Ознакомительная версия.
— Ну как, нравится? — прибавил буканьер, поглаживая дуло своего ружья. — Сеньора, сядьте возле раненого.
— О, позвольте мне сдаться! — порывисто вскричала графиня. — Эта ужасная опасность угрожает вам из-за меня.
— Сеньора! — продолжал буканьер, с необыкновенным достоинством ударив себя в грудь. — Вы находитесь под охраной моей чести, и клянусь Богом, что пока я жив, никто не осмелится коснуться вас пальцем. Сядьте возле раненого.
Невольно подчиняясь тону, которым буканьер произнес эти слова, донна Клара поклонилась и молча села у изголовья фрея Арсенио, который все еще спал.
— Теперь, кабальеро, — обратился Польтэ к дону Санчо, — если вы никогда не присутствовали при экспедиции буканьеров, я обещаю вам, что вы увидите славный праздник и что он доставит вам удовольствие.
— Что ж! — беззаботно ответил молодой человек. — Будем драться, если нужно! Пасть в сражении — прекрасная смерть для дворянина.
— Вы славный молодой человек, — сказал буканьер, дружески ударив его по плечу. — Из вас может выйти толк.
Между тем солдаты приближались, и круг все сужался.
Глава XXX. Монбар Губитель
На несколько минут зловещая и грозная тишина тяжело нависла над равниной. По свисту Олоне собаки встали позади своих хозяев; пригнув головы, оскалив острые зубы, сверкая глазами, они ждали приказания броситься вперед, но не только не лаяли, а даже не ворчали.
Олоне, опираясь на свое длинное ружье, спокойно курил трубку, бросая насмешливые взгляды вокруг. Польтэ совершенно хладнокровно приводил в порядок утварь букана, взятую с места для работ, которыми он занимался утром. Мажордом, хотя и с некоторым внутренним беспокойством об исходе этой неравной битвы, старался не унывать, но он прекрасно понимал, что, попади он в руки своего господина, для него не будет никакой пощады, так как он способствовал побегу графини. Дон Санчо Пеньяфлор, несмотря на природную беззаботность и задиристый характер, также несколько тревожился, потому что, будучи офицером испанской армии, он должен был занимать место в рядах не буканьеров, а солдат, готовящихся их атаковать. Донна Клара, стоя на коленях возле монаха, сложив руки, подняв глаза к небу, с лицом, орошенным слезами, горячо молилась, испрашивая защиты у Всемогущего. Фрей Арсенио спокойно спал.
Таков был живописный и величественный вид букана в эту минуту; четыре человека хладнокровно готовились отразить наступление двухсот человек регулярного войска, от которых, как они знали, им нечего было ждать никакой пощады, но которых их безумное сопротивление должно было раздражать и заставить пойти на жестокие меры.
Между тем круг все сужался, и головы солдат уже показались над высокой травой.
— Эге! — сказал Польтэ, потирая свои жесткие руки с радостным видом. — Кажется, пора начать пляску; что скажешь, приятель?
— Да, пора, — ответил работник, взяв головню.
— Смотрите, не трогайтесь с места, — сказал Польтэ, оборачиваясь к испанцам, — а то вам придется плохо.
На этом последнем слове он сделал насмешливое ударение.
Буканьеры, устраивая свой букан, вырвали траву шагов на тридцать вокруг палатки; трава эта, высохшая от солнца, была положена по краям очищенного места. Олоне положил ружье, подошел к этой траве, зажег ее, после чего возвратился к своим товарищам. Вспыхнувшее пламя тотчас расползлось по всем направлениям, и скоро большая часть степи представляла собой нечто вроде огромного горнила. Буканьеры смеялись над этим как над превосходной шуткой. Испанцы, застигнутые врасплох, вскрикнули от ужаса и бросились назад, преследуемые пламенем, которое все разгоралось и распространялось во все стороны. Однако было очевидно, что авантюристы не имели намерения сжечь живьем несчастных испанцев; трава загоралась и тут же быстро потухала. Буканьеры только хотели возбудить панический страх в рядах врага и произвести среди них беспорядок, в чем вполне и преуспели. Солдаты бежали с криками ужаса перед этим огненным морем, не оглядываясь, не повинуясь приказаниям своих командиров и думая только о том, как бы избежать ужасной опасности, угрожающей им.
