— Я так понимаю, что именно Гелиос вытащил вас из этого капкана.
— Я тоже так думал… — Он криво усмехнулся. — На самом деле он-то меня и отдал им в лапы. — (Не зная, что сказать, я тупо уставился на газон, покрытый сочной травой.) — Помните, я вам рассказывал о… о той женщине?
— Прихожанке, которую вам пришлось ликвидировать? Той, что грешила с прелатом?
Он судорожно сглотнул:
— Это была моя мать.
Меня затрясло. Я пролепетал:
— И Гелиос… он знал об этом?
— О да, — прошептал Гиацинт. — Она была последним препятствием, которое надлежало устранить, чтобы патрон мог сделать из меня безотказного подручного! Убийца, лишенный привязанностей, это же куда надежнее. — Он отшвырнул свою пустую бутылку под розовый куст, скрипнул зубами. — Мне нужна его шкура, Морган. Так что если вам требуется его череп, может, скооперируемся?
Я без колебаний протянул ему руку, и наши взгляды, встретившись, молчаливо закрепили договор.
— Господа, — голос незаметно подошедшей Кассандры внезапно раздался у нас за спиной, — если у вас руки чешутся отомстить, я, возможно, могла бы предложить кое-что получше заурядного расчленения.
— Вы никогда не перестаете шпионить?
— Это входит в набор профессиональных навыков, Морган.
— Что у тебя на уме, Кассандра? — заинтересовался Гиацинт.
— Как ты рассчитываешь отыскать его? По адресной книге? — Она издевательски хихикнула.
Мой собеседник мрачно заметил:
— Не беспокойся. После того, какой сюрприз я ему только что устроил, он сам меня рано или поздно найдет.
Она продолжила, сияя улыбкой:
— Милый мой ягненочек! Надеешься, что большой злой волк попадет в твои сети, соблазнившись твоим же нежным мясом? Гнев помутил твой разум, любовь моя. — Зная его слабость к итальянским словечкам, она произнесла «amore mio». — Ты же прекрасно знаешь: Гелиос самолично за грязную работенку не берется, он и пальцем не шевельнет. Пошлет, как всегда, кого-нибудь из своих людей. Иное дело, если ты располагаешь чем-либо таким, чего он ни в коем случае не захочет доверить ни одному из них…
— Чем именно, можно узнать?
Кассандра опустилась на траву лицом к нам, скрестила руки.
— Тебе известно, за чем он гоняется все последние годы с такой отчаянной одержимостью? Да? Похоже, он на этом прямо сдвинулся, совсем с катушек слетел, больше ни о чем другом не думает!
Гиацинт молчал, но было заметно, что он призадумался. А Кассандра продолжала:
— Ему нужны изделия божественного кузнеца. Предметы, отмеченные клеймом Гефеста… Такие, как доспехи Александра, анк, посох, маска Анубиса.
— Но почему они его так занимают? — спросил я.
— Около года назад мы чуть было это не выяснили, до разгадки оставалось полшага. Но тут вы разнесли нашу лабораторию в Спарте на мелкие кусочки, — сухо отвечала Кассандра.
— Так физики-атомщики из подземной лаборатории это были вы? — воскликнул я.
— Кто же еще?
— И из ваших слов можно заключить, что некоторые из этих предметов находятся в руках Фантома?
— Вот именно. Всего было двенадцать отливок. У Гелиоса их шесть, включая маску. У Фантома — четыре, поскольку доспехами снова завладели вы.
— Значит, ему не хватает именно двух, — подвел я итог.
— Притом самых важных. И самых древних.
— Откуда они, черт возьми, узнали, что их двенадцать?
— Понятия не имею. Но это известно и Гелиосу, и Фантому. Они могли бы даже предоставить вам массу рисунков и эскизов.
— И каких же предметов недостает? — вмешался Гиацинт.
Кассандра, похоже, заколебалась. Но потом все же сказала:
— Молота Тора и трезубца Шивы.
Я подавился дымом собственной сигареты и, наверное, расхохотался бы, не будь положение настолько серьезным.
— Послушайте, профессор, вам после всего случившегося пора понимать, что у всякой легенды есть реальное основание. Если добудете эти предметы, не сомневайтесь: Гелиос будет есть у вас из рук.
— А Фантом переступит через наши трупы, чтобы ему в этом помешать.
Кассандра подняла свои тонкие брови, форма которых заставляла предположить, что здесь не обошлось без эпиляции.
— Вы в опасности. Все. Гелиос не оставит вас в покое. Вам нужен кто-то, кто смог бы вас защитить до тех пор, пока он окончательно потеряет способность вредить. Вы хотите мщения и покоя? А Фантому нужны эти предметы. Может быть, найдется средство прийти к соглашению. — Она отстегнула от пояса своих брюк мобильник. — Можно сию же минуту все уладить. Ну?
— Этти! — окликнул я.
Она изумленно распахнула глаза:
— Что-что?
— Я не к вам обращаюсь, — бросил я, всматриваясь в темноту, в тот тенистый уголок сада, куда, как я заметил еще несколько минут назад, проскользнул мой братец.
Этот последний выдвинулся из мрака, заставив моих собеседников вздрогнуть.
— Морган, — сказал он, — я хочу изжарить с луком печень этого гада. Он у нас в долгу за папу и Амину. А какими средствами мы этого добьемся, мне все равно.
— Гиацинт, что скажешь?
— То же, — холодно обронил тот. И повторил по-латыни: — Idem.
Улыбчивая, сияющая Кассандра набрала на своем мобильнике номер.
— Это я, — сказала она просто. — Они согласны.
Очень сомневаюсь, что она явилась сюда только ради удовольствия принести свои соболезнования и еще раз посмотреть фильм!
И тут Кассандра протянула мне телефон.
— Что? — не понял я.
— Она хочет поговорить с вами.
— «Она»?! — поразился Этти.
Нервно дрогнувшей рукой я взял мобильник и поднес его к уху с такой опаской, будто он мог взорваться.
— Профессор Лафет? — раздался в трубке женственный, чувственный голос.
— Вы… это вы — Фантом? — тупо спросил я, слишком ошарашенный тем, что имею дело с женщиной.
В ответ я услышал звонкий, отнюдь не лишенный приятности смех.
— Прошу вас, зовите меня Кириеной, профессор. Вы сможете собрать вещи и покинуть этот дом до восьми часов утра?
— Извините? — Я икнул.
— Сформулирую свой вопрос иначе. Завтра вечером этот дом со всем своим содержимым превратится в груду золы. Вы с братом хотите жить?
— То есть как? О чем вы толкуете? — пробормотал я.
— В восемь подойдет машина, заберет вас и доставит в частный аэропорт, там вас будет ждать самолет, маршрут которого засекречен. Никто, даже Гелиос, не найдет вас там, куда я собираюсь вас доставить. Шофер автомобиля должен отзываться на имя Кириена. Если представится иначе, он не от меня. Приставьте ему пистолет между глаз и стреляйте. Вы хорошо поняли все, что я вам сказала, профессор? Алло! Профессор!
