нос совать, и н-на тебе! Принц Алексис снёсся!
Н-да… Снёсся и перенёсся…
И ведь что самое странное – спящим перенёсся. Финову дудку поднять –у него никаких сил не хватит. Ни физических, не магических. Да и мы в давние времена подсуетились, все дырочки в дуделке законопатили - от греха.
Так каким образом он Фина разбудил?
22:09 05.05.2023
Световид
-Ну-с, приступим, -хищно ухмыльнулась моя супруга, выразительно потирая ладошки.
У меня даже мурашки по спине пробежали. Хоть и знакомы мы меньше месяца, но вот этот хищный прищур карих глаз распознавать я уже научился. И точно могу сказать, что кому-то сейчас не поздоровится. И очень надеюсь, что не мне и не Листику.
-Мы на твоей стороне, милая, - осторожно обнял супругу за талию, притягивая к себе поплотнее. Кто ее знает, какие мысли крутятся в хорошенькой головке – эвон, как ее саламандра воинственно встопорщилась. Переползла с косы на макушку, поднялась на все четыре лапки, переливается желто-оранжевыми язычками пламени. Этакий безобидный костерок. На голове хозяйки, м-да.
-Ой, да вы-то тут причем! – отмахнулась Арина, выворачиваясь из объятий. – Я сейчас вот этому хлыщу буду мозг выскребать. Через зад… прощу прощения… через непотребное место. Это ж надо было додуматься - в запретное место влезть! Встречала я на своем жизненном пути идиотов, сама иной раз чудила не по-детски, но чтоб так! Эй, родственничек! Па-а-адъём!
Принц, уроненный на широкий плетеный диван в кабинете Повелителя, немедленно свернулся калачиком, подложил ручки под щёчку, и даже трогательно причмокнул пухлыми губками.
-Арин, может, не надо? –неуверенно встрял Лист. –Спит же человек…
-Ах, он спит? Сейчас он встанет, - мрачно пообещала Арина. – Я, знаешь ли, не нанималась жуткие сказки на ночь глядя разгребать. К тому же, рассвет скоро, а мы еще ни в одном глазу! И с супружеским долгом непонятки сплошные. И вообще – у нас, между прочим, медовый месяц, любовь-морковь, все дела… путешествие свадебное, опять же! А какой-то недокоронованный при… умник мне палки в колеса совать вздумал!
Недокоронованный умник на этих словах вдруг всхрапнул злобно, но глаза не открыл.
-Ах, так, значит! –еще больше взъярилась моя женушка, выдергивая из карандашницы несколько карандашей. –Лист, стяни с Его Высочества сапоги!
А я удивился – если принц спал, то почему в сапогах? И даже в верхней одежде…
-Ариш, но… - осторожно отодвинулся в сторонку Лист. – Это как-то не по правилам…
-Каким еще правилам? –сердито выгнула бровь Арина, роясь в бумагах на столе Повелителя. – Тут все по правилам. Моим, естессно! Сейчас я чистую бумажку найду… Ага, вот она… Лучше бы, конечно, бересту, но на безрыбье и рак сойдет… Та-ак!
Я решил, что побуду просто зрителем, и устроился в кресле, с интересом наблюдая, как Арина, разорвав бумажный лист на несколько частей, скручивает трубочки. Лист, притворно охая, все же стянул один сапог с ноги принца. Тот, усиленно похрапывая, все же пытался сопротивляться, и даже заехал пяткой Листу в плечо, от чего мой братишка сердито запыхтел, и уже по собственному почину сдернул носок.
-Да моя ты красота! - восхитилась Арина, передавая Листу бумажные трубочки. –А сейчас мы их между пальчиками аккуратненько засунем… вот так, да… и подожжем. Лист, ты гений! Ксю, солнышко, иди сюда…
Саламандра удобно устроилась в руке хозяйки, и запылала, как бездымный факел. Рука Арины медленно приблизилась к ноге принца.
-Сейчас мы бумажки-то подожжем, - с садисткой ухмылочкой вещала Арина, медленно проводя рукой вдоль подошвы. - Сейчас-сейчас…
Надо сказать, саламандра существо волшебное, разумное, и прямого вреда причинить не может. Без особого распоряжения хозяина. Потому я и не напрягался особенно, наблюдая, как Арина издевается над усиленно спящим принцем.
Нет, бумагу она не поджигала, конечно, но ведь принц этого не знал. Пламя саламандры слегка прижигало подошву, но даже красноты на ухоженной ноге не появилось.
-Так, не пробило, -выпрямилась моя супруга, пересаживая саламандру на плечо. – М-де… выдержанный парнишка однако. Ладно, у нас в запасе еще кое-что имеется… Ксю, где там волшебный кувшинчик?
У саламандры в лапках материализовался тот самый каменный сосуд с водяным элементалем.
-То, что доктор прописал, - хмыкнула Арина, и ничтоже сумняшеся припечатала сосуд к обнаженной подошве.
-А-а-а! – взвился Алексис над диваном. – Дура, что ли? А-а-а! У-убери! Оно холодное!
- О, подействовало! – радостно ухмыльнулась моя супруга, отставляя в сторону сосуд. – С бодрым утром, Ваше Высочество!
Арина
То, что принц притворялся – видно было невооруженным глазом. Потому что это каким же околдованным идиотом надо быть, чтобы даже не охнуть, падая на довольно жесткий диван с высоты человеческого роста. Да еще и невинное создание изобразить, калачиком свернуться и посапывать в подушку. Еще бы слюнку изо рта пустил! А у самого ресницы трепещут и ушко дергается. А вроде и не эльф. И не зайчик.
Ай, ладно! Мне до его невинности никакого дела нет, а ответы нужны. Потому что одно дело на диком мустанге любимую тетушку катать по дикому парку, а другое дело – влезать туда, куда тебя не звали.
Я, конечно, не великий знаток эльфийских мифов, но усвоила, что все сказки вовсе не ради развлечения сочинялись и пересказывались. Скорее –как наставление подрастающему поколению. Сказка –ложь, да в ней намек… правда, подлинных сказок мне читать не доводилось. Не того уровня наша районная библиотека, чтобы в ее хранилище такие зубры прятались. Но даже самые добрые сказки в обработках разных писателей отнюдь на благость не тянут.
Мифы о фейнах-великанах как раз из того разряда. И появились они – фейны – вовсе не для благостного существования, а чтобы справиться с врагами. В те времена о христианстве еще и помыслов-то не было, а потому и моральный кодекс был жестким, если не сказать – жестоким, и о всепрощении речи в нем не заходило. Да и вообще в те давние времена люди не церемонились, особенно с врагами.
- А поведайте нам, Ваше Велико… за каким таким надом вас в ту пещерку замело? – мягко поинтересовалась я, убирая в сторонку ледяной сосуд.
Принц только гордо вздернул подбородок и отвернулся.
Ясно-понятно. Разговаривать с нами оне не желают. Еще бы! Оне ж прЫнц, а мы так, мелкая сошка, не достойная на одном гектаре удобрениями раскидываться.
