— Что это?
Я уже собирала сгусток энергии внутри себя, но Сириус остановил меня, схватив за руку повыше локтя. Серая фигура плавно приближалась к нам, всё быстрее и быстрее, с волосами до пояса и бородой, развевающейся за ними, со впалым лицом, бесплотная, с пустыми глазницами. Ужасно знакомая, чудовищно изменившаяся, она подняла бесполезную мертвую руку.
— Мы не убивали тебя Альбус! — Крикнул пришедший в себя Блэк.
Морок взорвался, оставив вместо себя облако пыли, окутавшей нас с ног до головы. Мои глаза испуганно смотрели на Сириуса.
— Это чары, наведенные Грюмом против Снейпа. — Сказал он как ни в чем не бывало.
Но отнюдь мой пульс все еще отбивал чечетку в груди. Я испугалась не пугала, а его схожести с Дамблдором. Мы прошли на кухню, где сидели друзья, ожидая нас.
— Как дела? — С улыбкой произнес Гарри. — Похоже тебя напугало чучело, сотворенное Грозным Глазом.
— Еще как. — Всё еще пытаясь придти в себя произнесла я. — А где Кикимер?
Я искала Кикимера в это время всегда копошившегося на кухне за приготовлением пересоленного ужина.
— Соскучилась? — Передразнил Рон.
Следующий разговор был о том, что друзья догадались о том, что Р.А.Б. — Это никто иной как брат Сириуса Регулус Арктурус Блэк, они нашли табличку в его комнате, по видимому когда-то висевшую на двери с его полным именем и предупреждением не входить, без разрешения хозяина. Еще, обнаружили в комнате Сириуса, поставленной вверх дном обрывок фотографии и клочок, по видимому тоже оборванного письма, о котором Сириус уже ничего не помнил. Я раскрыла рот от удивления, далее они поведали мне об истории Кикимера, о том, что произошло в пещере, где был найден поддельный крестраж, что брата Сириуса утащили инферналы.
— Где настоящий медальон? — Нервно спросила я.
— Когда-то на пятом курсе, мы разбирали барахло в этом доме, и наткнулись на медальон, который никто так и не смог открыть, и по всей видимости просто выбросили его.
Я зажала рот рукой.
— Но по привычке Кикимера он утаскивал все наиболее ценное к себе.
Гарри рассказал о Наземникусе Флетчере, за которым в данный момент отправился Кикимер, что тот многое утащил из поместья Блэков, и скорее всего медальон тоже.
— Вы что, приручили этого сварливого эльфа? — Подавив улыбку спросила я.
— Типа того, вручили ему поддельный медальон со словами, Регулус был бы счастлив, если бы это было у тебя.
Я едва не расхохоталась.
— Хорошо, теперь у нас есть хоть какая-то зацепка. — Сказал Рон.
Я выглянула в окно и сразу же поняла, почему мы с Сириусом переместились прямо на последнюю ступеньку дома, двое в капюшонах патрулировали улицу.
— Они знают, что Гарри здесь? — Повернула я голову к друзьям.
— Не думаю, это просто патрульные, их бы было гораздо больше, располагай они такой информацией.
— Но разве это не очевидно, что Гарри может быть только здесь. — Непонимающим тоном спросила я.
— Нет, не очевидно, у нас еще, по меньшей мере, двенадцать домов, принадлежащих членам ордена, каждый защищен подобным образом и в каждом может скрываться Гарри. — Объяснил Сириус.
Это умно, подумала я, здесь вероятность присутствия мальчика, который выжил, была больше всего, то есть он здесь живет, значит не будь Гарри Поттер настолько глуп, он бы обязательно не выбрал этот дом в качестве укрытия.
Следующие два дня мы провели в ожидании вестей от Кикимера. Никто не выходил из дома, дабы не привлекать внимания, и даже Сириус не отлучался ни на секунду, вероятно он просто присматривал за кучкой молодых людей, пускай он и был единственным из взрослых, посвященный в тайну крестражей. Никто, кроме нас пятерых и не догадывался, какие страшные темные тайны хранил Волан-де-Морт. Вечер выдался скучным, Рон и Гарри играли в волшебные шахматы, Гермиона читала оставленную ей по наследству от Дамблдора книгу. Я сидела зевая в окно, а Сириус кажется был в своей комнате. Пускай и скучная эта картина, но она чем-то напоминала семейную идиллию, домашний очаг. Интересно, зачем пожирателям обрывок фотографии и письма от матери Гарри к Сириусу. Ведь только Снейп мог войти в этот дом, что он искал в действительности и как преодолел чары, защищающие дом от него самого? Удивительная, таинственная, загадочная личность. Тоска овладела мной, сковывающая тонкие струнки души, где-то глубоко внутри. Почему я думаю о нем, почему жалею, стараюсь понять, каждый раз убеждая себя, что он этого не заслуживает. Эта история съедала меня словно неверие когда-то в причастность к Лорду Игоря, сердце все равно находило оправдания всем, что за мать милосердия? Сними же ты, наконец, эти розовые очки, все твои рассуждения бессмысленны, эти два человека, абсолютно темных предателя, которые не должны иметь места в твоем сердце. Северус… Ты самый низкий, жалкий, скользкий тип, предатель и убийца, исчезни из моей головы! Я отправилась наверх, в свою спальню где-то к полуночи. Соседняя дверь не была заперта, и черт меня дернул заглянуть за нее. Сириус сидел в кресле перед камином, разглядывая что-то, похожее на альбом для фотографий. Дверь тихонько скрипнула, от того, что я задела ее плечом. Сириус машинально поднял взгляд и увидел мое стыдливое лицо в проеме.
— Подглядывать не хорошо. — С улыбкой сказал он, убирая книгу с колен.
Я узнала этот альбом, он принадлежал Гарри, он рассказывал, что Хагрид подарил его в первый учебный год.
— Входи. — Властно сказал он.
Я всё ещё не решалась входить. Сириус встал сам, и подошел ко мне, открыв дверь, втянул меня внутрь, затем прислонил меня к стене, уставшими глазами вглядывался в мои, стоя в нескольких сантиметрах от моего тела. Его рука скользнула по моей щеке, гладкими прикосновениями он взял меня за подбородок, медленно притягивая к себе. Зачем я пришла? Я ведь не готова к этому… Но он уже коснулся моих губ, которые не двигались. Я не хотела его поцелуев, почему? Еще недавно я жаждала их с неистовой силой. Затем он начал ласкать мою шею, так нежно, что мое тело постепенно начало поддаваться. Я не могла сдержаться и потихоньку сдаваясь, начала отвечать на его поцелуи. Он поднял меня на руки, и отнес к кровати, смахнул какие-то клочки бумаги поднимая одеяло, и уложил на простыни. Нет, прекрати Анна! Что ты делаешь? Шептал голос в сознании, но я уже не могла оторваться от него, чувствуя тепло, флюидами исходящее от его души. Этот жар обволакивал меня, согревал. Рубашка соскользнула с моего тела, Сириус раздевал меня медленно, покрывая каждый дюйм моей кожи поцелуями. Тело отзывалось, но душа не чувствовала ничего, лишь чувство обреченности, совесть протестовала. Это не могло быть насилием, ведь я отвечала на его ласки, роясь в его волосах пальцами, сжимая спину, целуя плечи и губы. Душа металась от наслаждения к гильотине.
