не нужно ли еще чего-нибудь?
— Устроилась я замечательно, спасибо, только, — она немного замялась, — мы так быстро сюда переместились, что я только сейчас вспомнила, что внизу остался мой рюкзак, где все мои вещи. Все вещи, что у меня остались после крушения, — уточнила Энвис, и беззащитная улыбка опять поселилась не её лице.
— Ну, это мы сейчас, думаю, поправим, — Адио начал что-то искать по карманам, — а где он лежит, рюкзак то?
— Он лежит в яранге, где я жила, рядом с моей лежанкой.
— Понятно, — пропыхтел медикус, продолжая ощупывать свои бесчисленные карманы, а так же небольшие футляры и сумочки, пристёгнутые к поясу, — а, вот оно, — удовлетворённо выдохнул Адио и пояснил, — вещь относительно недавно появилась у меня, а потому не обрела ещё привычного для себя, ну и для меня, места.
Теперь он держал в руках толстую пластину в форме многолучевой звезды со сглаженными лучами, изящно выполненной из сине-фиолетового матового металла. Он сел в глубокое кожаное кресло, стоявшее у входа, сделал жест, призывающий сохранять тишину, и, сжимая в пальцах правой руки сине-фиолетовую звезду, на пару минут застыл, откинувшись на спинку кресла с закрытыми глазами. Открыв глаза, он провозгласил:
— Дядя прихватит ваш рюкзак, он минут через двадцать уже собирается возвращаться.
Энвис обескуражено посмотрела на медикуса.
— Так вы сейчас с ним связывались, что ли?
Да, а что? — Адио подарил женщине вопросительный взгляд.
— Как вы с ним связались? Я офицер связи. То есть связь, это то, что я знаю от и до, по крайней мере, до недавнего времени я думала именно так, — Энвис разволновалась, аж щечки порозовели, — а тут я не могу понять, как именно вы умудрились организовать сеанс связи, причем, молча.
— Ничего необычного, на мой взгляд, — Адио улыбнулся, — совсем немного магии, всего-то на всего.
— Магия? — Энвис продолжала в высшей степени недоверчиво смотреть на Адио, — но разве с помощью магии можно реально устанавливать связь, пусть даже и на такие небольшие расстояния? Я слышала, конечно, какие-то невнятные легенды. Но вся связь, с которой я работала, имела в своей основе электричество.
— Ну, видите, вот вы уже и узнали что-то для себя новое, — улыбнулся медикус, — если вкратце, то эта штука работает достаточно просто. На мостике установлен узловой артефакт. А индивидуальные амулеты связи, которых может быть до двадцати штук, завязаны через этот узловой артефакт в единую сеть. Соединение устанавливается оператором индивидуального амулета посредством мысленной команды, и управление сеансом связи осуществляется им так же мысленно. Особенности интерфейса управления и прочие детали потом узнаете. Сама связь тоже осуществляется мысленно. То есть, информация, которую вы хотите переслать, после того, как вы её сформулировали и дали команду на отправку, воспроизводится непосредственно в мозгу принимающего оператора. Как-то так вот, — Адио снова улыбнулся.
— Невероятно, — выдохнула Энвис, — и каким образом вам удалось завладеть таким чудом? Это же, какие перспективы в организации коммуникаций открываются!
— Поверьте, это не единственное чудо, с которым вам предстоит познакомиться, — Адио вынул из внутреннего кармана куртки хронометр, откинул мелодично звякнувшую бронзовую крышку, и, глянув на циферблат, закрыл прибор и отправил его обратно в карман, — дядя уже скоро должен быть. Мы запланировали большую беседу с вами. Нам очень многое нужно будет обсудить, для того, что бы прояснить будущее.
— Я очень жду этого разговора, — призналась женщина.
— Тогда поступим так, — резюмировал Адио, — как только всё будет готово, вас позовут, и проводят туда, где мы вас будем ждать. А пока, осваивайтесь, отдыхайте, — он улыбнулся и исчез за дверью.
Слишком долго предаваться ничегонеделанью ей не пришлось. Минут через десять в дверь постучал один из представителей команды дирижабля, и сопроводил её в кают-компанию. В кают-компании у большого стола сидели Адио и Симба, а так же подавленно выглядящая девушка. Как только Энвис вошла, Симба Ситоле поднялся со своего места и заговорил:
— Перво-наперво, дамы, позвольте, я представлю вас друг другу. Энвис фехр Ллир, — произнёс капитан, потом перевёл свой взгляд на девушку за столом, и назвал её, — Нтанда Молефе, наш партнёр.
Дамы, в свою очередь, заверили окружающих в том, что им очень приятно. Симба пригласил Энвис садиться, указав рукой на один из свободных стульев. Та спорить не стала, и покладисто опустилась на сидение. Тем временем, капитан продолжил, обращаясь к Энвис:
— Четвёртый наш партнёр, отец этой замечательной девушки, к сожалению, сейчас не может составить нас компанию, по причине того, что совсем недавно он был тяжело ранен. Кроме того, в нашу команду на правах, так сказать, стажёра на испытательном сроке, входит ещё одна дама, но с ней мы вас познакомим чуть позже. А сейчас я хотел бы задать вам несколько вопросов. Большая просьба, отвечать на них максимально правдиво. От этого будут серьёзно зависеть наши с вами дальнейшие взаимоотношения.
— Задавайте, — обозначила свою готовность Энвис, отметив про себя, что от волнения во рту пересохло, — буду стараться отвечать максимально откровенно, — её взгляд, тем временем, после бесцельных блужданий по лицам присутствующих, предметам интерьера и обстановки, остановился на большой, пузатой, оплетённой соломой бутыли, стоявшей тут же, на столе, и, по всей видимости, наполненной вином. На что намекала и сплочённая группа винных бокалов в непосредственной близости от упомянутой бутыли.
— Налить? — предложил Симба, проследив направление заинтересованного взгляда женщины, и потянулся к бутыли.
— Если можно, — мило розовея, смутилась Энвис.
— Ну и нам тогда тоже, — не преминул напомнить о себе Адио, — чтобы два раза не вставать.
Симба вздохнул, видимо, мысленно посетовав на то, что молодёжь ленивая пошла, и ловко наполнил бокалы. Один из бокалов он протянул Энвис, которая, как завороженная, следила за тем, как тёмная жидкость маленькими густыми волнами накатывала на стены бокала и отступала, оставив прозрачно-багровую плёнку на стекле. Она протянула руку, чтобы принять от Симбы вино. Их глаза встретились, и одновременно соприкоснулись пальцы их рук. И тут она испытала взрыв таких ощущений, которых, как она с удивлением отметила про себя, она никогда, до этого момента, не испытывала с такой пронзительной и щемящей остротой. По позвоночнику пронеслись мурашки, заставив её, как ей показалась, даже немного поёжиться. Одновременно, в районе диафрагмы возникло совершенно незнакомое, томительно-сосущее ощущение, которое, спустя доли секунды, тёплой влажной волной обрушилось вниз, вызвав сладкий спазм. Сердце, захлёбываясь, застучало вдвое быстрее, чем обычно, и набирал силу мучительно-приятный, ласковый жар внизу живота.
— Спасибо, — пролепетала она, не отрывая взгляда от его смеющихся глаз и чувствуя, как предательски горят щёки. Ноги её подогнулись, но она умудрилась относительно грациозно сесть на место и отвести взгляд. В мозгу её, как внезапно
