— Посмотрим сегодня, — вырвалось у Славки.
— Что, что? — удивился дед. — Сегодня?
— То есть я хо… хотел сказать, посмотрим когда-нибудь, — покраснел Славка. — Ты спи, дед, я све… свет отверну. А то ты расстроенный очень.
— И ты давай ложись, — отвернулся дед к стенке. Он пошептал ещё что-то про себя и вскоре громко захрапел.
Славку тоже неумолимо клонило ко сну. Он листал «Крокодил», но не видел картинок. Голова стала тяжёлой и все время норовила упасть на стол. Еще немного — и он так и уснул бы сидя.
«Пойду сейчас, — подумал Славка. — На улице подожду».
Он погасил свет и впотьмах потихоньку выбрался за дверь.
Олег лежал в постели с открытыми глазами. Скоро надо выходить. Тётя Таня спала в комнате соседки. Та уехала на юг и оставила ключ. Олег ещё и ещё раз проверял себя, всё ли учтено. Кажется, всё. Если не подведут смоленские — а они дали клятву, — попасть в сад будет нетрудно.
Надо ещё выйти из дома так, чтобы тётя Таня не проснулась. А вдруг проснётся? Придется ей рассказать всё. Она-то поймет. Но лучше не рассказывать. Вообще лучше всё делать самому. Вот теперь гадай: придут смоленские или нет?
А тётя Таня, конечно, поймёт. Мировой она человек! Как он её разыграл в тот день, когда она из похода вернулась! И ничего. Не обиделась, — наоборот, смеялась, а потом сказала: «Даю тебе, Кисличкин, полную свободу».
Смешно тогда получилось. Он прождал до вечера, уже собирался ложиться, думая, что она не приёдет, и вдруг звонок. Открыл, вошла какая-то коротышка с огромнейшим рюкзаком за плечами. Рюкзак был выше её головы, и казалось, вот-вот опрокинет коротышку.
— Помоги, не видишь? — недовольным голосом приказала она. — Мог бы догадаться. Рыцарь!
Олег снял с нее тяжеленный рюкзак.
— Ты что, беспомощный? — спросила она все тем же недовольным тоном. — Не можешь хлеба купить, да? Татьяна Сергеевна должна из похода по булочным бегать! Мы есть хотим, умираем, а у него даже хлеба, наверное, нет.
— Есть у меня хлеб, чего кричишь. Пришла в чужой дом и кричит!
Коротышка обвела его медленным взглядом, нос её презрительно сморщился.
— В чужой, — передразнила она. — Да мы здесь, когда тебя не было, всем классом раз ночевали. Прямо на полу. Мы и сегодня хотели, да ты помешал.
— Ну и дрыхли бы, — пожал плечами Олег. — Подумаешь. Значит, вы есть хотите?
— Мог бы и догадаться! — снова фыркнула коротышка.
— Я и догадался!
Он бросился в кухню, снял с полки кастрюлю с «витаминизированной» и чашку с кипяченым молоком.
— Обождите, — пробормотал он. — Я вас угощу!
Пришла тетя Таня.
— Ничего не купила, — сегодня же воскресенье, и магазины уже закрыты. А есть хочется! Кисличкин, покажись! Как! — всплеснула сна руками. — Царапин не прибавилось, и коленки целы? Паинька! Питался в столовой?
— Дома.
— Ну и ну, ты не болен? Шучу, шучу. Но есть хочется…
— Пожалуйста. Сейчас подам!
Тетя Таня изумилась:
— Неужели, а? Великанова, садись скорее.
— Великанова! — прыснул Олег. — Это ты Великанова?!
— Старо, — невозмутимо бросила коротышка Великанова, усаживаясь за стол, — скажи что-нибудь поновее.
Ох и давились же они его кашей! Тетя Таня пыталась тайком выкидывать брюкву и морковь, а молоко с толстой, похожей на мокрую желтую газету пенкой так и не стала пить.
— Ну Кисличкин, ох и Кисличкин! Я уверена, что ты специально подсунул нам это, а? Признавайся, — смеялась она. — Это непедагогично выбрасывать на стол брюкву, но я не такой герой, как ты! — весело продолжала тётя Таня. — Всё, Кисличкин, кладём крест на кашу! Разрешаю тебе пользоваться полной свободой.
— Полной-полной?
— Полной, — махнула она рукой. — Хоть на голове пляши!
Вот она какая, его тётка! Ей, конечно, можно бы доверить тайну, но самое лучшее, подумал он, самое лучшее — всё делать одному. Так сколько же сейчас времени? Может, уже пора?
Олег вскочил с кровати, стараясь потише шлепать, пробрался в комнату тети Тани и осторожно снял с буфета будильник. Ступая ещё тише, вернулся к себе. Половина двенадцатого. Ого! Через полчаса надо быть на месте. Фонарик с новенькой батарейкой уже лежал в кармане брюк. Во дворе под скамейкой припрятана лопата. Олег ловко оделся в темноте, но ботинки не стал обувать — потом! Снова подошел к двери, прислушался. Кажется, можно. Взяв ботинки, хотел тронуться в путь и вдруг услышал кашель. Кашляла тётя Таня. Олег притаился. Стала кашлять громче…
Что делать? Ждать ещё? А вдруг она увидит, что будильника нет на месте?
Прошло еще немного времени. Кашляла.
Попробовать в окно? И надо же тете Тане жить на втором этаже! Олег отодвинул занавеску. Справа водосточная труба. Под окном небольшой карниз. Если дотянуться до трубы, то спуститься на землю пара пустяков…
А если сорвёшься?
Тетя Таня всё кашляла. Олег подождал ещё и выбросил в открытое окно ботинки. Теперь уж надо лезть!
Он стоял на карнизе и держался за подоконник. До трубы два шага. Всего два. Но как их сделать?
Неожиданно в комнате тети Тани вспыхнул свет. Сейчас она увидит, что нет на месте будильника…
Олег прижался к стене, сделал шаг, еще шаг, а вот и труба! Через минуту он уже сидел на земле и обувал ботинки. Потом поглядел наверх. В его комнате тоже горел свет. Взяв лопату, он выбежал со двора.
На улице шумел дождь. На небе не было ни звездочки. Тусклые фонари еле светили. Олег не раз попал в лужу в темноте. Но дорогу он знал отлично и вскоре был у высохшего вяза. Здесь он обнаружил, что его никто не ждёт. Так он и думал! Натянув на голову курточку, Олег прижался к дереву.
Из темноты кто-то свистнул.
— Эй, Не… Нева, — послышалось сверху, — лезь сюда.
На дереве, съежившись, сидел Славка.
— Це… целый час жду, — объявил он шёпотом. — Спите там! — Славка дрожал.
— Боишься?
— Чего ещё! Те… темень, не увидим ничего.
— Увидим, нащупаем. Фонарь есть.
Оба смолкли, прижавшись друг к дружке. На дороге никто не появлялся. В свете фонаря тянулись нити дождя. Слышалось, как лязгали вагоны внизу на станции.
— Да где же он? — вырвалось у Олега.
— При… придёт, — твердо сказал Славка.
По стволу и веткам дерева запрыгал яркий свет. Из-за поворота вынырнул грузовик. Он протарахтел мимо и скрылся.
Славка задрожал ещё сильнее. Олег понял, что ему невмоготу.
— А ты хорошо на воротах стоишь, — решил он подбодрить мальчишку.
Славка отозвался не сразу.
— Эт-то что, ты бы меня, когда я в фор… форме, увидел! Ну где же он? — простонал Славка.
