деревушки, Смуга объявил, что хочет нанять людей для охоты на жирафов. Почти все мужчины пожелали участвовать в этой охоте, убеждая звероловов в том, что окрестности их деревни изобилуют длинношеими животными, мясо которых очень вкусно.
Охотники вошли в деревушку под аккомпанемент радостных приветственных восклицаний. До крайности взволнованные хозяева рассказали гостям, что одна из молодых жительниц деревушки с часу на час ожидает появления на свет потомка. Счастливый будущий папаша пригласил путешественников на торжества, связанные с рождением ребенка. Смуга не мог ему отказать, так как знал, что у некоторых племен день рождения ребенка — это важный праздник не только для матери, но и для всех жителей деревни. Вот и теперь все негры интересовались только тем, что происходит в небольшой хижине, где лежала молодая мать. Надо было терпеливо ждать, пока младенец появится на свет, а потом спокойно нанять людей и назначить день охоты.
Белые охотники с интересом наблюдали за приготовлениями к торжествам. Все работы вели женщины. Одни из них размельчали сухую красную глину, другие готовили оригинальные пеленки и губки. Делали они их из листьев и цветов банановых деревьев. Женщины колотили палками большие листья до тех пор, пока все твердые и острые частицы не отделились от них. После этой операции от листа оставались только мягкие волокна и он преображался в теплую и пористую пеленку. Губки обыкновенно выделывались из банановых цветов, по внешнему виду напоминающих крупную, весом в несколько килограммов еловую шишку. Сначала женщины вынимали мякоть из середины цветка. Потом толкли ее, превращая во влажную массу, накрывали банановыми листьями и дополнительно утаптывали ногами. Когда соки, выделяющиеся из листьев, насыщали массу, губка становилась готовой к употреблению.
Этот способ выделки пеленок и губок напомнил Томеку приключения Робинзона Крузо, который, потерпев кораблекрушение, очутился на необитаемом острове и вынужден был заняться изобретательством. Томек бродил по деревушке, посещал негритянские хижины, рассматривал их обстановку, расспрашивал о назначении разных вещей и не заметил, как настал вечер.
Вдруг раздался звук гонга, созывающий всех жителей деревни. Звероловы тоже пошли на площадь, находившуюся вне деревушки.
В центре площади стояли два столба с перекладиной, расположенной довольно высоко над землей. К перекладине на ремнях была подвешена каменная плита, в которую деревянной колотушкой била старая седая негритянка, одетая в шкуры животных, украшенные перьями. Рядом с ней на земле лежали фетиши, то есть глиняные куклы мужчины и женщины, шкуры животных, когти, чучела птиц, глиняная посуда и коровьи рога, наполненные неизвестными жидкостями и мазями.
Услышав звуки гонга, на площадь пришла толпа темнокожих девушек. Они подошли к старой негритянке и, потрясая ритмически бубнами, начали ритуальный танец. Старуха участила удары в гонг. Потом девушки, устав от танца, уселись вокруг костра и стали бить в барабаны. Только теперь из небольшой мазанки, стоявшей на краю площади, женщины вынесли на носилках молодую мать. Они медленно подходили к костру. На площади воцарилась тишина.
— Жизнь, жизнь, жизнь! — кричала старая негритянка, и все танцовщицы хором повторяли за ней этот крик.
В том же порядке молодую мать торжественно внесли обратно в мазанку; там она должна была оставаться вместе с ребенком длительное время. У входа в мазанку женщины поставили фетиши, чтобы отогнать злых духов. Конечно, Томек не преминул заглянуть в мазанку. Он был несказанно удивлен, когда вместо черного негритенка увидел совершенно белого новорожденного. Он отвел Смугу в сторону и сообщил ему о своем внезапно возникшем подозрении.
— Они, по-видимому, украли ребенка у белой женщины! А может быть, они убили его мать?
Смуга расхохотался и ответил:
— Успокойся, Томек. Может быть, это тебе покажется странным, но негры приходят на свет белыми. Все негритянские дети чернеют позднее, почернеет и этот малыш [92].
Томек был так удивлен этим открытием, что еще раз вернулся в мазанку, чтобы хорошенько рассмотреть ребенка, а так как это была девочка, он оставил для нее несколько стеклянных бус.
На следующий день охотники разработали план ловли жирафов. За участие в облаве негры потребовали в качестве вознаграждения нескольких жирафов, которых Смуга обещал застрелить. Начало охоты было намечено на утро два дня спустя.
В полдень Смуга и Томек направились в обратный путь. Самбо не хотел расставаться с охотниками, пока не будет окончена ловля животных. Вместе с братом он бежал рядом с Томеком, ехавшим на лошади, и непрерывно говорил о необыкновенных делах белых буана.
Подъезжая к лагерю, охотники увидели довольно большую рощу карликовых мимоз с корой красного цвета. Беспокойство Динго заставило их заглянуть в рощу, куда они углубились, оставив лошадей под охраной негров. Динго шевелил ушами и, вынюхивая на земле следы, подвел их к логову неизвестных животных. Растущие вокруг мимозы были обгрызены так ровно, что казалось, это была живая изгородь, подстриженная ножницами садовода. Под деревьями валялись отходы, оставленные животными. Как только Смуга бросил взгляд на логовище, он сразу же схватил Динго на поводок, а мальчику жестом приказал хранить молчание. Они осторожно отступили в степь. Только тогда Смуга обратился к Томеку:
— Ты, пожалуй, уже догадался, что за животные обитают в мимозовой роще?
— Нет, хотя, если судить по оставленным на тропинках следам, это крупные животные, — ответил Томек.
— Да, это носороги. Только они объедают мимозу так, что деревца становятся похожими на живую изгородь. Носороги очень любят карликовую мимозу с красной корой. Мы должны будем разместить здесь несколько ловушек.
— А как делают ловушки на носорогов? — спросил Томек.
— Садись в седло, я тебе расскажу по дороге.
Лошади тронулись мелкой рысцой. Смуга продолжал:
— Носороги, как правило, живут в логовище длительное время. На протоптанных ими тропинках или под деревом, где они привыкли отдыхать, копают круглую яму. У дна ямы прикрепляют обруч, точно подогнанный к ее стенкам и сделанный из упругой древесины. К нему крепят заостренные деревянные колья, обращенные остриями к центру круга, как спицы у колеса. После этого на обруч кладут толстую ременную петлю, свободный конец которой привязывают к тяжелому бревну, горизонтально вкопанному в землю. Обруч и бревно тщательно засыпают землей, которую разглаживают с помощью ветки так, чтобы носорог не почувствовал человеческого запаха. На ловушку полезно набросать немного навоза. Если носорог не обнаружит ловушку, то рано или поздно он наступит на обруч, причем его нога попадет в петлю. Пытаясь вытащить ногу, носорог еще больше затянет петлю, а острые колья вопьются в ногу и не дадут ему освободиться. Животное начнет рваться, вырвет обруч с кольями из ямы и потянет его за собой. Однако вскоре оно упадет от усталости, так как большое бревно будет
