случае не должен соприкасаться с нашим. Ты помнишь, что там, брат?
Взгляд Адама метнулся в сторону нависшего надо мной черного облака.
— Смерть…
— Вот именно. Но там ее сдерживает барьер. А здесь…
— Здесь между нею и вами стою только я, — кивнул я и моментально оказался на перекрестье нескольких десятков взглядов.
В глазах Адама забрезжило запоздалое понимание.
— Хочешь сказать, черная смерть и то зло, что живет за барьером, суть одно и то же?!
Я наклонил голову.
Молодец. Догадливый.
— Может, не совсем одно, но смысл твой брат уловил точно. Смерть живет во мне. Смерть — мое проклятие. Но если для меня оно безопасно, то для всего остального мира его существование несет прямую угрозу.
— Если мы его уничтожим, это зло вырвется наружу, — устало закончил за меня Итан. — И даже мы не сумеем его остановить, потому что тоже оказались для него уязвимы. Быть может, даже больше, чем все остальные расы.
Адам вздрогнул, а простые оборотни неуверенно переглянулись.
— То есть когда отец попытался его убить…
— Он совершил ошибку, — подтвердил Итан. — Если бы ему это удалось, наш мир бы просто погиб. И это была бы наша общая вина. Твоя, моя… Вот о чем я пытался сказать в прошлый раз. Вот о чем не захотел со мной разговаривать Норд. Вместо того чтобы задуматься и принять меры, он не пожелал даже выслушать. Уперся, как в свое время отец. И отказался даже думать о том, почему нас на самом деле прокляли. Прокляли, как оказалось, за дело…
Адам отшатнулся.
— Святые небеса!
— Мне жаль, — поднял на меня измученный взгляд Итан Миррт. — Я все еще тебя ненавижу. Так, как должен ненавидеть любую нежить, независимо от ее происхождения. И мои братья никогда не смогут испытывать к тебе теплых чувств. Это сильнее нас. Даже сейчас наши инстинкты требует напасть и избавить мир от твоего присутствия. Я знаю… чувствую жажду крови в каждом из своих братьев… но мы не будем этого делать. Даю слово. И это не уступка, не компромисс. Это единственно-верный для нас путь. По крайней мере, сейчас. Я, правда, не знаю, что именно тобой движет и к чему ты стремишься. Не знаю, хотя догадываюсь, откуда ты пришел и почему барьер тебя принял. Но если ты за столько веков не уничтожил мир и не сделал ничего, чтобы приблизить его гибель, то и дальше тебе вряд ли это понадобится. Ты ведь не такой, как остальные, правда? Ты не чувствуешь злости. Не жаждешь мести. Не ощущаешь голода, не испытываешь зависти, гнева или стремления всех нас убить…
Я только усмехнулся.
— Я даже сейчас не злюсь, представляешь? Но, к сожалению, твой отец так и не смог в это поверить. В его картину мира это попросту не укладывалось. Ни мое существование, ни мое желание заглянуть за барьер… Он даже мысли не мог допустить, что я пришел к вам лишь потому, что вы когда-то показались мне интересными. И что я не тронул бы никого, если бы вы не напали первыми.
— Так не бывает, — дрогнувшим голосом озвучил сомнения всех остальных оборотней Адам Миррт. — Нежить всегда хочет убить.
— Я не хочу, — спокойно отозвался я. — В противном случае я не дал бы вам даже приблизиться.
— Ты мог уничтожить нас еще двадцать лет назад, — криво усмехнулся Итан. — Но не стал.
— Верно. Потому что наказать — не значит убить. А вы, как ты правильно заметил, свое наказание заслужили.
— Ты дал мне слово…
— Я сказал, что попробую помочь, — напомнил я Миррту. — И то лишь потому, что ты сумел меня переубедить. Но проклятие — не булыжник, обратно при всем желании не полетит. Поэтому что случилось, то случилось. Такими, как раньше, вы уже не станете. Но мне кажется, что ослабить проклятие все-таки возможно. Я даже нашел того, кто мог бы вам помочь. Для обряда будете нужны вы сами, я и тот, чью жизнь вы забрали незаслуженно… при условии, что он согласится простить вашу вину, конечно. Но это я беру на себя.
Итан на мгновение прикрыл глаза.
— Пусть хотя бы так…
— Есть еще один момент, о котором мы не говорили раньше, — после небольшой паузы добавил я, заставив клыкастого встрепенуться. — Собственно, я на эту тему даже не думал, но один мой друг — большой специалист в этой области… Он-то меня недавно и просветил.
— По поводу чего?
— Проклятие, которое я на вас выпустил, не совсем обычное. Да ты и сам догадался, что оно сродни тому, что находится за барьером. Собственно, ты был прав — я почти уверен, что оно действительно то самое. Поэтому, чтобы его снять, нужно не просто вмешательство извне, но и кое-что посерьезнее. Отец говорил тебе, чего именно я пожелал, когда проклинал ваш народ?
Миррт насторожился.
— Ты забрал у нас вторую сущность.
— Нет, Итан. Я забрал у каждого из вас часть души. У кого-то звериную, у кого-то человеческую. Начиная с обоих твоих братьев, в том числе крылатого, и заканчивая новорожденными детьми. Лишившись души, вы утратили и способности. Вот причина и вот следствие. Но, как я уже сказал, проклятие — не камень. Да и душа — не ветка: если ее отрубить, обратно уже не прирастет. А единственный вариант, который поможет вас спасти, это если кто-то поделится с вами своей собственной душой…
У парней одинаково вытянулись лица.
— Что?! — воскликнул Итан. — Ты пытаешься мне сказать, что для снятия проклятия нужна жертва?!
— Д-душа? — одновременно с ним опешил и Адам. — Ты забрал у нас душу?!
— Отродье Саана… — процедил кто-то из вновь набычившихся оборотней.
— Кто еще, кроме выкормыша темного бога, способен на такое?!
— Итан, и вот ему ты собираешься верить?!
У младшего Миррта жутковато изменилось лицо. Он сначала опустил плечи, прекрасно зная, что никто и никогда не пожертвует собой ради его нелюдимого, свирепого и далеко не всегда приятного народа. Но потом в его глазах что-то промелькнуло. Что-то странное и вместе с тем решительное. После чего он резко выпрямился, оттолкнул брата в сторону и дерзко вскинул голову.
— Моя душа, полагаю, для этого подойдет?
Я внимательно на него посмотрел.
— Ты хорошо подумал, прежде чем задавать мне этот вопрос?
— Что? — с откровенным вызовом бросил он, гордо расправляя плечи. — Тоже считаешь, что у меня не получится?
— Брат, нет! — кинулся к нему Адам. — Позволь мне! Я не так важен для стаи!
Итан только оскалился.
— Насколько я понимаю, для
