class="p1">Я была растеряна и подавлена. Все это время думала, что Ричард служил тому, из-за которого сейчас Земля превратится в Анталион. Но оказывается, существует еще кто-то…
– Это…из Федерации? – в надежде произнесла я, надеясь, что Ричард все же не чудовище.
– Нет! – грозно произнес Ричард, – Федерация должна сгореть вместе с Гардосом! Хватит задавать мне тупые вопросы! Лучше ответь, куда ты дела, мерзавка, свои часы?!
Надежда, возникшая внезапно, так же быстро угасла.
– Я правда не знаю, где они! – отчаянно крикнула я, – я не вру тебе, честно!
– Значит, остались они в десятом измерении… – выдохнул злобно отчим, – слушай меня внимательно, – он схватил меня за руки и, не сводя с меня взгляда, начал говорить пугающим злым тоном, – беру твою мамку и бабку в плен. Их никчемная жизнь зависит от тебя. Либо ты вновь отправляешься в это измерение и ищешь свои часы, находишь и отдаешь их мне и твои родные живы и с тобой, либо больше никогда их не увидишь и будешь обречена на вечные страдания благодаря моему повелителю. Не подводи ни меня, ни его…
– Кто этот повелитель?! – возмутилась я.
Ричард ближе ко мне наклонился и, проницательно смотря в глаза, сказал:
– Скоро сама узнаешь.
– Почему бы вам не напасть на других агентов и не украсть у них часы? – не поняла я.
Ричард издал смешок.
– Смотрю, в курсе об агентах Федерации. Так вот, милая, мне нужны именно часы твоего отца, Бенджамина Эванса. Твой папа не был так хорош, как ты думала и в его часах скрыто кое-что невероятное и важное для моего повелителя.
Врешь! Мой папа был хорошим, даже муху не обижал! Я тебе никогда не доверяла и теперь ненавижу еще больше!
Сжала губы от злости, чувствуя, как в рот затекала соленая кровь. Не знаю, что задумал этот урод и кто его повелитель, но они ничем не лучше Гардоса. Пусть лучше друг с другом воюют, мою планету зачем трогать…
Видать, мой мир важен не только для Гардоса, но и для этого таинственного второго повелителя…
Я не хочу, чтобы мама и бабушка пострадали…Я не увидела их в автобусе и жутко побоялась, что они ранены…Но они не должны из-за меня пострадать…
Мне ничего не оставалось, как просто взять и кивнуть.
– Ладно, я найду часы.
– Я это запомнил. – неожиданно он схватил меня за запястье и вонзил в мою руку свои зубы. Я вскрикнула и хотела одернуть от него руку, и боль горячо и сильно растеклась по всей руке, что из горла вырвался крик. Ричард отпустил меня, и я увидела, как его клыки начали мгновенно уменьшаться и становиться обычными.
На моем запястье пылал болью оставленный укус. Боль не утихала, из глаз потекли слезы.
– Это метка, которая связала нас с тобой. Через свой укус я вкачал тебе яд. Благодаря ему мой повелитель может сделать с тобой все, что угодно, если ты не принесешь часы. Чтоб через четыре дня часы были у меня.
Я безнадежно кивнула:
– Не смей причинять им вреда…
– Причиню, если не отдашь мне часы.
С этими словами он направился к автобусу, из которого потихоньку начали вылезать люди. Но стоило им стать на траву, Ричард махнул рукой, и с громко раздавшимся хрустом у бедолаг синхронно свернулись шеи, и они рухнули замертво, как тряпочные куклы.
Я хотела пнуть Ричарда по спине. Настолько он начал меня бесить!
– Беатрис! – донесся испуганный голос мамы.
– Мама! – крикнула я, почувствовав, как от ее голоса на глазах выступили слезы.
Мама вылезла из разбитого окна. На ее лице отражена тоска. Когда она увидела меня, грусть сменилась облегчением, но глаза блестели от слез.
– Где бабушка? – спросила я, с мучениями подойдя к маме. Крепко сжав зубы, старалась терпеть боль в ноге. Маму трясло, из глаз еще сильней полились слезы. Это выражение лица начало меня пугать.
– Она…
Мама наклонилась к разбитому окну и, широко обхватив руками, аккуратно и медленно вынесла из проема бабушку. Половина головы у нее испачкана кровью, глаза безжизненно закатаны к небу.
Я с ужасом смотрела на бабушку, видя, как медленно ручьем стекала с огромной раны на затылке кровь, как ее бледные руки вяло болтались над травой.
Я не хотела в это верить…я не хотела это слышать…
– Что с ней? – испуганно спросила я, взяв бабушку за руку и притронулась пальцем к запястью. Сердце пропустило глухой удар, когда я не почувствовала биение пульса.
Нет…нет…
– П-погибла… – дрожащим голосом ответила мама.
От этих слов внутри меня все замерло. Нет…не хочу верить, не правда…НЕ МОЖЕТ ТАКОГО БЫТЬ!
Но пульса не ощутила. Рана на голове настолько глубокая, что был слегка заметен мозг. От этой картины голова пошла кругом. Слезы потекли по щекам, смешиваясь с кровью. Мне было страшно смотреть на мертвую бабушку. Не могла уложиться мысль, что ее теперь нет в живых…
Мама тоже рыдала, присев на траву и обнимая бабушку. Я продолжила крепко сжимать ее холодную руку, сквозь пелену слез смотря на ее бездыханное белое лицо.
– Ну все, достаточно реветь! – взревел отчим, явно разозлившись.
Ричард схватил маму за волосы, та закричала. Подняв ее на ноги, он одной рукой сжал ей запястье, а второй шею.
– Минус бабка. Осталась твоя мама. Помни о нашем договоре, Беатрис. Не принесешь мне часы через четыре дня – погибнет и она!
– Что ты говоришь, любимый?.. – не поняла мама.
– Твоя дочурка все знает… – прошептал злорадно Ричард ей на ухо, – а сейчас… – торжественно начал говорить он, направляя ладонь к автобусу, – я взорву его!
– Нет! Что ты делаешь! – пронзительно крикнула мама, – там осталось несколько живых людей, к нам едет скорая помощь!
На лице отчима заблестела злобная улыбка:
– Не дождетесь. На этой земле должен править только мой великий повелитель. Это не ваш мир, земляне, и не мир Гардоса, а только моего повелителя.
Его рука густо покраснела, будто изнутри там нагревался жар. Внезапно он звонко щелкнул пальцами, и весь корпус автобуса охватило огромное пламя огня.
– Зачем?! Зачем! – кричала я.
– Ричард! Тварь! – вопила мама, ударяя отчима локтями по груди.
– Заткнись, паршивка! – он стукнул маму по голове. У меня руки затряслись от его поступков. Из автобуса начали раздаваться крики, плач ребенка. Хотелось заткнуть уши, чтоб не слышать это, эти крики причиняли мне боль. – Делаю это, чтоб ты поторопилась! – воскликнул он, обратившись ко мне.
Он схватил меня за руку, и я почувствовала, как меня молниеносно перенесло. Голова от этого закружилась. Мы втроем оказались на противоположной стороне
