздничный завтрак! — громко сказал Симпатир и улыбнулся.
Раздавшийся хор женских вздохов подсказал мне, что битва за сердце Симпатира развернется нешуточная.
— Проходите и занимайте ваши места, — повелительным жестом Симпатир указал на свободные стулья у стола.
Ровно тридцать штук. А что — Глазун с нами не сядет?
Так и есть, дворецкий прошел дальше и занял место за столом. Самый крайний справа, но всё же за учительским столом. И ещё там оставалось крайнее левое место, где находились приборы, но не было человека… Или волшебного создания.
Да-да, именно волшебного создания, потому что за учительским столом находился не только Симпатир и Глазун. Кроме них там ещё были… Но, впрочем, всё по порядку, а то скачу как горная козочка с эпизода на эпизод. Поймите меня правильно — я просто порядком струхнула.
— Вы попали в Академию неслучайно, — сказал Симпатир, когда мы расселись по местам.
Передо мной оказалась пустая тарелка, пустой бокал и пустые вилка, ложка и нож. Пустота такая же, как в желудке. В моем мире я уже заточила бы яичницу с сосисками и пару тостов под кофе, а тут мой желудок начинает недовольно взревывать, как голодный тигр перед козлом Тимуром. Сейчас внутри меня раздалось бурление, как будто в горах Урала произошел небольшой обвал.
Симпатир невольно посмотрел в мою сторону, а я как можно милее улыбнулась. А что мне оставалось делать? Остальные девчонки вряд ли достигли двадцатипятилетнего рубежа, и по сравнению с ними я даже в боевой раскраске выглядела перезрелой теткой. Так что терять нечего, а вот приобрести пару приятных бонусов я бы не отказалась. Если уж попала сюда, так надо поразвлекаться от души.
— Так вот, вы попали в Академию неслучайно, — продолжил Симпатир, когда отголоски обвала в моем желудке утихли. — За каждой из вас наблюдали и следили помощницы-рекрутеры, которые не один день…
— Уарррра! — снова раздалось в моем желудке.
Милая улыбка на этот раз мало помогла, поэтому я покраснела, как помидор на грядке под жарким южным солнцем. А что? У меня желудок не с наперсток — он жрать хочет!
Теперь на меня с укоризной взглянули все, кто находился в зале. Я краснела, улыбалась, и пыталась выглядеть так, будто ничего не
