и Данил, почувствовав, как подводит живот, шагнул к костру, не забывая, впрочем, настороженно оглядываться.
Услышав шаги, мужик отложил ложку и оглянулся. Небольшого роста, крепкий, с широким, явно восточным лицом. Почему-то Данил решил, что он бурят. Он слабо разбирался в сибирских народах, но это точно была не средняя Азия. Рядом с ним он, к своему изумлению, углядел самый настоящий бубен, украшенный каким-то замысловатым орнаментом, с прикрепленными по ободу меховыми хвостиками и кусочками кожи, опять же наводившим мысль на сибирское происхождение.
Мужик, перехвативший взгляд Данила, чуть виновато посмотрел на бубен и, не дожидаясь вопроса, ответил
– От отца остался. Люблю иногда постучать. Меня Тындой зовут– и безо всякого перехода спросил – Оттуда?
– Ага.
– Есть хочешь?
– Не то слово!
– Тогда садись.
Отвернувшись, Тында наклонился к кану и, взяв в руки стоявшую рядом алюминиевую миску, шлепнул в нее целый половник гречневой каши. Воткнул в нее ложку и протянул Данилу.
– На, ешь. Сейчас водичку налью. Вот выпить нету.
– Спасибо. Меня, кстати, Данилом зовут. А почему Тында?
– А я сам оттуда. Родители БАМ строили. Ты ешь, ешь, не отвлекайся.
Уж чего-чего, а упрашивать поесть Данила было не надо. Он накинулся на кашу, которая оказалась еще и с мясом, проглатывая ее почти не жуя и запивая тепловатой водой из металлической кружки. Тында сидел рядом молча, продолжая помешивать кашу в котле. Увидев, что миска Данила показывает дно, он повернулся и, положив руку на половник, спросил:
– Еще?
– Нет, спасибо. Хватит пока. А то плохо будет. А ты правда шаман?
– Да какой я шаман! Вот отец – тот настоящий шаман. Был. Долго ходил?
Данил задумался. По его расчетам выходило дня четыре. Или пять. Хотя по внутренним ощущениям казалось, что он ходил там целую вечность.
– Четыре дня.
– Многовато.
– Так получилось.
– А почему один? Туда по одному не ходят.
– Так получилось – повторил Данил, не желая вдаваться в подробности.
К его удивлению, Тында в ответ просто кивнул.
– Тогда отдыхай.
– А ты.. вы здесь один?
– Почему один? Вон ребята сидят. И вон там – Тында показал рукой – И другие скоро вернутся. Сегодня тут много народу будет.
И, действительно, посмотрев в указанных мужиком направлениях, Данил увидел несколько групп людей, каждая из которых занималась своим делом. В одной, разложив какие-то вещи, занимались то ли их переборкой, то ли сортировкой. Другая, выйдя из-за домика, принесла палатку и принялась ее неторопливо устанавливать метрах в двадцати от костра. Еще одна группа, которую Данил сразу не заметил, подошла к костру и, свалив в сторону принесенные дрова, принялась рассаживаться, негромко переговариваясь между собой. На Данила никто не обратил особого внимания, только пару человек мазнули по нему взглядом и отвернулись. Данил, не очень понимая, как себя вести, доедал кашу и поглядывал по сторонам, старясь не показывать своей настороженности. Как-никак он здесь был совсем чужой, без Сашки за спиной.
Доев кашу, он некоторое время просто сидел, наслаждаясь покоем и ощущением сытости и поглядывая по сторонам. Тында оказался прав – народу потихоньку прибывало. Люди подходили кто по одному, кто небольшими группами, сдержано здоровались и рассаживались вдоль пентагона. Кто-то деловито зачерпывал из кана и принимался есть, кто-то просто сидел у костра, кто-то принимался что-то негромко обсуждать с соседями. Скоро почти весь пентагон оказался занят кроме одного куска, на который почему-то никто не претендовал. В воздухе висело какое-то странное напряжение, вполне ощутимое, но не тревожное. Скорее всего, они просто чего-то ждали. Подумав, Данил привстал с бревна и положил себе еще половник каши. Воды, правда, в пределах досягаемости не было, а вставать Данилу не хотелось. Плюхнувшись на место, он заметил еще одну группу людей, целеустремленно подходивших к незанятому месту. В центре шел крепкий парень примерно Даниловых лет, ну может чуточку постарше. В джинсах, рубашке с закатанными рукавами, на левой руке виднелась какая-то замысловатая татуировка. Еще одна виднелась из-под ворота рубашки. Видно было, что среди подошедших он главный. Остальные, хоть и не уступали ему по внешним параметрам, на главаря никак не тянули. Охрана, помощники, но никак не равные.
Данил насторожился, подумав, что пришел главный и сейчас тут что-то такое начнется, но ошибся. Главарь спокойно прошел внутрь пентагона и уселся на свободном куске. Рядом примостились остальные, а двое оставшихся, которым места не хватило, пошли вдоль пентагона, высматривая, где еще есть места. Одно из них оказалось рядом с Данилом, и его немедленно занял парень, который показался ему смутно знакомым. Небольшого роста, чуть дерганый в движениях, белобрысый, одетый в свободную коричневую рубашку и джинсы, он не чинясь, уселся на свободное место, мазнул по Данилу взглядом и скупо даже не улыбнулся, а просто обозначил улыбку. Данила, впрочем, это нисколько не уязвило.
Над костром по-прежнему висело томительное ожидание. Данил, добрав остатки каши, отодвинул в сторону миску, и огляделся, ища взглядом Тынду.Но того нигде не было видно.«Жаль» – подумал Данил, продолжая вертеть головой – «впрочем, какая разница…»
– Слушай… – он на секунду замялся, не зная как лучше обратиться к тому самому смутно знакомому – как тут до прииска добраться?
– До прииска? – удивился тот – какого прииска?
– До этого.. как его.. , а «Фортуны», вот.
– А-а, до «Фортуны» – протянул парень – а нафига тебе туда?
– Надо мне.
Парень посмотрел на Данила уже с некоторым интересом.
– Надо ему… а сюда зачем приперся?
– Так получилось – произнес Данил свою волшебную фразу.
В глазах парня интерес мгновенно сменился на недоверие. И настороженность.
– Интересно у тебя получилось. Нужно в Фортуну – а приперся сюда. Да еще именно сегодня.
– Я ж говорю – так получилось.
– Да? А может ничего не получилось, а ты просто казачок засланный?
– Кем засланный? – не понял Данил
– Известно кем. Что ты дурака-то включаешь? – он обернулся и махнул кому-то рукой – Эй, Бобер! Иди сюда!
Бобер, оказавшийся одним из подручных того главаря, легко поднялся и неторопливо направился к ним. Данил, понимая, что ситуация оборачивается скверно, лихорадочно соображал, что говорить.
– Чего за кипишь?
– Да вот, мутный пацан какой-то. В Фортуну рвется, откуда – не говорит.
– Счас разберемся – Бобер повернулся к Данилу. Тот, не дожидаясь, вопроса, заговорил сам.
– Я с Фортуны. Ушел в Зону с Кромвелем, да вот отстал. Еле выбрался, куда – сам не знаю. Мне бы обратно, мужики…
– С каким Кромвелем? Кто это?
Данил в нескольких словах как смог описал Сашку. Выражение
