— А он разве здесь?
— Ради такого события все приехали.
— Ты пойдешь? — спросил Сергей и весь слился с телефонной трубкой.
— Ненадолго можно, — подумав, согласилась Юля. — Передаю ему трубку.
— Здорово! Здорово! Слушай, подгребай к концу дня. Сам понимаешь, Юля же все сказала, — забасил Заруба.
— Спасибо, Остап. От души поздравляю, — поблагодарил Сергей. — Обязательно буду. Приведу себя малость в порядок и скоро приеду.
— О, это разговор! — довольно ответил Заруба и повесил трубку.
Сергею даже показалось, что у него перестала болеть голова. В том, что в кафе не будет Игоря, Сергей не сомневался ни на минуту. Руденко никогда не бывал в компаниях с людьми, по положению ниже его. И значит, вечер, или сколько там времени рассчитывала пробыть Юля, они проведут вместе. Теперь ему хотелось только одного — чтобы этот вечер наступил скорее.
В КБ он приехал перед самым обедом. Новое здание поразило его своей чистотой, продуманностью планировки, обилием всяческих удобств. Друзья встретили его приветливо и даже радостно. Он и сам был доволен встречей с ними. Но, кажется, никого не успел хорошо из них разглядеть, кроме Юли. Он нашел, что выглядела она прекрасно. Ее очень шел загар, хотя при этом немного и огрублял. Но на его фоне еще отчетливее стали видны ее большие малахитовые глаза, и от этого в целом Юля только выигрывала. Она немного похудела, слегка выгорели ее волосы. Но та же была у нее на губах неяркая помада, и тот же нежный и чуть горьковатый запах миндаля с ландышем испускали духи, которыми она душилась.
— Рад. Очень рад всех видеть, — оторвав наконец от Юли взгляд, сказал Сергей.
— А ты почему такой синий? — спросил Окунев.
— Сейчас порозовею. Поговорю с шефом, и гемоглобин появится сам собой, — пошутил Сергей.
— Давай, давай. Он уже давно тебя ждет, — предупредил Окунев.
И словно в подтверждение этих слов, в дверях появилась Ирина.
— Наконец-то вы уже прибыли! Быстренько, быстренько к Александру Петровичу. Я уже дважды за вами приходила.
— Во-первых, здравствуйте, Ирочка, — поздоровался Сергей.
— Здравствуйте, Сережа, — взяла его под руку Ирина и повела за собой. — А я была в вашей новой квартире. И вообще я очень рада, что вы вернулись.
— Я тоже, Ирочка. И уже знаю о вашем визите и очень благодарен. Это, конечно, охламон Володька оторвал вас от ваших дел. Но все равно в долгу перед вами я. Требуйте что хотите.
— Пригласите на новоселье.
— Считайте, что вы будете первой дамой. А как ваш диплом?
— Уже в кармане. И уже обмыт.
— Я вас поздравляю. Такой хомут сняли! Помните, вы собирались учить моих детей?
— Я и сейчас не отказываюсь. А они у вас появились?
— Как сказал один молодой актер, когда у него попросили автограф: «Вот уж чего нет, того нет». Ну а курсы свои вы тоже прикончили?
— Через две недели. Я бы ноги протянула, если бы мне сразу пришлось сдавать и тут и там.
Они зашли в приемную.
— А вы знаете, Ирочка, теперь шеф и вовсе вас от себя не отпустит. Секретарь с тремя языками, с дипломом и справкой — такого, я вам скажу, наверняка даже у Ачкасова нет.
— Почему с тремя? — не поняла Ирина.
— По-русски-то вы тоже неплохо говорите…
— Нет уж! Дудки! Пусть на семьдесят пять рэ платит больше, тогда — пожалуйста.
— Почему на семьдесят пять?
— У нас в отделе информации есть должность как раз на мой оклад плюс надбавочка, в том числе и за знание второго языка. Сколько получилось?
— Выйду от шефа — подсчитаю, — открывая верь кабинета Кулешова, пообещал Сергей.
Александр Петрович был один. Он жевал сигару и посмотрел на Сергея, как ему показалось, не очень приветливым взглядом. А когда Сергей доложил о прибытии, пожал ему руку, жестом указал на стул и коротко сказал, словно подвел итог:
— Ну что ж, вы там потрудились неплохо. Я вами доволен.
— Но я не закончил работу, — сразу же заметил Сергей.
— К сожалению, да. Закончит кто-то другой. А вы с понедельника снова включайтесь в группу в Есино. Бросаю я вас с места на место, да что поделаешь. Расчеты с собой привезли?
— Привез.
— Давайте посмотрим.
Они углубились в чертежи и проработали не менее часа. Кулешов внимательно слушал объяснения Сергея, и голос его и взгляд постепенно теплели.
— Владимиру Георгиевичу это тоже понравилось? — спросил он в конце беседы.
— он не все видел. Но то, что видел, одобрил, — доложил Сергей.
— Еще бы месяц — и работа была бы закончена — сказал Кулешов, обращаясь не к Сергею, а как будто к кому-то другому, и снова посмотрел на Сергея: — А о диссертации он с вами говорил?
— Говорил, — ответил Сергей и почему-то почувствовал, как по щекам у него разлился румянец. Кулешов заметил это и перевел взгляд на записи Сергея.
— Я поддерживаю мнение Владимира Георгиевича, защититься вам надо. И подумаю, как лучше решить вопрос с подготовкой, — закончил он разговор.
Сергей вышел из кабинета. «Спутал Ачкасов и ему и мне все карты, — подумал он. — Вот уж верно: мягко стелет, да жестко спать…»
К нему неожиданно подошел Окунев.
— Ну что, обратно или к нам? — спросил он.
— К себе, — коротко ответил Сергей.
— Тоже неплохо.
— С чем вы там сейчас возитесь? — спросил Сергей.
— Установили рабочий макет на двадцать первом. На той неделе начнем испытания. Работать будем с Владимиром. И уже работаем.
— С монтажом как, справились?
— Справились. Из графика, правда, вылетели. Но справились.
— А почему вылетели?
— Не получалось. Да что об этом говорить, в понедельник приедешь, сам все увидишь. Остапу досталось на монтаже, аж похудел бедный.
— Ладно, увижу, — согласился Сергей. — Кстати, что вы ему решили подарить?
— Транзистор.
— Возьмите меня в пай.
— Давай десятку.
Сергей тотчас же отдал деньги и снова попытался найти Юлю. Она оказалась на месте. Увидела Сергея и сразу направилась к нему. Вполголоса спросила:
— Куда же ты пропал? Не так уж, видно, соскучился, как говоришь.
— Я же был у шефа.
— Так долго? Зачем тебя вызвали?
— Поеду в Есино.
— Очень хорошо! — обрадовалась Юля.
— У тебя есть сегодня время?
— Я же сказала, я буду у Остапа.
— А потом зайдем ко мне:.
Юля задумалась.
— Сегодня нет.
— Но мне очень надо с тобой поговорить. Нужен твой совет. Деловой совет. А где поговорить, если не дома?
— Не могу, Сергей. Это было бы слишком заметно, — призналась Юля. — Да и ты только приехал: Наверняка устал.
