— Советую шутки приберечь для дам, Зейц, — жестковато проговорил Хопфиц. Зейц сразу стал серьезным.
— Между прочим, Клейна убили, — проговорил он.
— Вы снова шутите, Зейц?
Теперь Зейц уловил в голосе Хопфица неподдельную тревогу.
— Нет, я звонил в Берлин, и об этом мне сообщил оберштурмбаннфюрер Вагнер. Какие-то террористы привели в исполнение приговор какого-то русского суда. Ведь Клейн был на Восточном фронте в начале войны.
Хопфиц растерянно помял в руках паклю:
— И нашли террористов?
— Не знаю. А вам знаком Вагнер?
— Нет. Я всегда был связан лишь с Клейном.
Неожиданно у Зейца шевельнулось нечто вроде жалости к инженеру возможно, Хопфиц возлагал на Клейна большие надежды, и теперь они рухнули.
— Да, Вагнер не знает вас, — проговорил Зейц.
— Но я надеюсь, задание останется в силе до тех пор, пока мы с вами не поймаем Марта?
— Конечно. Я очень рад, что вы обжились на аэродроме и вам хорошо работается. — Зейц закурил. В косых оранжевых лучах солнца, пробивающихся сквозь листву буков, поплыли сиреневые облачка дыма. — Кого вы подозреваете, господин лейтенант? — спросил он.
— Я познакомился в доме Зандлера с Пихтом и Вайдеманом. Если подозревать кого-то из них, то я бы остановился на первом. Он хитрее.
Зейц пошел к себе, вызвал двух надежных агентов из отряда охраны аэродрома и приказал им следить за инженером Хейфицем.
А когда Хопфиц вернулся обратно к стенду, он попросил Гехорсмана незаметно передать записку Пихту. Всего три слова: «В десять Аугсбург». На аэродроме встретиться с Пихтом он не мог. Поговорить нужно более подробно. А где, как не за городом, можно рассказать товарищу обо всем, что насторожило Зейца.
…Вечером Хопфиц заметил за собой «хвост». Он умывался в душе — агент дежурил в коридоре, в столовой человек сидел за столиком поодаль, в пивной он тоже купил «Штарбиер» и неторопливо сосал пиво из большой фарфоровой кружки. Выходя, Хопфиц задержался в дверях, и его едва не сбил с ног выскочивший следом агент.
— Поосторожней! — прикрикнул Хопфиц.
К счастью, в этот момент мимо проходило такси из Аугсбурга. Хопфиц сел в него. В зеркальце заднего обзора он увидел, как агент метнулся к телефону. Выехав за Лехфельд, Хопфиц расплатился с шофером и вышел.
Ровно в десять он увидел «фольксваген» Пихта.
…В это же время Зейц увидел, что «фольксваген» чуть притормозил и снова начал набирать скорость. Ему даже послышался стук закрывающейся дверцы. Зейц тоже нажал на газ. Как только по телефону его предупредил агент о том, что Хопфиц взял такси и поехал в Аугсбург, он вскочил в свой «мерседес». Мимо него промчался на большой скорости Пихт, который тоже направился к аугсбургскому шоссе. Зейц поехал следом. Дорога перед ним едва виднелась в темноте. Фары он потушил — перед ним мигали сигнальные огоньки «фольксвагена» и помогали ориентироваться. Зейца удивили поздние прогулки Пихта, и он решил посмотреть, куда же тот поехал.
— Кажется, мы попали на глаза Зейцу, — проговорил Пихт, когда Хопфиц сел рядом и хлопнул дверцей.
— Но меня он не должен был заметить, — ответил Хопфиц.
— Это не меняет дела. Надо что-то придумать. Помолчав, Пихт спросил по-русски:
— Как дела, Семен?
— Сегодня Зейц пытался взять меня на пушку, сказав, что Клейн не знает меня, но я уж решил играть до конца… Клейн убит. Об этом мне и сказал Зейц. Но он насторожился. Ведь копии направления сюда в Берлине нет. Видимо, ему приказали за мной следить. Сейчас я едва оторвался от «хвоста».
— Тогда надо торопиться.
— Мне придется исчезнуть отсюда раньше, — сказал Хопфиц. — Все, что нужно было мне, я уже узнал.
— Если Зейц будет мешать, я его уберу. — Пихт поглядел в зеркальце, в котором то появлялся, то исчезал силуэт «мерседеса».
— Только ты береги себя.
— Да, Сеня, разведчик нужен живой, — задумчиво проговорил Пихт.
— Может, мы скоро вернемся домой? — Хопфиц дотронулся до локтя Пихта.
— Когда все же будет готов самолет? — спросил, помолчав, Пихт.
— Надеюсь, через три дня.
— Тогда надо передать Директору дату. Тянуть рискованно. Это будет двадцать седьмое. — Пихт снова взглянул в зеркальце. — Как же избавиться от Зейца? Надо сделать так, чтобы он увидел меня одного. Хотя с чего бы я стал ездить ночью один?
— А с Эрикой?
— Верно! Я быстро высажу тебя за углом, ты зайди к ней, передай, что я хочу сказать ей нечто важное, и пусть она ждет меня, например, у кафе «Таубе». А за это время я сделаю еще один кружок вместе с Зейцем.
Пихт развернулся и направил машину обратно в Лехфельд.
«Тоже поворачивает», — усмехнулся он, кивнув в сторону «мерседеса».
…В Лехфельде «фольксваген» Пихта свернул за угол и на какой-то момент скрылся от Зейца. Зейц, испугавшись, что Пихт уйдет от него, на большой скорости нырнул в переулок. «Уф», — облегченно вздохнул он, снова увидев красные огоньки. «Фольксваген» опять выбежал на магистраль и помчался к Аугсбургу.
«Похоже, Пихт водит меня за нос», — подумал Зейц.
Через полчаса Пихт снова въехал в город.
«Что за дьявол?» — Зейц свернул к комендатуре на магистрали и приказал дежурному офицеру задержать «фольксваген».
Когда машина затормозила перед солдатами военной жандармерии, Зейц вошел в тень.
Дежурный офицер потребовал документы.
Пихт показал удостоверение.
Рядом с ним сидела Эрика Зандлер. «Тьфу, болван! — обругал себя Зейц. Сколько времени потерял даром!»
— Почему вы кружите здесь? — спросил офицер.
— А разве это запрещено?
— Но, согласитесь, это несколько странно — среди ночи, одни…
— Нам так нравится, — вызывающе проговорила Эрика.
— Простите, — козырнул офицер. «Фольксваген» поехал дальше. Зейц направился домой.
4
На испытательный аэродром неожиданно привезли реактивный пульсирующий д вигатель. Там, где их делали, не хватало стендов, и Мессершмитт разрешил воспользоваться стендом в Лехфельде. Сопровождали двигатель два мрачных молодых инженера с землистыми лицами и каким-то лихорадочным, испуганным блеском в глазах.
Пихт увидел их, когда они пили утренний кофе в офицерской столовой. Рядом было свободное место.
— О, какой замечательный у вас крест! — проговорил один из инженеров, показывая ложечкой на Рыцарский крест Пихта.
— Я его заработал в России, — небрежно ответил Пихт, — а этот, — он показал на Железный, — в Испании.
— Вы ас?
Пихт кивнул. Инженеры переглянулись, молчаливо посоветовались друг с другом.
— А вам нравится Лехфельд? — осторожно начал старший.
