Когда все расселись и наступило некое подобие тишины Байкал, как устроитель этого всенародного гулянья в кратком вступительном слове обрисовал международное положение. Со вздохом посетовал на беспредел талибов в Афганистане. Осудил, нездоровый ажиотаж и лихорадку индекса Доу-Джонса на Нью-йоркской финансовой бирже. И подводя черту перед финальным сообщением, от всей души поздравил присутствующих с возвращением и выздоровлением дорогого именинника Рысака.
После, выдержав соответствующую торжественности момента паузу сообщил, что все люди (т. е. большой воровской сход) согласились с тем, что наш уважаемый друг и сегодняшний виновник торжества, после того, как подлечится от настигшего его ментовского беспредела, становиться смотрящим всех южных территорий, т. е. на его, Байкала место.
Ломая дорогостоящие стулья, большинство присутствующих вскочили со своих мест и бросились, на всякий случай поздравлять наследника трона, вступившего в законные права малого властителя и самодержца.
Больше всех этому сообщению радовались и хлопали не жалея ладоней, отправленные на повышение в центральный аппарат и приглашенные к халявной жратве, генерал Стырин и прокурор Забалов.
Еще немного из этого пузатого запотевшего графинчика хлебнув и закусив малосольным копчённым рыбцом и Стырин уже был готов умиленно рассказывать сидящим рядом с ним домушникам и карманникам о том, что это он, не жалея себя вывел в люди такого прекрасного человека, как Николай Коломиец, в миру — Коля Рысак.
В ответном слове Рысак пообещал:
— Ну, это, типа, всегда… — И рисуя в воздухе непонятные знаки, поблагодарил присутствующих от всего сердца. — Всех в натуре… Все ништяк…
Собравшимся его речь понравилось. Коротко и понятно. Он сам также не ожидал от себя такого поэтического красноречия.
После трогательной ответной речи все чинно расселись и выпили.
— Ты чего, Рысак такой грустный? — приставал к нему присмиревший вор Синоним, кореш покойного Данилы Белокаменного. — Может, угощаем тебя плохо или бляди червивые? Так ты только скажи, мы эти масти быстро сменим…
— Да, нет, все путем… Но хочу хлебнуть своего любимого чифиря. Так хочется, ты себе не представляешь… При чем, не из чашки с узорами, а из нашей металлической кружки, оттуда где он варился настаивался, чтобы губы о край обжигало, чтобы нутро мое темное, лепилами изуродованное свет увидело…
— Чудак-человек сейчас организуем, — сделал добродушный жест Синоним.
Он подозвал к себе одного из своих шестерок-торпед, по случаю праздника одетого в пиджак не по размеру, из-под которого наружу выпирал ствол. Коротко распорядился исполнить желание виновника торжества. И через час разомлевшему от хороших слов, водки и просто от всей атмосферы Рысаку на серебряном подносе принесли закопченную кружку с дымящимся густым чайным лакомством.
Его восторгам не было предела. Он разве, что только не плакал от умиления. А когда эту кружку пустили по кругу, и каждый сделал по символичному глотку… А после, когда она опять попала на поднос стоящий перед Рысаком, его восторги зашкалили за все мыслимые границы.
Чифирь и в самом деле был хорош, а еще поднесли ему и специальную папироску, набитую и скрученную с разными прибамбасами… Сказка, ей богу…
Но сердце отвыкло от таких потрясений. Колян шатаясь от всего навалившегося, а больше от чифиря пробравшего до самого дна и нагнавшего обильного пота сходил, отлил. После вышел на террасу ресторана, глотнуть свежего воздуха и привести свои расшалившиеся эмоции в нормальное состояние.
ГЛАВА 60 Появление ТЕМНЫХ СИЛ
Пока Рысак, стоя на фоне ярко освещенных окон оглядывал и любовался темными пейзажами русской слякотной осени. У него за спиной что-то долго шуршало, скрипело и мялось. После долгого замешательства к нему в форменном жилете кухонного служащего робко приблизился старичок.
— Разрешите, господин хороший, отвлечь вопросом? — несмело спросил он.
Коля выдохнул дымок крепкой заграничной сигареты, выбросил окурок в набежавшее облако тумана и только после этого обернулся на дребезжащий звук старческого покашливания и шмыганья носом… Обернулся и его огромная нечеловеческая радость, перешла в фазу грубой и безнадежной тоски. Перед ним стоял, добродушно улыбаясь, Иван Петрович.
— Ты не смотри так на меня. А не то я умру сейчас от страха, — с каждой выговариваемой буквой, голос старичка наливался металлом. — Ты думал, что мы о тебе забыли, босячок? Бросили тебя? Нет. Ну, не хочешь обнять меня и прижать к своей груди, просто скажи, что-нибудь эдакое…
— Зра… сгра… здарвуйствуйте гражданин начальник, — еле выдавил из себя обомлевший Рысак.
Бурный поток его радости на глазах начальника из гебухи, превратился в два ручейка… текущие из носа простывшего первоклассника.
— За паренька того, что ты сохранил по нашей просьбе тебе спасибо, — голос бериевского сокола, зазвучал особенно торжественно. — Я ходатайствовал перед президентом, о присвоении тебе звания Герой России и присвоении внеочередного звания — лейтенанта космических войск. Ты рад?
— Ошень, — нехорошим голосом прошептал Коля.
— Сам понимаешь, указ будет секретным, поэтому уже сейчас можешь считать себя и офицером, и героем… — он выжидательно смотрел на растерявшегося Рысака. — Ну же, лейтенант? Что ты обязан сказать согласно Уставу караульной службы, когда тебе сообщают о таком известии…
— Не знаю, — вспыхнул светофорными огнями новоиспеченный лейтенант.
— Вот же, сраный олигофрен, — с армейской простотой по-отечески пожурил его Иван Петрович. — Служу России! Ты обязан сказать: "Служу России".
— Служу России, — гаркнул, что есть мочи Коломиец-лейтенант.
— Тише ты, — присев от неожиданности, расплылся в улыбке Иван Петрович. — Ишь, чертяка, как обрадовался… Но больше так не бегай… А то мы с ног сбились, по всей России тебя разыскиваючи. Хорошо, добрые люди шепнули, где ты. Не то хрен бы и нашли.
Коля хотел возразить, что это не он бегал, а от него. И если бы не его друзья-однополчане, то пришлось бы ему кормить червей в чужой и надоевшей южной земле. Хотел много еще чего сказать, но благоразумно удержался. Зато на прощание то ли честь отдал, то ли при помощи другой руки руку в локте обломил.
Петрович всех этих современных жестов не знал, но на всякий случай скомандовал вольно. Напоследок предупредил, чтобы Рысак встреч не искал, они его сами найдут… И на глазах обалдевшего Рысака растворился в молочной дымке зябкого тумана.
Но и это не все.
