— Нет, я еще не встретила человека, который бы мне по-настоящему понравился. Да и некогда думать об этом.
— Действительно, я спрашиваю глупости, — говорит Роз. — Ты права, сейчас совсем не до этого.
Роз вытаскивает из сумочки маленькую пудреницу, несколько секунд смотрится в зеркальце, покусывая губы, затем чуть припудривает лицо.
— Брось, — говорит Соланж, — ты и так очень хороша… Послушай, не пора ли нам идти? Ты сама меня проводишь?
— Да, ты будешь работать со мной.
— Замечательно! Нас станут принимать за сестер. Я увижу партизан?
— Задавать такие вопросы не полагается.
— Далеко нам ехать?
— Восемнадцать километров.
— Я повидаю своего маленького братишку?
— Хорош маленький братишка! Да он ростом выше тебя на целую голову.
— Зато на год моложе.
— Возможно, ты его и увидишь…
* * *
Под палящими лучами солнца они вдвоем едут по дороге, ведущей в Палиссак. Соланж впервые в этих местах и всем живо интересуется.
— Что это за растения с такими огромными листьями?
— Табак.
— Ой, смотри, какие там большие утки возле фермы!
— Это не утки, а гуси.
В Палиссаке они делают остановку, чтобы передохнуть, и заходят к Тайферу выпить лимонада.
— Как все здесь тихо и спокойно, в этом маленьком городке! — удивляется Соланж. — Кажется, будто приехала сюда на каникулы.
— Видно, что вы не из здешних мест, милая дамочка, — говорит Тайфер. — Если бы вы попали сюда всего несколько дней назад, когда тут были немцы, — вот тогда, доложу вам, было шумно.
— А немцев было много?
— Несколько сот. Машина за машиной… Конца не видно.
— И немало бед натворили?
— Сожгли несколько домов… арестовали бог знает сколько человек… Если бы не было здесь нас с мэром, они бы всех поубивали. Поверьте мне, мадемуазель, бывают дни, когда в наших местах становится очень жарко. Но мы все-таки остаемся здесь, на своем посту.
— Славный человек трактирщик, — высказывает свое мнение Соланж, как только они снова двигаются в путь.
— Он немного преувеличивает, — говорит Роз. — Здесь это принято. Однако верно то, что в этом районе не так спокойно, как кажется на первый взгляд. Мы находимся в самом центре движения Сопротивления.
— С трудом можно этому поверить. На полях убирают урожай; на дорогах почти никого не видно; в деревне на улице резвятся дети… Когда в Бордо говорят о Дордони, то только и слышишь про бои, сожженные города и нивы, стычки на дорогах… Можно подумать, что тут все в огне и крови.
— Так оно и есть на самом деле. Только бои не происходят сразу везде в одно и то же время. Не стоит слишком доверять внешнему виду, надо всегда быть начеку.
— Я просто говорю о своих впечатлениях. Здесь я чувствую себя в большей безопасности, чем на улицах Бордо…
Они останавливаются перед небольшой речушкой, пересекающей дорогу, ее приходится переходить по груде камней.
— Ну, вот, смотри сама.
— Что?
— Дорога закрыта. В прошлом месяце здесь был взорван мост. Немцы заставили двух молодых людей разминировать его, и их тут же разнесло на куски.
— Я не говорю, что здесь ничего не происходит, а только поражаюсь, что с виду это мало заметно. Вот, например, лес, по которому мы сейчас едем, — просто удивительно, что нам тут не попадаются партизаны.
— Ты рассуждаешь, как ребенок.
Соланж сразу забеспокоилась.
— Ты боишься, что я не сумею здесь хорошо работать?
— Глупышка, если б это было так, я бы тебя сюда не вызвала…
Они слезли с велосипедов и стали взбираться по тропинке, вьющейся по холму.
— Далеко еще идти? — спрашивает Соланж. — Я уже устала.
— Теперь близко. Ты сейчас познакомишься с нашей доброй мамашей Дюшантиль.
— Какая смешная фамилия!
— Это, собственно, не фамилия. Тут принято давать жене прозвище по фамилии мужа: жена Мартэна — Мартина; жена Пейро — Пейротта, жена Дюшана — Дюшантиль…
— Ты у них живешь?
— Да, большей частью. Ты тоже будешь жить в этой деревне. Увидишь, я здесь как в родной семье.
— А какая у меня будет работа?
— О работе мы поговорим с тобой завтра. Сегодня мы займемся твоим устройством. Будешь ночевать у наших соседей. Если ты не очень устала, то мы сможем теперь же, не откладывая, навестить Жерара.
— Да, да, сейчас же!
— Но до него ведь не так близко, а ты за один день сделала уже больше ста километров.
— Я готова сделать еще сто, лишь бы его увидеть.
* * *
Растянувшись на одеяле, Поль Пейроль принимает на лесной поляне солнечную ванну. На нем одни только плавки; тело его уже стало коричневым от загара, и он похож на бронзовую статую. На его немного округлившемся лице застыла счастливая детская улыбка. Отмахиваясь от надоедливых мух, Поль дремлет. Неподалеку от него голый по пояс Людвиг разбирает и чистит ручной пулемет. Атос пишет в палатке письмо жене.
— Эй, вы там, встать!
— Что такое? — спрашивает, протирая глаза, Поль.
Из кустов высовывается голова Беро с взлохмаченной бородой. Его разбирает смех.
— К нам — гости!
— Гости?…
— Две девушки. Да еще прехорошенькие! Роз Франс и сестра Арамиса!
— Черт побери! — в ужасе восклицает Пейроль. — Я же совсем голый!
Он ныряет в палатку. К счастью, только накануне он получил от своей невестки посылку с чистым бельем. Поль влезает в брюки, хватает белоснежную тенниску, затягивается ремнем, чтобы принять военный вид, мигом причесывается… Успел вовремя!
Людвиг все еще возится с рубашкой.
— Добрый день! Добрый день! — приветствует их Роз, пожимая всем руки. — Где ваш командир?
— Я его замещаю, — говорит Атос.
— Мы хотели бы видеть Арамиса. Вот его сестра. Товарищ приехала сегодня из Бордо.
— Беда в том, что его сейчас нет.
— Он вернется, самое позднее, через час, — вставляет от себя Беро. — Мне знакома дорога, и я знаю, сколько уйдет на нее времени.
Действительно, Арамис, вместе с Парижанином и Портосом, еще утром уехал из лагеря, чтобы участвовать в агитационной поездке, выпавшей в эту неделю на долю их отряда. Задание было несложное: разъезжать на грузовике штаба сектора с установленным на нем мегафоном и распространять в поселках и деревнях пропагандистские материалы. Машина обычно останавливается на площади, на перекрестке, на улице — одним словом, всюду, где собирается народ; диктор, сидящий в кабине шофера, сообщает последние известия, говорит очередные лозунги, а сопровождающие его бойцы раздают присутствующим листовки, газеты, брошюры… все, что у них есть. Сегодня, например, агитаторам надо рассказать о взятии американцами Сен-Ло, о попытке переворота в Германии и о том, что русские уже за Неманом. Обычно рассказывают также и о последних действиях партизан. Население всегда радостно встречает агитаторов, и бойцы оспаривают друг у друга право участвовать в таких поездках. Роз Франс хорошо известно все это. Она немало потрудилась, налаживая агитационную работу в соответствии с директивами, присланными из Парижа руководством партии.