В это время Польтэ спокойно объяснил дону Санчо вероятный результат придуманной им «шутки».
— Видите ли, сеньор, — говорил он, — пожар этот ничего не значит; через несколько минут все погаснет. Если эти люди трусы, то можно считать, что мы от них отделались, а если нет, они вернутся, и тогда дело выйдет серьезное.
— Но если вы признаете непригодность этого способа, для чего же вы его употребили? Мне кажется, он скорее вреден, чем полезен для нашей защиты.
Буканьер несколько раз покачал головой.
— Вы не правы, — сказал он, — у нас было несколько причин для того, чтобы действовать подобным образом. Во-первых, ваши соотечественники, если даже вы считаете их храбрыми, теперь растерялись, и очень трудно будет возвратить им мужество, которого у них уже нет; с другой стороны, мне хотелось немножко осмотреться вокруг при свете огня и очистить степь. Кроме того, — прибавил он с лукавым видом, — откуда вы знаете, что огонь, зажженный мной, не сигнал?
— Сигнал! — вскричал дон Санчо. — Так у вас здесь неподалеку есть друзья?
— Как знать? Мои товарищи, сеньор, большие непоседы, и часто их встречаешь там, где меньше всего ждешь.
— Признаюсь, я не понимаю ни слова.
— Потерпите, сеньор, потерпите! Скоро вы сами все поймете, уверяю вас. Олоне, — обратился он к своему товарищу, — теперь неплохо бы, кажется, сходить тебе туда?
— Правда, — ответил Олоне, небрежно закидывая ружье за спину, — он должен меня ждать.
— Возьми с собой собак.
— Зачем?
— Чтобы найти дорогу, приятель. Теперь нетрудно заблудиться; посреди этого пепла все следы сбились.
Олоне кликнул нескольких собак по именам и ушел.
— Посмотрите, — продолжал Польтэ, указывая на Олоне, который шел так быстро, что казалось, будто он бежит, — какой красавец! А ведь он в Америке всего два месяца. Предсказываю вам, что через три года это будет один из самых знаменитых авантюристов.
— Вы его купили? — спросил дон Санчо, не очень интересуясь этими подробностями, не имевшими для него никакой важности.
— К несчастью, нет. Мне его дали всего на несколько дней. Он обязанный работник Монбара Губителя. Я давал за него двести пиастров, он не захотел мне его продать.
— Как! — вскричал молодой человек. — Монбар, знаменитый флибустьер?!
— Он самый, это мой друг.
— Стало быть, он где-то поблизости?
— Это, сеньор, входит в категорию тех обстоятельств, о которых вы скоро узнаете.
Как и предвидел буканьер, пожар погас почти так же быстро, как и вспыхнул, из-за недостатка пищи на равнине, где росла только трава да кое-где валялся хворост. Испанцы укрылись у реки, песчаные берега которой защищали их от огня. Лес, слишком отдаленный от центра пожара, остался невредим, хотя несколько огненных языков, угасая, коснулись ближайших деревьев. Из букана легко было видеть, как испанские офицеры старались восстановить порядок в своих отрядах, чтобы предпринять новую решительную атаку, которая, однако, по-видимому, нисколько не тревожила Польтэ. Среди офицеров особенно выделялся один: он был верхом и чрезвычайно суетился, чтобы восстановить расстроенные ряды. Другие офицеры поочередно подходили к нему за приказаниями. Этого офицера дон Санчо узнал с первого взгляда.
Ознакомительная версия.
