Чего это четверть? — возмутился Гнёт. — Мы всё сделаем и нам только четверть? Ищи дурака!
Лука жестом велел ему заткнуться и спросил совсем о другом:
— Прямо на тысячу товар в одном месте держат? Да ещё и такой, что мы его запросто унести сможем?
— Не держат, — признал Яр. — Привозят и сразу раскидывают. Но мне заранее шепнут, когда склад под завязку набьют. Озолотимся!
Интересоваться источниками информации полагалось дурным тоном, Лука и не стал.
— Почему только четверть? — повторил он вопрос Гнёта.
— Потому что товар в деньги обернуть нужно будет. Половину скупщик заберёт.
Лука усмехнулся.
— Мы свою долю через Бажена толкнуть можем. Что за товар, кстати?
Вопрос был задан вскользь, будто между делом, но не вышло. К разговору подключился Гусак.
— Бажен тебя поблагодарит, даст пятак и за дверь выставит! — заявил он с мерзкой улыбочкой, при этом красок нисколько не сгустив. — Две с половиной сотни лучше, чем ничего, так?
— Три! — поправил его Яр. — Ваша ставка не сыграла, так я пять червонцев в счёт этого накину! А так всё честно: с меня наводка, с Гусака выход на скупщика. Вы ещё и больше нашего монет срубите!
Пацаны зашушукались, Лука поморщился и повторил:
— Что за товар?
— Узнаешь в своё время, — последовал не слишком-то воодушевляющий ответ.
— Не хотим, чтобы ты за нашими спинами с кем-нибудь столковался и дурить начал, — пояснил Гусак.
— Я слово держу, это все знают! — набычился Лука.
Долговязый заржал.
— Ага! А Худой чужого не берёт! И что он тогда здесь забыл?
Я промолчал, Лука тоже в бутылку не полез.
— Когда деньги будут?
— Сразу, как товар сдадите.
— Склад в Яме, так? — уточнил Лука. — Серый говорит, там по ночам на улицах не протолкнуться!
— Дурак он! — резко бросил Гусак. — И ты дурак, если думаешь, что мы сами склад подломить бы не смогли! На кой чёрт вы нам тогда вообще понадобились бы, а?
Лука ожёг дылду злым взглядом.
— И вправду — на кой?
Вместо Гусака ответил Яр:
— Скажем так, в Яме далеко не на всех улочках по ночам людно. Но дело даже не в этом. На Широкой — людно, факт. А что под ней?
Мы недоумённо уставились на него.
— А что под ней может быть? — захлопал глазами Сивый и сам себе ответил: — Земля!
Парни покатились со смеху, а Гусак презрительно скривился.
— Вот вы деревянные! Гнилушка под ней! Река подземная! В неё со всей Ямы нечистоты сливают, только поэтому в дерьме ещё не утонули!
— Именно! — азартно прищёлкнул пальцами Яр. — Ниже «Ржавого якоря», это кабак такой, Гнилушка уже глубокой становится, там с головой скроет, а выше — нормально. Где по колено, где по пояс. Течение тихое, не снесёт. Дыр, по которым сточные воды уходят, на улицах хватает, но это именно что дыры. А мы знаем укромное местечко с нормальным спуском. Зайдёте через него.
Гнёт сплюнул под ноги и спросил:
— И на кой нам в дерьме барахтаться?
— Так вам не привыкать! — осклабился Гусак.
— Угомонись! — потребовал Лука и сказал: — Яр, продолжай.
Того дважды просить не пришлось.
— Выше «Ржавого якоря» землю над Гнилушкой уже домами застроили. Там нужники не во дворах, а в задних комнатах. Взрослому не пролезть, даже ребёнок не каждый протиснется, но у вас ведь мелюзги хватает, так?
Гусак с довольным видом кивнул.
— Влезть, побросать вниз товар, уйти. В дерьме перепачкаетесь, так и куш на кону немалый! Три сотни! Вы если всех своих сопляков в бордели сдадите, столько и за год не соберёте! А тут за ночь!
Нестерпимо захотелось подойти к нему и воткнуть в бок перо, Лука что-то такое угадал, поскольку загородил мне дорогу и объявил:
— Завтра ответ дадим!
— Как бы завтра уже работать не пришлось! — возмутился Яр. — Вы в деле или нет?
— Завтра! — упёрся Лука. — В полдень на Чёрный мост подходи, поговорим. В любом случае прикинуть надо, кто полезет.
— Ну давайте так, — вздохнул Яр, не слишком-то довольный таким исходом разговора, и предупредил: — Но завтра конкретный ответ дадите!
Гусак и вовсе не посчитал нужным сдерживаться:
— Валите, чушки!
Мы никак на его выкрик не отреагировали, только уже когда выбрались с задворок угольного склада, Хват полувопросительно произнёс:
— Зарежем его?
— Может, и придётся, — буркнул Лука. — Дельце-то с гнильцой. Темнят они. И точно не сами по себе. Такие наводки просто так не дают. Как бы нас обжулить не попытались.
— Но мы согласимся? — уточнил я.
— Согласимся. Только сначала всё хорошенько обмозговать нужно.
— Нам бы через один лаз спуститься, а подняться уже через другой, — предложил Хват.
Лука наставил на него указательный палец.
— Вот! Серый, поищи подходящие места. Только сегодня. Хорошо?
Не оставалось ничего иного, кроме как кивнуть.
— Сделаю.
5−2
Сразу в Яму я не пошёл. Вместо этого вернулся с парнями в нашу округу, а когда они двинулись к базару, потратился на пяток баранок и потопал к Гнилому дому. Просто Горан Осьмой ждал к четырём часам пополудни, а концы выходили немалые, вот и решил заранее прихватить с собой записи звездочёта, чтобы уже не бегать туда-обратно с высунутым языком и выпученными глазами.
Мне так-то вообще на улицах лучше ближайшие дни не отсвечивать.
Убедился в этом, когда на подходе к сараю наткнулся на двух девчонок из Соломенного переулка — Пышку и Мышку.
— Серый, ты никак в послушники податься решил? — рассмеялась первая.
— С чего взяли? — немало удивился я шутке, поскольку мою новую стрижку успели обсудить давным-давно.
— А тебя какой-то монашек искал! — заявила вторая.
Внутри так всё и обмерло, я быстро огляделся по сторонам и спросил:
— Давно искал?
— Не очень-то, — сказала Пышка и улыбнулась. — Баранки Рыжуле тащишь?
— А кому ещё-то? — рассмеялась Мышка. — Он только её угощает!
Я вздохнул, разломил одну из баранок надвое и протянул девчонкам по половинке.
— Так что с монашком?
— Пацаны ему тропинку на болото показали, так он почти сразу мокрый и грязный вернулся. Шибко красиво ругался, наши
